— Томасом ты будешь, когда вырастешь, а пока просто Томми, — ни капли не обидевшись, назидательно ответил ему Ньют и опять улыбнулся. Улыбка у него выходила солнечная, широкая, даже во рту становилось сладко от этой улыбки, как будто меда поел. В ответ на эту улыбку тоже хотелось улыбнуться, что Томас и сделал, решив не обращать внимания на это «Томми», ведь он не был каким-то карапузом, месяц назад ему исполнилось целых семь.
Кстати, Ньют выглядел даже младше Томаса, только в глазах у него мелькало что-то похожее на взгляд папы за обедом, как если бы блондин очень хотел научить Тома уму-разуму, но боялся обидеть или сказать что-то не то.
— Я приехал еще в мае, — наконец сказал Том, оторвавшись от разглядывания улыбки Ньюта. Как бы он ни хотел признавать, а мальчишка ему нравился, даже с учетом будущего раздела яблок.
— Прячься, — вдруг зашептал Ньют и дернул Томаса за руку вниз, исчезая в листве вместе с головой. Том не успел ничего понять, а Ньют уже сидел рядом с ним на корточках и прикладывал палец к губам, призывая к тишине. Сердце у Томаса стучало как ненормальное, как игрушки из старых дедушкиных часов, где два медведя рубили дрова, по очереди взмахивая крохотными топорами. Ньют сидел близко-близко, от него пахло яблоками, горечью мягкой кожуры веток, порошка и почему-то пруда. Может, перед этим мальчик был на пруду, ловил изумрудных лягушек? А если нет? Вдруг он и не знает про тот фантастический пруд, откуда по ночам вылезает водяной и ухает потом под окнами Томаса, тоже желая послушать мамины сказки?
— Там пес, — прошептал Ньют, склонившись к уху Томаса. Дыхание у него тоже пахло яблоками и Том поежился, по спине побежали мурашки.
— Какой еще пес? — также едва слышно шепнул Томас. Воображение у него тут же нарисовало четырехногое чудище, со свирепым оскалом, зубами во всю длину мальчишеского тела, с блестящими красными глазами. А уж рычать тот пес должен был точно как камни сыпятся с горы — громко и устрашающе.
— Волшебный пес, — улыбнулся Ньют, — но ты не бойся, он добрый.
— Да не вижу я, — возмутился Томми, выглядывая в небо из-за тонкого плеча Ньюта. Ни о каких волшебных псах в этом саду он и слыхом не слыхивал, да и кто-то другой бы его точно увидел. А так, все это больше напоминало игру, где Ньют решил пошалить. — Если бы там был пес, я бы увидел, — обиженно добавил мальчик.
— Да посмотри же, — Ньют потянул его наверх, прижимая к себе, чтобы не упал. Еще навернется на землю, да отшибет себе что-нибудь, с такого станется. Он обнял мальчика одной рукой и зашептал в щеку, другой рукой указывая в проем меж веток.
Томас пыхтел, щурился, жалобно вздыхал, пытался отпихнуть от себя Ньюта, потому что ну слишком уж этот белобрысый обнаглел, опекает его как какого-то малыша несмышленого. Защищает, поучает, достал!
— Томми, смотри… — протянул Ньют свистящим шепотом и повернул его голову в том направлении, где вдруг что-то зашебуршало упавшими яблоками. Послышался громкий «Чавк!» и их яблонька содрогнулась. Томас почувствовал, как в ноздрях защекотало, у него ведь была аллергия на шерсть. Где-то точно было животное, но в волшебстве Томас все же сомневался, хотя и надеялся, что Ньют не шутит.
— Ниче… — хотел снова пожаловаться Том, как краем глаза смог уловить движение. Ветки соседних яблонь зашумели, было слышно, как сквозь яблоневый ряд продиралось что-то большое. Но Том смог увидеть лишь тень, да кажется, кусочек белой шерсти.
— Дурачок, — Ньют улыбался и выглядел крайне довольным собой, вновь хватая спелое яблоко. И как он только мог их есть в таком количестве? У самого Тома даже живот бурчал от неудовольствия. — Сейчас он подойдет поближе и можно смотреть.
— К нам подойдет? — ошеломленный, забывший про всякие обиды Томас распахнул карие глаза и сдул с лица длинную темную челку. Он давно просил маму подстричь его, но она умилялась его густым шелковистым волосам и каждый раз резала ровно до кончиков ушей.
— Конечно, — буркнул Ньют с набитым ртом, — это же наш пес.
— Наш? — удивился Том.
— Еще бы! Твой и мой.
