А вот песня The Lady In My Life теперь всегда вызывает во мне улыбку. Сама по себе эта песня очень эмоциональная, с лирическим текстом и очень страстными репликами: «I love you, I love you, I need you, I want you, baby!». Эти простые на первый взгляд слова сильно врезаются в сознание и будоражат воображение. Я думаю, что их хотела бы услышать каждая поклонница Мистера Джексона.

Ему было всего 24 в то время как шла работа над грандиозным альбомом Thriller. Когда я узнала, насколько сильно он стеснялся выражать свою страстную мольбу при свидетелях, то заулыбалась, понимая, каким милым и застенчивым парнем он был в этом возрасте. Только представьте: он даже попросил выключить свет и задернуть шторы в студии и аппаратной, чтобы сделать запись этой части песни. И теперь, когда я ее слушаю, передо мной возникает образ не страстного и опытного в делах сердечных мужчины, а смущенного мальчика, спрятавшегося за широкой шторкой студии. Именно поэтому я улыбаюсь всякий раз, слушая песню The Lady In My Life.

Если страстные строки к этой песне Мистер Джексон смог записать, пусть и в темноте, за ширмой, но все же в студии, то часть текста песни I Just Can’t Stop Loving You он записывал у себя дома, один, спрятавшись под одеяло. Я узнала об этом не из книги, а из видео-интервью журналу Ebony (1987 год) [20]:

«Журналист:

– Знаешь, в альбомной версии песни I Just Can’t Stop Loving You ты говоришь очень сильные, чувственные слова женщине, с которой ты лежишь рядом.

Мистер Джексон:

– Я был в постели, когда это делал, на самом деле.

Журналист:

– Правда?

Мистер Джексон:

– Я лежал в постели… с покрывалом и прочими штуками, когда я записывал весь этот отрывок… в темноте…»

Конечно, от подобной информации возникал диссонанс в сознании от мысли, насколько стеснительным был самый успешный артист в мире.

Палитра эмоций Мистера Джексона восхищала богатством и разнообразием… Я убеждалась в этом, читая об особенностях записи его альбомов, развернуто описанных в его книге Moonwalk [19]. Он мог плакать, смеяться или, наоборот, быть смущенным или одухотворенным идеей, которую с помощью музыки хотел донести людям. В текстах его песен было несметное количество различных посланий, метафор, попыток передать что-то даже между строк: They Don’t Care About Us, Black Or White, D.S., Morphine и другие…

Смысл заложен даже в знаменитой фразе «Annie, are you okay?». В то время как Мистер Джексон работал над альбомом Bad, в студии звукозаписи Westlake валялся манекен «Воскреси Энни» (Resusci Anne), на котором медработников учат проводить сердечно-легочную реанимацию. Согласно воспоминаниям Мэтта Форджера [21], именно с этого момента и взяла свое начало эта легендарная фраза.

Мистер Джексон старался быть новатором во всем и применял при записи своих песен приемы, которые до него никто не использовал. Помимо всевозможных музыкальных инструментов и звукоиздающих устройств, в том числе своего невероятного битбокса, Мистер Джексон мог добавить в песни не только пение, но и речь. В песне Heal The World маленькая девочка говорит: «Мы должны подумать о наших детях и детях наших детей…» Мистер Джексон настоял на том, чтобы оставить эту реплику в оригинале, со всеми детскими запинками, ведь они олицетворяли детскую естественность и невинность. В песне Liberian Girl звучит речитатив Летты Мболы[22]на суахили, а в In The Closet – чувственная мольба таинственной девушки, исполненная принцессой Монако Стефанией. В песне HIStory периодически звучат отрывки из речи великого баптистского проповедника Мартина Лютера Кинга. Иногда в качестве необычного хода могло выступить даже нестандартное звучание всего лишь одной буквы, как это было в песне Dangerous. Уверена, что, подпевая эту песню, все с удовольствием растягивают букву с (s) в конце слова. А чего стоит своеобразная подача текста в ее куплетах, когда Мистер Джексон практически проговаривает, а не поет их, начиная с еле слышного шепота!

Некоторые песни Мистера Джексона наполнены звуками из повседневной жизни, которые иногда даже заменяли звучание обычных музыкальных инструментов. Впервые я столкнулась с этим в его песне Speed Demon. А в композиции She Drives Me Wild вообще слышен «…целый ритм-трек из гудения автомобильных клаксонов, рева двигателей, сирен, хлопанья дверей и прочих шумов с улицы…» [5].

Тедди Райли, сопродюсер Мистера Джексона по альбому Dangerous, отмечал: «Даже басовая партия в этой песне – гудок клаксона» [5]. Мистер Джексон мог даже оставить возникшие при записи песни случайные звуки. Такие, например, как стук в дверь студии во время записи гитарного соло Эдди Ван Хейлена для песни Beat It. Когда этот стук раздался у меня в наушниках, я аж подпрыгнула на месте от неожиданности. Я была одна дома, при этом услышанный звук обладал такой силой, словно бы это стучали в дверь спальни, где я находилась. Не знаю, какого эффекта хотел достичь Мистер Джексон, оставив его в альбомной версии песни, но напугать меня у него точно получилось. Мне настолько не верилось, что этот стук был просто частью песни, что я даже пошла и проверила, нет ли кого-то за дверью.

Но самый интересный, запоминающийся и любимый фанатами звук, который когда-либо использовал Мистер Джексон в своих песнях, – это, конечно, стук его собственного сердца. Именно с него начинается альбомная версия песни Smooth Criminal.

Здесь надо отметить еще одну творческую изюминку, о которой я прочитала в одной из многочисленных статей о Мистере Джексоне [23]. Будучи неординарным человеком и новатором, Мистер Джексон постоянно находился в поиске не только новых звуков, но и новых способов их записи для передачи своему слушателю. Когда в свое время Мистер Джексон решил записать свое сердцебиение, он обратился к изобретателю из Аргентины Уго (Хьюго) Цуккарелли, который создал голофоническую систему звучания в формате 3D, которая в те времена казалась недосягаемой даже для инженеров Dolby, DTS и THX. Эта система предполагала поочередную запись звуковых сигналов, поступающих в левое, правое и среднее ухо. Затем полученные звуки соединялись в одном канале и прослушивались как один сигнал, в отличие от стерео, построенном на циркуляции звука из уха в ухо. Кроме записи стука своего сердца в формате 3D, Мистер Джексон использовал эту технологию в песне I Just Can’t Stop Loving You. Свои слова он нашептывал специальной кукле, в которой снаружи и внутри были установлены микрофоны, имитирующие внешнее и внутреннее ухо.

К сожалению, компания Sony при переиздании заменила голофонию на стерео из-за многочисленных препираний и неразберих с автором системы. В результате диски с этим удивительным звучанием шепота и стука сердца стали большой редкостью и раритетом.

Дело в том, что изобретатель Цуккарелли так и не разобрался с патентами и разрешениями на свое изобретение, чем и воспользовались гигантские корпорации. Ученый говорил, что одолжил одну из голов для записи голофонии фирме Dolby, и те скопировали его систему. Это известие очень сильно разозлило изобретателя, и он начал судиться буквально со всеми, в том числе с Мистером Джексоном. Когда случился суд, Цуккарелли прямо в зале заседания ударил в челюсть адвоката Мистера Джексона, потому что приговор был вынесен в пользу последнего. За свою импульсивность он получил три месяца заключения. Вся эта шумиха со стороны изобретателя и привела к исчезновению легендарной голофонической записи с альбома Bad.

Из книг я узнала, что Мистер Джексон очень уважал классическую музыку и был поклонником многих композиторов. Это была музыка, проверенная временем, действенная и настоящая. Когда я начала слушать песни из его альбомов, то в некоторых местах отчетливо слышала эту сильную вдохновленность классикой. Самым необычным для меня было обнаружить непосредственно в альбомах некоторые музыкальные классические шедевры как часть его собственных песен. Например, в песне Little Susie звучит отрывок Pie Jesu из композиции Requiem op. 9 французского композитора и органиста Мориса Дюрюфле.