— О, неужели кто-то устал?

Шерлок от неожиданности дёргается, недовольно поджимает губы и отвечает:

— Хоть мой мозг и работает, как компьютер, я, к своему сожалению, всё же человек.

Ирэн усмехается, пальцами распутывает мокрые локоны и присаживает неподалеку от детектива.

— Когда улетаешь, человек-компьютер?

— Завтра, — спешно отвечает Шерлок и закрывает крышку ноутбука громче, чем стоило. Ирэн замечает — а как же иначе. — Не хочу, чтобы Майкрофт начал меня искать.

— Конечно, — понимающе отзывается Ирэн, стараясь скрыть… Разочарование, грусть? Шерлок не уверен, но гадать не собирается, чтобы не делать хуже самому себе. — Доктор Ватсон, наверно, ужасно соскучился по тебе.

Шерлок закатывает глаза и фыркает:

— Не начинай.

— Думаю, он правда соскучился, — как ни в чем не бывало продолжает она игриво, — а что насчет тебя?

— Такое свойство как «скучать по кому-то» мне, к счастью, недоступно.

— Неужели, — Ирэн была бы не Ирэн, если бы не вцепилась в эту игру клыками. — А как же твои слова в Индии? Разве ты по мне не скучал?

Шерлок угрожающе смотрит на неё, но находит в себе грамм рациональности, отрезая:

— Думаю, то, что я испытывал, называется иначе, мисс Адлер. А теперь, если твои расспросы окончены, я пошёл в душ, — он резко встаёт, но тут же оборачивается, добавляя, чтобы отвлечь её от расстановки ловушек окончательно: — Да, раз мы не умерли, то можем устроить праздничный ужин. На твоё усмотрение.

— Шерлок, — единственное, что срывается с её губ, застывая на них незабываемой улыбкой.

Он остается доволен собой — пожалуй, не так-то сложно понять женщину, когда начинаешь её слышать.

*

Перед тем, как улететь в Пакистан, Шерлок сходил в бутик и купил Ирэн платье от Karl Lagerfeld — подумал, что ей понравится. Он купил это платье, чтобы она точно надела его, когда он привезёт её обратно. Это платье, как обещание, данное самому себе и обязательное к исполнению. Он не мог вернуться без неё — если платье есть, то значит, и она должна быть. И никак иначе. Глупый психологический прием, якорь, державший его на плаву так долго.

Он замирает на долю секунды, когда Ирэн выходит из спальни и останавливается перед ним в нескольких шагах. За окном сгущаются первые сумерки, время их тает, совсем скоро придётся покинуть Эту Женщину, вернуться к своей безумной жизни, к погоням и преступникам, на Бейкер-стрит, к логике и дедукции, но сейчас он позволяет себе не думать о будущем, а находиться в необходимом настоящем. На нем самом — привычный костюм вместо проклятых исламских платков, вызывающих в Шерлоке лютую ненависть. На ней — чёрное платье — его подарок в честь жизни, его признание без слов, капитуляция с поля боя — проигрыш, окончательный и бесповоротный. Пускай, ей к лицу его ниоткуда взявшаяся сентиментальность.

— У тебя отличный вкус, Шерлок, — он отодвигает перед ней стул, а сам садится напротив, не находясь, что ответить и как себя вести в принципе. На обеденном столе — ничего, кроме двух бокалов и бутылки белого вина, найденного в баре. Заказанный Ирэн ужин ещё в пути, но не похоже, что её вообще волнует всё это, потому что свой острый взгляд она ни на секунду не сводит с Шерлока, который, лишь бы чем-то занять руки, берется за открывание бутылки. Мисс Адлер с расстановкой режет его по больному: — Ты купил его до моего спасения.

— Ты очень наблюдательна, — подавая наполненный бокал, с натянутой улыбкой отвечает Шерлок.

— Ты не допускал того, что не спасешь меня? — Ирэн игнорирует его иронию и идёт в наступление. Шерлок делает два больших глотка вина, прикрывает глаза и, ясно осознавая свое положение, честно отвечает:

— Допускал, но сосредоточился на ином исходе, что было единственно верно, раз мы оба сидим здесь.

Ирэн смягчается, прячет коготки и, последовав примеру Шерлока, выпивает.

— Спасибо, платье прекрасно.

— Рад слышать.

Между ними пролегает молчание, занавески чуть заметно колышет ветром, с улицы раздаются едва различимые голоса — Ирэн усмехается, но не говорит и слова. Шерлок сдаётся первым:

— Эту квартиру мне предоставил мой бывший клиент — однажды я спас из плена его жену. Он чувствовал себя должным… Думаю, теперь долг уплачен.

— Как иронично, — Ирэн салютует бокалом, — за твоего клиента!

