— Вот черт! — парень подскочил с кровати, пытаясь понять, не ошибся ли в расчетах и одновременно осознавая, что со всеми своими мыслями даже не подумал собрать вещи. — Тупая твоя голова, Ньют!

Застыв с чемоданом в руках, он вспомнил, что разговор, который он откладывал до последнего момента и правда превращается в реальный последний. Оценив масштаб трагедии и выудив чистую футболку из стопки сброшенных на кровать вещей, он ринулся вверх по лестнице, даже не успев подумать, что наступила ночь.

Томас открыл дверь не сразу, но на его лице расцвела улыбка, как только он увидел пришедшего. За его плечом маячила вернувшаяся Тереза.

— Только не говори, что ты только проснулся.

— Надо поговорить, Томми, — Ньют уже не мог разделить веселья соседа. Стыд буквально сжирал его заживо, да еще и внимательный, насмешливый взгляд Терезы подливал масла в огонь.

— Что-то случилось? — обеспокоенно нахмурился Томас, отходя вглубь квартиры. Выглядел он встревоженным и сбитым с толку и Ньют снова влепил себе мысленную затрещину. В голове кусок кланка вместо мозгов.

— Я в общем… — он моментально растерял весь свой запал, услышав, как усмехнулась Тереза. — Я уезжаю утром.

— Куда уезжаешь? — не понял Томас.

— В Нэшвилл. На проект. В смысле, стройка началась. Ну, она не прям сейчас началась, некоторое время назад, но я… — Ньют мямлил и разозлившись от этого еще больше (а еще, конечно, от вида ничего не понимающего Томаса) затараторил, — я хотел сказать раньше, но все это свалилось так быстро, я и сам еще не верю до конца, хотя знал с самого начала, просто не думал, что…

— Не думал что? — уточнил Томас, пытаясь разобрать в быстрой речи друга истинную причину.

«Что влюблюсь как идиот», — хотелось рявкнуть Ньюту, но Тереза стояла рядом и всем своим видом выражала все, что думает о его идиотстве. Она, уж конечно, давно обмозговала все связанное с поведением этих двоих и сделала выводы, впрочем, не особо удивленная тугоумностью обоих.

— Не думал, что начнем строить раньше весны, — все же закончил Ньют и с ужасом увидел, как разочарованно вытягивается лицо Томаса, едва он понял, о чем речь. На самом деле Тома больно ужалило поведение Ньюта. Он не верил, что Ньют забыл рассказать об отъезде. Скорее всего, Томас так ему надоел, что тот мечтал о переезде. Еще бы, знай Томас раньше, что он уедет, он бы обязательно предпринял что-нибудь. Может быть, даже нашел в себе сил признаться. Но Ньют, видимо, не посчитал это важным.

— Так мне сегодня опять из дома уходить? — не выдержала Тереза молчания парней, — ну вы даете, ребят. Я, конечно, ни на что не намекаю, но вы как бы… Вроде взрослые оба…

— Тереза… — пробормотал Томас, останавливая поток ее словесного камнепада. Ему и так было тошно, что он поверил в то, чего нет. Он надоел Ньюту хуже горькой редьки и тот уже и на чаял от него избавиться. О какой уж дружбе здесь речь? Разве друзья говорят о переезде вот так, между делом, за пару часов до отъезда?

— Ньют, я надеюсь, ты хоть в состоянии понять о чем речь? На Томаса надежды нет, — рассмеялась Тереза, хотя Томас буквально пригвоздил ее взглядом к месту. Ньют непонимающе нахмурился, так и не поняв сути шутки.

— Тер, мне кажется, я гово… — начал он, но девушка перебила его, искренне уязвленная отношением брата.

— Что? Я просто говорю, что вы одинаковые! Оба голубые, как мои глаза, очнитесь уже!

— Тереза! — вскипел неожиданно Томас, уставившись на сестру. — Иди погуляй, тебе пора мозги проветрить.

— Вы бы глаза разули, — после секундного молчания фыркнула девушка и громко топая, покинула комнату. Через пару мгновений хлопнула входная дверь и парни остались наедине, в тишине.

— Прости ее, — Том боялся поднять глаза и увидеть на лице Ньюта отвращение, — она девчонка, просто мелет чепуху. Я и правда, предпочитаю парней, — промямлил он честно и тут же оправдался, — но на тебе это никак не скажется! Клянусь, мы просто друзья, ты мне даже не нравишься!

Как же ему хотелось сказать, насколько отвратительно ему было врать и как сильно он хотел ничего не чувствовать, чтобы только они могли как и прежде оставаться приятелями, без всяких тайн и загонов. Но на лице Ньюта уже проступила печать неприязни.

Ньют скривился, но не от новостей, а от слов Томаса. Если и по поводу ориентации соседа он не догадывался, то что говорить о том, что его признание просто вышибло из блондина дух. «Ты мне даже не нравишься!». Просто супер! С этой ситуацией срочно нужно было что-то делать, потому что чем больше они говорили, тем, кажется, дальше становились друг другу. С каждым словом Томаса внутри у Ньюта как будто расползалась огромная дыра, сметая грязным оползнем все робкие надежды.

— Ладно, Томми, не переживай, — Томас выглядел действительно виноватым, Ньют даже не смог опознать причину такого подавленного состояния, — я не гомофоб. Меня вообще твоя личная жизнь не касается.

— Вот именно! — опять выпалил Том, для верности даже взмахнув рукой. Однако уже через мгновение он взъерошил волосы, как бы осознавая, что его запал выглядит крайне подозрительно. — Я не это…

— Ладно, ладно, — фальшиво усмехнулся блондин, — мне пора собирать вещи. Не хочу оставить здесь что-нибудь важное.

«Я и так оставляю здесь все самое важное», — добавил бы Ньют, если бы не услышал отношение соседа к себе. Просто друзья и все, никаких проблем.

Томас выглядел крайне разочарованным. Мысленно он уже тысячу раз влепил себе затрещину. Потому что не смог остановить треп Терезы. Потому что проболтался сам. И потому что так и не смог признаться Ньюту, что он ему нравится. Нравится больше, чем друг. Намного больше.

— Так ты пробудешь там до конца строительства?

— Да… — Ньют склонил голову и облизал губы, наслаждаясь видом расстроенного друга. По крайней мере себе он мог признаться, что печаль Томаса ему льстила. — Думаю, так всем будет лучше. В смысле, — как много сказано сегодня, Ньют, — застройщик будет под рукой, все подрядчики, заказчик тоже… я должен быть там, Том.

— Несколько месяцев?

— Около года.

В глазах Томаса расплескалось неверие. Ошарашенный, он опустился на диван, даже не пытаясь скрыть от Ньюта источник своего состояния.

— Целый год? И ты… — он быстро облизал губы, — даже не будешь приезжать?

— А смысл? — Ньют усмехнулся, но в конце усмешка сломалась, а потом и вовсе расползлась опущенными уголками губ. — Я пойду, Томми.

— Мне будет тебя не хватать.

Томас не мог найти в себе сил улыбнуться, спрятаться за привычной хохмой, хлопнуть друга по плечу и легко проводить, уже утром забыв о нем на долгие двенадцать месяцев. Томас не мог, потому что Ньют давно перекочевал из разряда «друг» в разряд «тот, кого жизненно необходимо видеть каждый день». Ньют склонил голову, утыкаясь взглядом в пол. Он размышлял, стоит ли сейчас, наконец, прервать свое молчание, стоит ли хоть на секунду забыть о желании во что бы то ни стало сохранить тайну, стоит ли дать Томасу эту свободу, о которой тот, кажется, мечтает. Но он опять не был ни в чем уверен, а будучи глубоко прагматичным парнем, он не хотел больше полагаться на удачу и авось. Он и так уже навоображал себе всякого лишнего, из-за чего голова перед сном буквально тяжелела от мыслей.

— Увидимся, — бросил в итоге Ньют и мгновенно развернувшись, поспешил прочь из квартиры, что стала ему роднее своей. За ним следом ринулась Ричи и уже у самого порога ткнулась носом в колени, преграждая путь. Парень опустился перед собакой на колени, почти касаясь ее мокрого носа своим и зашептал, — Я буду скучать по вам обоим, малышка. Береги своего хозяина, ладно? Он у тебя замечательный.

Ричи проскулила что-то и хотела было потянуть его за куртку обратно в комнату, где остался Том, но Ньют уперся и аккуратно отпихнул ее, выходя за дверь и внимательно наблюдая, чтобы Ричи осталась в квартире. Она еще раз гавкнула и после этого Ньют побежал по лестнице сломя голову, зажимая уши руками, пытаясь забыть о том, что оставил за железной дверью.