«Осознайте своё поражение…»

— Знаешь, — после пятиминутного молчания совершенно серьезным тоном отвечает на реплику Ирэн, вскинув подбородок, — если твоя гордость так уязвлена тем, что ты способен на человеческие чувства, то, пожалуйста, Шерлок, встань и уйди. Ты спас меня, дальше я разберусь сама.

— Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда почему говоришь это?

— Потому что ты делаешь мне больно, — Ирэн поджимает губы, а после пронзает сердце насквозь. — Моя жизнь уже больше полугода зависит от тебя, но ты смеешь говорить о каком-то подчинении мне? Жестоко даже для тебя.

В сотый раз он разбивается о скалы, которыми окружена Эта Женщина. Её не понять, как бы он ни пытался, её не прочесть, как бы он ни хотел. Её огненное сердце сжигает его самого, и становится действительно страшно — если она встанет, развернётся и уйдет, то, видит бог, они больше никогда не увидят друг друга. Шерлок чувствует себя рыбой, выброшенной на берег, и в её пронзительные глаза смотрит с разочарованием.

В самом себе.

— Прости, я не хотел, — единственное, на что хватает духу. Всё так запутанно и странно, Шерлока рвут изнутри эмоции, которые он никогда не испытывал, мысли, которые никогда не посещали его голову, и это… Да, Ирэн чертовски права — это больно.

Её браслеты вновь звенят, просторная блузка спадает на одно плечо, и прямо сейчас безумно хочется разорвать этот тяжелый разговор поцелуем, объятием доказать, что она — тахикардия его, персональное чистилище — рай на земле. Самая суть сердца.

— Я… — срывается у него сжато, а Ирэн выпрямляется, будто от удара. Глаза напротив о чем-то молят, толпа вокруг них будто растекается, шум громкоговорителей режет слух. Воздух исчезает из легких, до края пропасти — полшага, голова кружится, в груди сжимает, но Шерлок продолжает, наступая себе на глотку размашисто и резко. — Тебя… Да.

«Боже…»

— Да, — он считает секунды — ей требуется двадцать, чтобы убить и воскресить его. Губы её вздрагивают единожды, но Шерлок запоминает. Как и слова, сказанные так неловко, ломко и боязно. — Я тоже. Да. — Ирэн встряхивает головой, делает резкий вдох и, не дожидаясь ответной реакции, устремляется в сторону витрин с едой, на ходу бросая: — Кофе, я куплю ещё кофе.

Она возвращается с очередными стаканчиками, взволнованная и немного румяная — Шерлок невольно улыбается этим метаморфозам и сам себя ловит на мысли о том, что дышать стало значительно проще.

— Ну что? — не сдерживается Ирэн и усмехается следом.

— Ничего, — пожимает плечами Шерлок. — Просто смотрю.

— Это называется «любуюсь», — смело поправляет его Ирэн и, протягивая кофе, едва ощутимо касается кончиками пальцев — пускает ток. Снова, снова и снова.

— Значит, любуюсь, — и внутри разливается тепло.

Спустя два с половиной часа Шерлока останавливают на более тщательный обыск, и сердце Ирэн сжимает холодная рука страха. Отпускает она лишь тогда, когда в самолете Шерлок настоятельно просит:

— Отдохни. Осталось немного.

Ирэн верит ему и устало прикрывает глаза. Ей снится Лондон, огонь в камине и камерафон с кричащим о нём паролем.

Комментарий к 12. Мумбаи — Стамбул — Вена

Совсем скоро (если мои расчеты верны) мы придём к финалу нашей истории спасения. Буду рада Вашим комментариям, друзья!

========== 13. Вена — Лондон ==========

Andrew Jasinski — Lighthouse

Австрия встречает Шерлока и Ирэн мелким дождем и прохладой. Облегчением. В полном спокойствии они проходят паспортный контроль — последний рубеж их опасного приключения, и выходят из аэропорта уже другими. Каждый по-своему.

Ничего как раньше уже не будет, — как-то поздно доходит до Ирэн, и эта мысль пронзает едва ли не до физической боли. В глазах Шерлока она ищет ответы, но ему не до экзистенциальных просветлений и философствований — Шерлок решает насущные проблемы, что-то быстро строча в телефоне, ловя такси, роясь в сумке, огрызаясь на прохожего, наступившего ему на ногу. Ирэн оставляет его в покое, подставляя лицо под морось, так напоминающую лондонскую. Становится хорошо.

