Последние события всплывали в памяти ужасной сценой, во рту пересохло.

– Где эта железная тварь? – выдавил я. – Вы убили детей?

Багги резко затормозил и, уйдя в занос, уткнулся в каменистую осыпь.

– Ты ничего не помнишь? – Гризли повернулся ко мне, в его глазах читалась растерянность и, как мне показалось, страх.

– Ты вырубил меня, когда я пытался помочь людям!

Гризли молча загрузил видео на дисплей бортового компьютера, нажал на “Play” и проговорил:

– Это видео с регистратора на моем шлеме, смотри…

На экране видна пещера, вот я пытаюсь вырвать автомат у Гризли, вот хватаюсь за камень, получаю удар в челюсть, падаю… А потом!.. Что за дьявол?! Не может быть! Я этого не помню!..

Мое бездыханное тело встает и спокойно походит к синтетику. Я вытаскиваю из-за пояса нож и наношу точный удар сзади в шею. Андроида на мгновение парализует, он застывает, словно восковая фигура и роняет пулемет. Я спокойно подбираю пулемет, раскручиваю стволы и выпускаю почти весь боезапас в робота, пока тот не падает на землю в виде измочаленной куклы. Я отбрасываю пулемет в сторону, сажусь на камни и снова теряю сознание…

От увиденного первую минуту я не мог выговорить ни слова. Гризли молча смотрел на меня, словно боялся вывести из ступора. Наконец я выдавил:

– Это сделал я?! Но как? Я даже не знаю, как обращаться с пулеметом!..

– Ты их спас… Ты повредил ножом у робота один из периферийных чипов, спрятанный между титановыми позвонками. Не знаю, как ты это сделал без рентгена, но ты раскроил чип с одного удара, и железяка ушла в перезагрузку. Кто ты?..

– Я?.. Меня зовут Макс…

– Я никому не скажу, что случилось… Напишу в отчете, что андроид подорвался на мине, а запись сотру.

– Спасибо…

– Тебе спасибо, Макс…

Глава 4

Ночь тянулась долго. Я то вставал попить воды, то смотрел в закопченное окно своей комнаты на бездонное небо и пустынные улицы, то ворочался, исправно закрывая глаза и считая до тысячи. Где-то ругались соседи, где-то прогудела патрульная летучка. Суховей шуршал по окну мелкими песчинками.

Навязчивые мысли не давали уснуть… Как я убил боевого андроида? Поднял двадцатикилограммовый крупнокалиберный пулемет, словно пушинку… Я даже сейчас не представляю, как из него стрелять! Но я видел запись… Это сделал я, точнее мое тело в бессознательном состоянии. Но как?..

Говорят, что в экстремальной ситуации люди способны на многое. Обезумевшая мать может поднять автомобиль, придавивший ее ребенка. Спасаясь от собаки, человек способен перепрыгнуть через двухметровый забор. Но это другое… Я сделал подобное, но сам как будто там не был. Словно это был другой человек – его походка спокойна, движения точны и уверены, а взгляд… Взгляд пустой и холодный. Ни тени безумия, ни признаков стресса и адреналина. Будто этот второй я каждый день убивает андроидов…

В последнее время много у меня вопросов возникает к самому себе… Какого черта инсургент меня не пристрелил? Откуда я знаю калибр стеновых баллист? Почему Эйдос увидел в рядовом трудяге потенциал стража и отправил меня на стену? Кто я?..

За стеной раздался шум. Соседям вздумалось поссориться среди ночи. Послышались крики и звон разбитой посуды. Я постучал по стене, но звук не пробился сквозь грохот скандала. Меня вдруг охватила ярость. Бух! Со всей силы я ударил кулаком по стене. В облупленной штукатурке осталась вмятина, а за стеной сразу все стихло.

Я осмотрел руку: на рассеченных казанках выступила кровь, но боли нет… Странно, злость для меня не характерна. Воспитание матери сделало мой характер мягким. Не каждому дано стать бойцом, но иногда я сожалел, что не такой. В гибнущем мире доброта не в почете. Выживает тот, кто сам прогибает этот мир. Некоторые считают, что у них доброе сердце, хотя на самом деле у них лишь слабые нервы.

Я посмотрел в окно. Ночью заводской смог не такой густой, и иногда видно звезды. Где-то там среди них спряталась призрачная планета, с которой никто не возвращался, ради которой мы все еще живем… Единственное, что удерживает нас от бунта – это наши родные на Алькоре. Почти у каждой семьи есть родной или близкий человек, улетевший на планету будущего. