— Как насчёт успокаивающего чая с мятой и лавандой, чтобы унять этот неиссякаемый фонтан любопытства? — с весьма своеобразной галантностью предложил Геральд, открывая вроде бы обычный шифоньер, что на деле оказался внушительным домашним баром, заставленным стеклянными бокалами под разные виды напитков, всевозможными красивыми резными бутылками, некоторые даже вполне себе земные варианты, с пожелтевшими от времени этикетками, явно единственные и раритетные в своём экземпляре.

— Я бы с огромным удовольствием, спасибо, — Вики вытянула шею за спиной преподавателя, пытаясь издалека получше рассмотреть интересное содержимое бара, приметила на нижней полке внушительную коллекцию прозрачных баночек с различными чаями или травами и три вида низеньких пузатых чайничков — стеклянный прозрачный, красной глины и чёрный чугунный. — Тем более, что ужин я сегодня проспала.

— Непозволительная халатность по отношению к себе, Уокер, — не оборачиваясь, цокнул языком Геральд, подыскав необходимые им для чая травы, остановил свой выбор на хрупком глиняном заварнике и снова повернулся к Вики.

— А Вы не спросите меня? — Непризнанная, вздёрнув подбородок, с вызовом посмотрела на демона. — Ну, о порошке. Приняла ли я его.

— Зачем? — искренне удивился Геральд, пожимая плечами. — Я доверяю тебе, Уокер. К тому же это был твой осознанный выбор. Обмануть меня ещё куда ни шло, но обманывать саму себя — последнее дело.

Осторожней спускайся — ступеньки во льду.

Шарф потуже — простынешь на этом ветру.

Крылья вскроют моим облакам животы.

Вперемешку осенняя грязь и цветы. {?}[ Здесь и далее слова песни группы “Аффинаж” – «Нью-Йорк»]

Рэй появился на набережной возле длинного подвесного моста через реку Ист-Ривер, что соединял Манхэттен с Бруклином. На город уже давно опустились сумерки, а низкие плотные облака, что заволокли полностью всё небо непроглядной чернотой, делали набережную неуютной, не спасал даже тусклый тёплый свет редких фонарей, и практически пустынной, лишь вдалеке на одной из скамеек пристроилась парочка выпивающих бездомных бродяг, в тщетной попытке хоть как-нибудь согреться.

Демон окинул взглядом плавные тёмные воды реки, посмотрел в хмурое безрадостное небо, которое в этот промозглый поздний осенний вечер сыпало редкими каплями вперемешку с мелкими снежинкам, что таяли ещё в воздухе, вдохнул свежий влажный ветер, ощущая затхлый запах сырой рыбы, тины и ржавого металла, идущий от Бруклинского моста. Он осознанно расслабился и перестал контролировать терморегуляцию тела, тут же почувствовав какие на самом деле ледяные и пронизывающие порывы ветра гуляют здесь, зачерпывая и вбирая в себя сырость от воды, но Рэй только улыбнулся, раскрывая огромные мощные крылья навстречу продирающим потокам студёного воздуха и, слегка прикрыв глаза, подставил лицо колючим снежинкам и режущим каплям, с эйфорией вдыхая ароматы и слушая шум ночного мегаполиса.

Если тебе доведётся увидеть Нью-Йорк,

Опиши мне его поподробней в письме.

Как печально, что я был к тебе не готов,

Как печально, что ты, так готова ко мне.

Почувствовав наконец, что в одной толстовке, не потрудившись при этом накинуть на голову хотя бы капюшон, окончательно продрог и успел немного промокнуть, Рэй открыл глаза и посмотрел на противоположную сторону реки, где с упоением сияли яркие огни острова Манхэттен.

Рэй вернул на место энергию терморегуляции, снова прикрыл веки, чувствуя, как пространство вокруг него начинает слегка искажаться и вибрировать, а когда открыл глаза, то уже стоял посреди оживлённой, даже в такое время и непогоду, площади Таймс-Сквер. Людские потоки текли вокруг него, плавно огибая по сторонам, неосознанно избегая задеть демона хотя бы плечом, словно натыкались на невидимую стену перед собой или опасную воронку течения посреди реки. Он же, не обращая больше внимания на городскую сумятицу из машин и людей, посмотрел в направлении одной из самых длинных и шумных улиц, что пересекала Манхэттен и Бронкс, являясь его конечной целью.

Ещё одно перемещение и вот он стоит на Бродвее возле неприметного вытянутого и низкого серого сооружения, расположенного в восточной части 44-й улицы театрального квартала Манхэттена, со скромной, прилепленной сбоку, вывеской-названием на фасаде. Прислушавшись к своим ощущениям, Рэй удовлетворённо кивнул, и потянув на себя довольно простую стеклянную дверь, зашёл в здание.

Не прощайся со мной, улыбнись и вперёд.

Аккуратнее будь — за окном гололёд,

За окном мёрзлый снег и продрог небосвод,

И в снежинках растаявший твой самолёт.

Демон незамеченным прошёл через пустой холл и остановился возле светлых двойных дверей, за которыми слышались негромкие голоса и совсем редко тихие всплески аплодисментов. Он взялся за позолоченные ручки и опустил их вниз, отворяя и распахивая двери, тут же слегка ослепнув от ярких вспышек ламп, что на контрасте пролились в приглушённый полумрак коридора. В зале было почти темно, лишь свет рампы, да висящие на стене софиты, направленные на сцену, освещали стоящих на ней актёров в костюмах второй половины XIX века.

Рэй окинул взглядом почти полностью заполненные места в зале и размеренной походкой направился по проходу между рядами, не ощущая знакомой кисло-сладкой энергии спелой малины и нежной розовой розы, но уверенно двигаясь по одному лишь ему известному наитию. Наконец в центре партера, посредине одного из рядов, он заметил знакомый чёрный струящийся шёлк волос и принялся протискиваться между рядами обитых бархатом кресел в нужном направлении, заставляя людей приподниматься и пропускать его, впрочем, они продолжали смотреть стеклянным взором сквозь него на сцену, тут же вычёркивая из памяти причину, которая их побеспокоила.

Заметив, что девушка всё ещё находится в земном обличии, полученном для задания, хотя он видел её истинный облик и карамельного оттенка крылья с чуть более тёмными кончиками оперенья, демон слегка махнул правой рукой в сторону, заставляя сорваться с напряжённых пальцев вспыхнувший рыжевато-красным огнём сигил в воздух, накрывая их куполом невнимания, отчего пожилая женщина и солидный мужчина в костюме, сидящие по бокам от пропавшей ученицы, поднялись и словно роботы начали протискиваться в противоположную сторону, торопясь на выход.

Мими, почувствовав выброс силы, наконец-то отвернулась от сцены и повернула голову в сторону Рэя, тут же узнав тренера, она оторопело уставилась на него, удивлённо моргая длинными густыми ресницами. Демон доброжелательно ей улыбнулся и опустился в теперь пустующее кресло по правую руку от неё, разглядывая знакомые декорации на сцене.

— Кажется, Вы за мной, — она невольно оценила его простую, но одновременно подобранную со вкусом и далеко не дешёвую одежду, отметила милые ямочки на щеках, появившиеся от искренней улыбки, и вспыхнувшие тёплые янтарные искры в карих глазах, когда он взглянул на неё. — Но как Вы меня нашли? Неужели этот дурацкий артефакт перестал работать? — девушка испуганно коснулась амулета — чёрного с фиолетовыми и синими прожилками камня на массивной серебряной цепочке.

Незримый мыльный пузырь купола надёжно скрывал их от глаз зрителей и актёров, а также делал звуки извне приглушёнными, словно доносящиеся через толщу воды, чтобы ничто не мешало уединённости их неспешной беседы.

— Можно на «ты» и просто Рэй, пожалуйста, — вежливо попросил демон. — Я, конечно, давно разменял столетия, но ещё не несколько тысячелетий. В остальном долгая история, да и не сильно сейчас важная, — он перевёл взгляд на слишком грубую подвеску для её изящной шеи. — А этот дурацкий артефакт прекрасно работает. Амулет Фенцио, полагаю?

Мими с ужасом посмотрела на парня:

— Неужто он хватился его? — затем в отчаянии обхватила голову обеими руками. — Эта седая фурия голову мне снесёт!

Рэй мягко дотронулся до её предплечья в утешающем жесте, привлекая к себе внимание: