Already died and went away

Я сказал бы ей тогда,

Что она была единственной,

Кого я мог любить в этом гибнущем мире,

Но простое слово «любовь»

Уже само мертво и ушло в никуда.

Сквозь дурманящую тяжёлую дымку боли Рэй ощутил присутствие рядом Геральда и будто через густую плотную пелену услышал его напряжённый тон:

— Как она? — гулкие шаги ознаменовали его быстрое приближение, потом учитель бросил короткий взгляд на окровавленный кинжал, валяющийся в стороне, безошибочно угадывая в нём демоническую сталь, что в отличие от земного оружия, разит Бессмертных наповал и не даёт практически никакого шанса регенерации или сигилам, и сразу же осознал всю серьёзность ситуации без слов.

— Придумай что-нибудь, пожалуйста, Геральд, — сквозь стиснутые зубы, умоляюще попросил парень, при этом голос его дрожал, давая понять, что всё действительно очень плохо. — Моя энергия скоро закончится. Я долго не продержусь.

— Не отпускай столько, сколько сможешь, — теперь мужчина заговорил решительно и со всей своей уверенностью. — Тут поможет только дар. Я сейчас вернусь.

Рэй почувствовал, что наставник исчез, но не посмел отвлечься даже на поворот головы в его сторону, только продолжал вливать свою энергию в энергию Мими, подобно донорской крови, удерживая истончающуюся ниточку её жизни в своих руках, нежно целуя холодный лоб девушки и чувствуя, что сам слабеет всё больше, что почти пуст и на пределе, но из последних сил держался, понимая, что ни за что не бросит девушку одну в вечной темноте.

Вот сквозь неотвратимо утекающее сознание, парень ощутил возвращение свежей мощной энергии учителя, а вместе с ним другую знакомую энергию ангела: сладость сахарной ваты, вкус спелой дыни и тонкий аромат жасмина, но не изысканного индийского, как у Мими, а простого белого лекарственного, затем через отголоски боли различил, как сильные руки Геральда пытаются оторвать его от демоницы, уговаривая отпустить, услышал рядом увещевающий ласковый голос Мисселины о том, что он справился, и только тогда позволил себе долгожданную роскошь наконец-то провалиться в манящую чернеющую пустоту.

Her heart’s a bloodstained egg

We didn’t handle with care

It’s broken and bleeding

And we can never repair

Её сердце — окровавленное яйцо,

Которое мы не смогли уберечь.

Оно разбито и кровоточит,

И мы никогда не сможем починить его.

— Мими! — коротко выкрикнул Рэй, с трудом приоткрывая отяжелевшие веки и вырываясь из цепкого вязкого забытья, подскочил было с постели, но крепкие ладони удержали его за плечи и настойчиво уложили обратно на подушку.

— Не делай резких движений, ты ещё очень слаб и почти полностью пуст, — глубокий баритон Геральда постепенно возвращал в реальность. — Твоя энергия только начала восстанавливаться.

— Скажи, что с ней всё в порядке, — парень с усилием открыл глаза, но даже приглушённый свет лазарета больно резанул по зрачкам, а собственный голос прозвучал до неузнаваемости хрипло.

Мужчина присел рядом на край кровати и подбадривающе сжал плечо демона:

— Да, Мисселина успела исцелить её. Вы оба были на грани. Восстановление будет медленнее обычного, останется шрам, она пока без сознания, но вне опасности. Ты молодец, сумел быстро сориентироваться и стойко держался до последнего, — в тоне учителя зазвучала неподдельная гордость за своего ученика.

Рэй протяжно выдохнул, откидываясь на подушку, с облегчением ощущая, как тугие оковы, до боли сдавливающие сердце, спали, освобождая от своих болезненных пут, как голова кружится от слабости и пьянящей неподдельной радости одновременно.

— Ты принёс? — коротко спросил парень следом. — Я не собираюсь здесь бесполезно валяться до завтрашнего дня.

Вместо ответа Геральд вытащил из кармана два тонких стержня, светящихся яркими оранжевыми всполохами, и протянул демону:

— Больше не пренебрегай моими советами и всегда носи парочку при себе, — недовольно заметил мужчина.

— Кто бы говорил, ты сам расслабился здесь и недавно чуть не поплатился за это, — скептически бросил Рэй, принимая от учителя энергетические артефакты.

— Теперь нам точно не стоит повторять таких ошибок, — не стал вступать в бесполезные препирательства демон.

Дверь тихо приоткрылась и в отдельную палату для преподавателей зашёл миловидный белокурый ангел, а по совместительству медсестра, что аккуратно несла перед собой поднос со стоящей на нём пиалой:

— Я принесла вам зелье ускоряющее восстановление энергии… — но сразу осеклась и замерла на пороге, в удивлении уставившись на двух преподавателей, один из которых совсем недавно едва подавал признаки жизни, а теперь уже сидел на постели с порозовевшими щеками и смотрел на девушку блестящими, полными янтарного огня, глазами.

— Спасибо, — коротко кивнул Рэй с лёгкой улыбкой, будто извиняясь. — Но я в полном порядке.

— Демонские штучки… — понимающе закатила глаза ангел, пожала плечами и снова скрылась за дверью.

Едва медсестра вышла, как парень вскочил с кровати, спрятал в карман использованные стержни и решительно заявил:

— Я должен быть рядом с Мими. Не хочу оставлять её надолго одну.

Геральд поднялся следом, и они вместе направились к выходу:

— Да, ты прав, стоит быть поблизости, когда она очнётся, если она хоть что-то запомнила из случившегося, и на случай, если…

— Если за ней могут вернуться, — закончил за него Рэй и в его взоре мгновенно вспыхнуло обжигающее пламя свечей. — Тогда я лично вырву сердце тому, кто это сделал, — он взял себя в руки, поднял на учителя тяжёлый взгляд и хмуро добавил: — У Мими не было причин совершить такое с собой.

— Только, похоже, кто-то не знал об этом и думал иначе, основываясь лишь на слухах о Люцифере, — согласно добавил демон и успокаивающе сжал плечо парня, идущего рядом. — Кажется, у нас действительно может появиться доказательство того, что эти смерти не случайны и это не плод нашего с тобой воспалённого воображения. Жаль, правда, что такой ценой.

Глубокая ночь давно вступила в свои права, так что мужчины могли не опасаться быть замеченными другими пациентами, внезапно появившимися посетителями или привлечь внимание немногочисленного персонала лазарета, так как до утра несла своё заботливое дежурство только уже знакомая им медсестра-ангел.

Демоны тихо зашли в общую палату, где была занята всего одна кровать в самом дальнем углу, на которую отстранённая холодная луна бросала свой одинокий безжизненный луч света через слегка приоткрытое окно. В этом бледном естественном освещении лицо демоницы выглядело ещё более осунувшимся и худеньким, с глубокими чёрными тенями, залёгшими под плотно сомкнутыми веками, отчего она казалась застывшей хрупкой восковой фигурой, такой беззащитной и трогательной одновременно.

— Я отправил Мисселину отдыхать, хоть она и очень сопротивлялась, поставил охранные и защитные сигилы на дверь и окна, кроме того, блокировал пространство на астральные и любые другие перемещения, что для твоего дара, конечно, не является существенной помехой, — размеренно пояснял Геральд, пока они неспешно приближались к спящей девушке.

Рэй лишь благодарно кивнул учителю, и осторожно присев на краешек постели, мягко взял ладонь Мими в свою руку, легко сжал и ласково поцеловал тонкие ледяные пальцы, бережно пытаясь согреть своим дыханием:

— Я буду здесь сколько потребуется и даже больше, — он с болью смотрел на знакомые, до последней плавной линии, изящные черты лица девушки, как едва уловимо дрожат длинные ресницы, и с трудом сдерживал подступающий гнев на самого себя, что в нужную минуту не был рядом. — Поговорим обо всём завтра. Тебе тоже стоит отправиться к Вики, ведь ты, наверняка, оставил её совсем одну в своей комнате.

Геральд тяжело вздохнул, с внутренним теплом вспоминая своё любопытное, иногда определённо невыносимое, маленькое наказание: