Но Минхо неделю назад перевернул его сознание. Этот сумасшедший на полном серьезе склонял Томаса к тому, что Ньют влюблен в него. Они все вдруг набросились на Томаса с убеждением, что он тупой шенк и по тупости не уступает тому, чей образ не выходит у него из головы. Им как-то удалось накачать его этой полувыдуманной правдой. И по чести, Том мечтал о подобном заблуждении. Они обрабатывали его целую неделю и в итоге Том сдался, согласившись на авантюру. Он не сомневался, что они могли заработать дружное помешательство и, в конечном итоге, ничего из этой идеи не выгорит. Но попробовать стоило. Где-то в груди теплилась крохотная надежда, что он и правда осел.

— Ты так и будешь шипеть своими мозгами у меня над ухом или признаешься, зачем пришел?

Том вынырнул из мыслей, вновь обратив внимание на сестру. Она пару секунд разглядывала его лицо, в итоге хмыкнула и вновь уложила голову на его плечо.

— Дай угадаю… Ньют?

— Не совсем, — поморщился Томас, — вернее, в итоге все равно для него, да.

— Только не говори, что передумал, — всполошилась девушка, садясь прямо. Она внимательно оглядела брата с ног до головы, заметив и дрожащие пальцы, и синяки под глазами, и тщательно спрятанный взгляд карих глаз. — Для него ты можешь только быстрее закончить с этим идиотизмом и после ок, я согласна уехать на целую неделю и даже забрать Рич, чтобы мы не мешали вашему воссоединению в полной мере.

Томас закатил глаза, но не удержался от ухмылки. Хоть Тереза и торопила события, однако, он бы солгал, если бы не признал очевидность приятной стороны из примирения.

— Я хочу съездить домой, — признался Томас, внимательно следя за реакцией сестры. Та буквально раскрыла рот от изумления. — Не хочу им врать, но и Ньюта прятать не хочу. Он заслуживает большего.

Тереза подавила в себе внезапный порыв нежности к брату, но все же обняла его, притянув ближе. Она еще тогда всеми силами пыталась донести до них обоих, что они каким-то образом нашли друг в друге родственные души. К сожалению, оба оказались полнейшими тупицами в прозорливости. К счастью, ситуация, кажется, начала меняться.

— Я не знаю, за какие грехи мне достался в братья самый невозможный идиот из всех возможных, но вы оба заслуживаете большего. Ради такого зрелища я готова ехать прямо сейчас.

***

Ньют пробирался среди нагромождений тротуарной плитки, едва успевая за Гарриет. Она петляла впереди него, ведя, как путеводная звезда по тернистому пути. Только ее желтый свитер не позволял Ньюту потеряться в этом бетонном лабиринте заплаток современного мегаполиса. Гарриет увлеченно болтала про формы и особенности цвета, но Ньют уже давно отключился от ее речи, сосредоточившись лишь на том, чтобы не заблудиться.

Они договорились вместе поехать выбирать эту чертову плитку, но Ньют и представить не мог, каким мучением окажется этот огромный амбар. Он планировал сделать выбор из пяти видов, а не из пяти миллионов. Но Гарриет, кажется, точно знала, что ищет, поэтому парень доверился ее профессионализму и просто шел вперед, заталкивая возражения поглубже в глотку.

— Если бы ты не сказала мне прямо в лицо, что я тебе нравлюсь, я бы подумал, что ты просто ищешь, где спрятать мое тело, — ощерился Ньют, когда девушка все же остановилась и огляделась.

— Это уже в прошлом, — рассеяно ответила она, ведя заинтересованным взглядом по одинаковым на взгляд Ньюта стеллажам.

— Я больше не нравлюсь тебе? — притворно обиделся парень.

— Я больше не думаю о твоем теле, — Гарриет усмехнулась и, дождавшись его ответной улыбки, снова вернулась к поиску, — некоторые говорили мне, что ты невыносим в работе, но я не думала, что ты будешь выбешивать меня просто своим нытьем. Я ожидала от тебя большего.

Ньют на секунду притормозил, пока до него доходил смысл ее слов и уже не на шутку оскорбился: — Эй, вообще-то, я настроен серьезно. Я подам на тебя в суд за клевету.