Шерлок слышит напряжение в её голосе, но не может понять, с чем оно связано. Разбираться в Ирэн — дело неблагодарное и сложное, и поэтому он оставляет это до востребования. Если она захочет что-то ему объяснить, то сделает это — доказанная жизнью аксиома.

Завтра наступит, и Шерлок Холмс уедет — от осознания простой мысли у Ирэн ком в горле и дурацкая, ничем не объяснимая детская обида на самого Шерлока. И это после всего, что он сделал? Разрушил её жизнь до основания, а после попытался собрать разбросанные куски в одно целое. Она благодарна ему безмерно — слов не хватит, и ровно так же раздражена — как после всего, что между ними было, он может уйти? Эмоции разрывают изнутри, и каждую она заливает вином, чувствуя, как начинают гореть губы и щеки. И если бы не звонок в домофон, то видит бог, она совершила бы непоправимую ошибку, высказав Шерлоку то, что ему знать не стоит.

— Наконец-то, — ворчливо заявляет он и идёт оплачивать заказ, пока Ирэн глубоко дышит и пытается выкинуть за пределы сознания всё лишнее и пустое.

Он уедет, и это факт. Он уедет, и она продолжит жить, будто его и не было. Он уедет, и это — хуже, чем она могла себе представить.

Тем временем, Шерлок распаковывает бумажные пакеты и, пытаясь понять содержимое контейнеров, неловко ставит их на стол, то и дело поглядывая на женщину.

— Сейчас принесу тарелки, — Ирэн уходит на кухню, роется в шкафах, находит необходимое и, переведя дух, возвращается обратно собранной и спокойной. И пускай это только фасад, но так куда лучше, чем позволить себе слабость в виде ничтожной истерики.

К чёрту.

— Надеюсь, что ты любишь пасту.

— И даже знаю все разновидности, — Шерлок мягко усаживает её обратно на стул и берет сервировку в свои руки. Когда она уходила, свечей на столе не было, но теперь они появились, и почему-то именно этот факт вызывает в Ирэн волну нежности, которую разрывает горечью.

— Ну вот, готово, — Шерлок присаживается на своё место, в её глазах тонет и, чувствуя себя попавшим в эпицентр смерча, пытается найти константу для них обоих. Для неё — особенно. От своей честности самому неприятно, но это необходимо: — Ты можешь сказать всё, что захочешь.

— Скажу, — быстро-быстро кивает Ирэн, стряхивает с себя наваждение и немного дрожащим голосом продолжает: — Позже, а сейчас давай поужинаем.

Еда оказывается невероятно вкусной, и настроение немного меняет свой градус в лучшую сторону — после плена Ирэн иначе начала относиться к любой еде, и поэтому с наслаждением ест, когда Шерлок, стараясь не подавать вида, больше поглощает вино, нежели получает удовольствие от спагетти, то и дело бросая короткие взгляды на Ирэн. Беспокойство одолевает, но он не знает, что делать, и поэтому принимает правила игры, надеясь, что всё обойдется.

В какой-то момент Ирэн встаёт, идёт к открытому балкону и, чувствуя дунайский ветер, устало прикрывает глаза. По щекам стекают слёзы, соль саднит горло, и держать эту боль в себе становится невозможным. Она понимает, что дело не только в отъезде Шерлока — это лишь вершина айсберга, и всё куда глубже, куда тяжелее. Ничего не нужно делать для того, чтобы воспламенить в себе воспоминания недавних событий — так просто она падает в эту пропасть, надеясь лишь на то, что Шерлок сможет подхватить её в самый последний момент.

Назад дороги нет, знает Ирэн, и ногти впиваются в ладони. Шерлок не двигается — видит, как сходит лавина, и ждёт погребения заживо.

Поделом.

— Я никогда не думала над тем, что такое плен. А зачем? Столько лет интриг, богатства, низменных желаний, низких людей… Нет, меня никогда не касались такие вещи, но когда коснулись, я поняла, что была очень далека от ужасов этого мира. Ты сказал, что у меня посттравматический синдром, но мне кажется, что что со мной что-то хуже. Что-то такое, что никогда из меня не уйдет, — её плечи дёргаются, Шерлок залпом осушает бокал для смелости — чтобы подойти и спрятать её, не дать сказать, но повелительный жест заставляет остаться на месте и ждать распятия — Голгофы одной на двоих, отныне и вовек. Ирэн находит в себе силы и продолжает, пустым взглядом наблюдая за дрожащей рябью Дуная вдалеке. — Тот человек, Фархад Ансари… Я подвела его, и он нашёл меня. До какого-то момента я действительно думала, что всё обойдется только моей смертью — так было бы лучше и проще, но так не бывает, Шерлок. Только не с такими людьми.