Ньют выглядел очень уверенным мальчиком. Его волосы опять взбились на голове в целое воздушное белоснежное безе, Томасу так и хотелось провести по ним ладошкой. Он заметил, что в локонах Ньюта запутались сухие листочки и аккуратно вытащил их из шевелюры по одному, сделав вид, что совсем не засмущался. Щеки Ньюта тоже горели огнем, ярко выделялись пятна румянца на молочной коже.
— Так он добрый? — опять прервал молчание Томас, на этот раз почувствовав себя взрослее и смелее нового приятеля.
— Сам увидишь, — Ньют встал, чудом сохраняя равновесие на тонкой ветке. Хотя коленки его дрожали, сам он снова напевал какую-то песенку. — Трям-брям, трям-брям, поищи по словарям, трум-брум, трум-брум, пират насуплен и угрюм, трах-бах… Вон он идет! — завопил пронзительно Ньют, подтягивая Томаса к себе за шиворот футболки.
Том подскочил, от испуга прижался к мальчишке и на самом деле увидел огромного лохматого пса, что, не спеша шествовал по аллее между усыпанных плодами яблонь. Пес принюхивался к траве, болтал мощным розовым языком, шумно пыхтел и зыркал глазами-блюдцами по земле. Ростом он значительно превосходил любую их этих яблонь, так что как только пес поднимал морду, над верхушками мгновенно появлялась его мохнатая голова с висящими ушами. Снежно-белая шерсть лишь кое-где перемежалась пятнами молочного шоколада, иногда переходя в цвет глины на бабушкином дворе, казалось, что пес вывалялся в грязи и чрезвычайно этим доволен.
— Он настоящий? — зашептал Томас, неосознанно протягивая руку в направлении пса. Блестящая шерсть этого громадного животного так и манила зарыться в нее пальцами. Том еще никогда не видел собак такого размера, да и обычных-то всегда наблюдал только за витриной зоомагазина.
— И да и нет, — Ньют неожиданно громко свистнул, чуть не свалившись с дерева. Том успел поймать его за худую мальчишескую талию и притянуть обратно, на что тот едва обратил внимание, снова свистнув и махнув рукой для верности. Пес услышал свист, увидел маленькие фигурки и бодро потрусил к мальчикам, боками сбивая яблоки с деревьев, мимо которых пробегал. Где-то там в отдалении мелькал исполинский мохнатый хвост, цепляя собой уцелевшие фрукты. Том растерял всю свою уверенность, шагнул назад, задрожал, он ведь никогда еще не видел собаку так близко, а тут такой безмерный экземпляр, сожрет ведь на раз, только сандалии и останутся. Ньют заметил состояние приятеля и поэтому первый протянул руку навстречу исполинской голове, зарываясь пальцами в шерсть и счастливо улыбаясь. Глаза у него светились не то счастьем, не то безумием, не то всем вместе, но выглядел мальчуган до того расслабленно, что Том даже позавидовал его храбрости. Томас и сам был не из трусливых, но не каждый день встретишь собаку размером с дачный домик.
— Иди сюда, — Ньют подтянул Томаса ближе и силой положил его крохотные ладошки на густую шерсть. Том замер, даже перестал дышать, а пес медленно поднял голову, принюхался великанским носом к темненькому мальчишке и неожиданно лизнул его в лицо, буквально обмазывая собачьей радостной слюней. Ньют тоже замер, не знал, как мальчик отреагирует на такое проявление собачьей симпатии. Они смотрели друг на друга целую минуту. Один думал, как бы не засмеяться, ведь хрупкий темноволосый Томми выглядел ужасно симпатично и уморительно, растерянно хлопая пушистыми черными ресницами и забыв закрыть рот. Другой же в это время размышлял, как отнестись к тому, что эти двое — странный мальчик по имени Ньют и гигантский пес так ему понравились, что он позабыл обо всех своих страхах. В итоге первый не сдержался и потянул губы в стороны, обнажая блестящие белые зубы в самой широкой своей улыбке за сегодняшний день, а второй признал, что наверное, с Ньютом и дальше будет не страшно, поэтому рассмеялся, глядя на щербатую улыбку приятеля.
Мальчишки хохотали и хохотали, быстро спустились вниз и заплясали вокруг мощных лап пса, пока тот умеренно громко гавкал от раздирающего его изнутри собачьего счастья. В воздухе замелькали острые локти и коленки, воздух наполнился двумя звонкими голосами, наперебой рассказывающих друг другу о себе, о родителях, о школе и друзьях в родных городах.