— Пойдем, — Шерлок виновато смотрит, мол, «прости, что прервал», на что Ирэн взмахивает ладонью и усаживается в такси. — Бригиттенау{?}[Двадцатый район Вены. Расположен в северной части острова, образованного Дунаем и Дунайским каналом.].

— Мм, неплохо, — вскидывает бровь Ирэн, мысленно прикидывая, сколько стоит жилье в этом районе. Не Белгравия, но близко. Любопытство берет над мисс Адлер верх, и в Шерлока упирается горящий взгляд, на который он лишь тяжело вздыхает.

— Если так интересно, то расскажу, как доедем, — говорить при таксисте у Шерлока нет никакого желания — меньше знает, крепче спит.

— Ладно, — соглашается Ирэн, пожимая плечами и упираясь лбом в стекло. Европейские улочки вводят её в медитативное состояние — так спокойно на душе не было очень давно. Она уже успела мысленно попрощаться с этой красотой, и сейчас происходит настоящий катарсис — вся прошлая жизнь мелькает перед её внутренним взором, и сердце, предательски бьющееся в груди, ликует вопреки всему.

«Жива! Я жива!»

Рассеянно смотрит на Шерлока, он почему-то замирает, словно испугавшись, но тут же смягчается, понимая, что слезы в глубине её глаз наконец-то не от боли, а от радости.

«Я спас тебя. У меня получилось».

Теперь и до Шерлока доходит, но он пытается сохранять спокойствие, лишь представляя, как позже, оставшись один на один в квартире, притянет её к себе и будет держать в своих руках так долго, сколько позволит им время. Шерлок с сожалением признается самому себе, что времени у них почти нет, но…

— Приехали, — с сильным немецким акцентом сообщает водитель, вырывая Шерлока из водоворота мыслей. Тот оставляет ему лишние евро, выходит под дождь и, пока Ирэн не видит, шумно выдыхает всё накопившееся напряжение минувших дней.

Пятиэтажный дом, построенный в начале двадцатого века, Ирэн впечатляет. Сложно сказать, чего она ожидала, об этом как-то не довелось подумать, но реальность более чем обнадеживает. Она с благодарностью смотрит Шерлоку в спину, следуя за ним по ступеням наверх. На четвёртом этаже они останавливаются перед дверью, ключ в замке проворачивается трижды, Шерлок галантно пропускает Ирэн вперед, и дверь захлопывается.

Они смотрят друг на друга целую вечность, из груди Ирэн вырывается вздох, а после — смех, который подхватывает сам Шерлок, зная, что смех этот — грань истерии, по которой они идут словно по лезвию ножа. И чтобы не пропасть, Шерлок притягивает Ирэн к себе, обнимает и шепчет в макушку:

— Всё позади, Ирэн. Ты справилась.

— Мы, — поправляет она и что есть силы обнимает за шею. Отстраняется, становится на носочки и мягко целует. Пульс гремит в ушах, сердце выпрыгивает из груди, и Шерлок улыбается сквозь поцелуй, откидывая свои рациональные мысли насчет сантиментов в дальний угол сознания.

Всё изменилось, и как прежде уже не будет. Хорошо это или нет, Холмс не знает, но имеет ли значение что-либо, когда Эта Женщина действительно здесь, действительно жива, действительно целует его?

— Пойду в душ.

— Да, иди.

— А потом ты.

— А потом я, — Шерлок кивает на дверь, — туда.

Ирэн скрывается и, оставшись один, Шерлок впервые в жизни ощущает пустоту.

*

Билет до Лондона Шерлок берёт на завтра — если он задержится ещё на день, то Майкрофт, в конце концов, начнёт бить тревогу, а вот это старшему Холмсу делать противопоказано. Чёрт знает, до чего дойдет он, если станет размышлять над затянувшимся делом Шерлока в Вене — к сожалению, извилины брата работают в усиленном режиме, в отличие от остальных представителей человеческой расы. Шерлоку следует быть осторожнее, и он, пусть и нехотя, осторожность проявляет. Задумываясь над тем, когда стоит забрать свой телефон у помощника Пьера, заключает, что сделает это завтра с утра — только не хватало, чтобы после всех злоключений Майкрофт выяснил местонахождение Ирэн так банально и глупо. Шерлок откидывается на спинку дивана, вытягивает ноги и зевает, на что резко появившаяся в комнате Ирэн сладкоголосо уточняет: