Все обернулись на дверь, но Ньют словно приклеился взглядом к лицу Томаса. Парень побледнел, затаил дыхание и согнулся, словно от тяжелого удара в живот. Он, не отрываясь, смотрел на дверь, а увидев вошедшего, болезненно скривился и перевел на Дженсена взгляд, полный ненависти. Тот довольно ощерился в ответ и подмигнул. Блондин мог поклясться, что эти двое только что разыграли сет и к странному сожалению Ньюта, Томас проиграл. Но поражение брюнета отчего-то всколыхнуло в нем ярость. Какого черта происходит? Только тут до него дошло, что именно имя Чака Томас называл, говоря о потерянных друзьях.

Чаком оказался щуплый мальчишка лет десяти, с затравленным взглядом и сутулой спиной. Он прошел к Дженсену и когда тот положил ладонь на его плечо, ощутимо вздрогнул. Из-под длинных кудрявых волос собравшихся испуганно разглядывали светлые голубые глаза. Да он же совсем ребенок!

Томас тоже разглядывал паренька и через долгое мгновение почти смог подавить разочарованный вздох. Ньют перехватил его потухший взгляд и вопросительно выгнул бровь. Том лишь едва заметно качнул головой в ответ. Не он.

— Отлично! Я рад, что мы прояснили ситуацию. — Дженсен все смотрел на Томаса, не убирая с лица свою мерзкую улыбку. — Не все решения в этой жизни можно изменить. Хоть лоб расшиби, а жизнь идет вперед и нужно принимать новые решения, более взвешенные.

Ньюту уже хотелось подскочить к этому ублюдку и хорошенько вмазать за каждое слово, которое он бросал в Томаса, отчего тот лишь сильнее мрачнел. Дженсен разыграл потрясающую сцену, сумев выбить брюнета из равновесия прямо перед началом игры.

— Ты как? — Ньют тихо подошел к Томасу, когда они стали выстраиваться в игровые линии.

— Тебе-то что? — в первый раз огрызнулся Том, разминая плечи. Он махнул вытянутыми руками и отвернулся, всем своим видом показывая, что не намерен общаться.

— Эй, это просто банальная вежливость. Тебе бы стоило поучиться этому, — пробурчал Ньют, отмечая в себе неприятное чувство от тона Томаса. Он как-то уже успел привыкнуть к его расположению.

Брюнет только пожал плечами, приготовившись к началу игры. Дженсен сумел развести его как мальчика.

…В этот раз он вытащил Чака из-под обрушенного здания и за несколько минут до конца игры его собственный голубой огонек погас. Ньют, ставший свидетелем этой сцены, внезапно разозлился из-за него. Весь мокрый, дрожащий от ярости, он догнал его на выходе и схватив за локоть, развернул к себе.

— Какого хера ты творишь? Чего ты полез спасать этого мальчишку, идиот? Тебя же выбили!

— И что теперь? — в ответ рыкнул Томас, — спасаю тех, кому это нужно!

— Придурок, тебя же теперь ждет наказание, — Ньют отшатнулся, но все же не успокоился.

— Ты реально думаешь, что они смогут напугать меня еще чем-то? Да мне похуй, — бросил Томас и вырвав руку, пошел прочь вместе со всеми выбывшими.

***

— Ох, Томас, Томас, вот и ты наконец попал в эту комнату, — Том задрал голову, чтобы проследить взглядом за говорившим. Он и так знал, кого увидит, и от этого лишь сильнее дергался в ремнях, прижимающих его к койке. — Я так долго ждал этого момента, ты не представляешь, мой мальчик…

Дженсен ласково коснулся его головы, и тут же со злостью сжал его волосы в кулаке, отчего Том скривился. Это вызвало еще одну ехидную улыбку мужчины.

— Я так давно хотел показать тебе это место, малыш, — он толкнул голову Томаса вперед, встретившись с его злым взглядом. — Хочешь знать, почему?

Брюнет только сжал челюсти, снова дернувшись. Дженсен даже не представлял, какая злоба кипела внутри парня.

— Конечно, хочешь… Но я расскажу, ты только не торопи меня, дай насладиться моментом… — он сделал едва заметный кивок и через тело Томаса пронесся быстрый разряд тока. От неожиданности Том задержал дыхание, пальцы сжали подлокотники, но боль сразу же исчезла.

— Я просто примеряюсь к тебе. Ты сильный, ты выдержишь дольше. — Он вновь кивнул и на этот раз Томас был готов. Он напрягся, когда почувствовал как искрящиеся иголки втыкаются в макушку, пронося себя сквозь его тело, по пути выжигая кровь в расширившихся сосудах. Он даже задрожал, но все прошло так же быстро, как началось.

— Сомневаюсь, что Ава знала о ваших развлечениях, — процедил он, за что получил еще один разряд, гораздо мощнее предыдущих. Его пальцы онемели от того, как сильно он вжимал себя в койку, бессознательно пытаясь скрыться от боли.

— Ава была слишком мягкой. Я постараюсь сделать так, чтобы этот эксперимент закончился триумфом, а не провалом, — рявкнул Дженсен и глубоко рассмеявшись, потрепал парня по щеке. Том отвернулся. Не время показывать всю свою ненависть, он явно был не в том положении, чтобы делиться откровениями. Но перед глазами стояло испуганное лицо маленького мальчика, которого Дженсен легко принес в жертву своим играм. Желая помучить Томаса, он нашел еще одного ребенка и даже не постеснялся искалечить его психику.

— Давай продолжим, Томас. До ужина еще есть время. Хочешь, покажу тебе, кто на самом деле зажигает звезды? — Дженсен сам выкрутил рычаг подачи тока, оттолкнув медбрата.

Томас почти взвыл от боли. Казалось, что внутри него завихрился дым, обволакивая своими густыми парами мозги Томаса. Внутренности затрещали, пропуская через себя все новые электрические волны, содрогаясь под напором физики.

— Ой, чуть не переборщил, — тепло улыбнулся Дженсен и убрал ток, наклоняясь к голове парня. На лбу Томаса выступили крупные капли пота, волосы прилипли к коже, создав черную рамку вокруг его бледного лица. — Видел звезды?

Томас только пытался восстановить свое дыхание, которое вернулось с уходом боли. Перед закрытыми глазами мелькали блестящие точки, будто и правда кто-то зажег сотни горящих звезд в его голове.

— Значит, не рассмотрел… — с притворным сожалением вздохнул Дженсен и дал новый разряд.

Воздух перегорел в легких Томаса, разрывая его вены своим ядовитым газом. Он поперхнулся, выгнулся дугой, задрожав сведенными мышцами и отключил сознание, стараясь думать только о том, как разорвет улыбающееся лицо Дженсена пополам. Он вернет ему сполна, как только наступит момент.

***

«Дорогой Томми!

Даже не представляю, что мог бы написать здесь, но раз уж это может стать еще одним моментом между нами, я собираюсь его создать. Я и так разрушаю слишком много, уходя. Или это все только в моей зараженной башке, кто знает.

Пишу это при свете костра, в стебанутой пустыне, где-то на задворках огромного разрушенного города. Ты спишь, иногда что-то неразборчиво бормоча во сне, я и отсюда слышу, как громко крутятся шестеренки в твоей голове. Ты снова думаешь за всех нас. И я бы тоже должен подумать о тебе…

О, поверь, я выкидывал это письмо несколько раз, но я должен сказать, Томми. Я должен поблагодарить тебя за все, что ты успел сделать для нашего небольшого отряда. Должен сказать спасибо за то, как смело бросился в самое пекло, вытащив меня и всех нас из лабиринта. Я знаю, что это одна из последних звездных ночей в моей жизни, но мне не страшно. Шучу, конечно, я чертовски напуган, ты ведь знаешь меня. Знаешь меня… так странно думать, что ты рано или поздно вспомнишь все, о чем я уже забыл. Когда-нибудь ты поймешь все мои взгляды, но пока я продолжу прятаться от тебя, потому что только так я чувствую, что могу контролировать хоть что-то.

Ты помнишь Глэйд? Его удивительные запахи, багровые закаты, ночи, наполненные скрежетом гриверов за толстыми стенами. Ты помнишь, как Чак вечно устраивал овощные бои за ужином? Или как Минхо орал дурниной, когда кто-то подкладывал кланк под дверь картохранилища. Клянусь, это был не я. Хотя мне нравилось слышать, как он вопит. Так я вспоминал, что этих мальчишек волнует что-то еще, кроме ужасов за стенами.

Я вспоминаю всех этих шенков. Скучаю по Алби. Скучаю по всем ним. Никогда не думал об этом, но сейчас действительно ощущаю пустоту от потери этого нашего общего прошлого. Такую же пустоту, которую вижу в твоих усталых глазах. Кажется, я уже заранее начинаю скучать по тебе.