Гарриет остановилась у очередной стопки блоков и, монотонно ковыряя в них что-то ногтем, бросила на него взгляд, — во всех смыслах?

Возражение зародилось и задохнулось в горле Ньюта.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе просто протаскаться все недели до Рождества за мной, — самодовольно прищурилась девушка, — ты ошибаешься. Придется поработать на меня. Мы берем эти!

Она обошла его, по пути хлопнув по плечу, как бы ставя точку в их разговоре.

Следующие два часа они загружали в корзину образцы всего, что она выбрала, так что к концу этого трудового приключения Ньют был готов всему миру признаться о чувствах к Томасу, лишь бы не повторять этот день.

Как только парк законсервировали на зимовку, Ньюту в срочном порядке пришлось искать себе квартиру, потому что заказчик не собирался оплачивать ему отель на время, не предусмотренное в договоре. Новая квартирка была крошечной, окна на первом этаже пропускали так мало света, что в комнате всегда стоял полумрак, даже в солнечный день. Соседи периодически устраивали тусовки, отчего Ньют мучился до глубокой ночи без сна, не потому что желал им долгой мучительной смерти, а потому что в голову так и лезли мысли о возрасте и желании еще многое успеть, в том числе и вот такие нелепые громкие тусовки. Он собственноручно приговорил себя к заточению в чужом городе, закрыв дверь за старыми друзьями и не впуская в свою жизнь новых. Было легко обвинять жизнь в несправедливости, но глупая правда была в том, что жизнь вообще ему ничего не обещала.

Такая удобная рефлексия могла бы затянуться до Рождества, но Гарриет не давала ему расслабляться. Они продолжали колесить по ангарам, строительным рынкам, офисам компаний, бесконечно выбирая образцы отделки, сверяясь с огромным томом бесконечных решений и согласований. Ньют постепенно вникал в тонкости ее работы и проникался сочувствием к отделу, что возглавляла девушка. Он еще раз убедился, что они ужасающе похожи в навыках ведения дел и катастрофически солидарны в видении проекта.

Ньют даже был рад возможности увидеть эту сторону медали, которую собирался примерить весной. Конечно, он видел модель законченного проекта, но способность потрогать, выбрать, заменить детали на этом этапе стоила каждого напряженного дня работы. Каждый вечер он заваливался в кровать в своем номере, чуть не теряя сознание от усталости, и не имея даже физической вероятности подумать о Нью-Йорке и том, что ждало его по возвращению. За окном мелькнул дождливый октябрь, засыпав тротуары стылой водой и гниющими листьями, и ноябрь закружил свой оранжевый хоровод, готовя горожан к Хэллоуину. Мысли о будущем отступили на задний план, позволяя сознанию Ньюта устроить передышку и блаженно убедить себя, что все разрешится само собой. Он и представить себе не мог, что кто-то мог продумать все за него.

В одно хмурое утро, когда рассвет только-только раскачивался, поднимая над землей усталое блеклое солнце, в спальне Ньюта заиграла мелодия входящего вызова. Он приподнял лицо от подушки, с трудом разлепил один глаз, полностью полагаясь на инстинкты и хлопнул ладонью по мобильному, призывая заткнуться. Ему полагался еще целый час здорового сна, который он планировал потратить с удовольствием прежде, чем Гарриет затащит его в очередное строительное нечто. Но мобильник продолжал звонить, и сорвавшись в тишину на секунду, тут же разразился новой трелью, кажется, даже более громкой, будто звонивший всерьез разозлился.

— Слушаю, — бросил в трубку Ньют как можно более недовольно, стремясь сразу же отпугнуть незнакомого собеседника.

— Ньют? — еще до того, как звонивший представился, у Ньюта пробежал холодок по позвоночнику. — Это Тереза.

Не узнать ее было бы преступлением. Даже спустя столько месяцев, он различил характерную хрипотцу в окончании слов. Радость от знакомого голоса моментально сменилась паникой от незнания причины звонка. Тереза была плотно связана с…

— Прости, что беспокою тебя, может и зря звоню, но…

Между ними повисла тишина. Ньюту казалось, что его дыхание должно быть слышно даже через штат, с таким трудом он проталкивал воздух в горло. Девушка тоже затихла, но через мгновение откашлялась, набираясь храбрости.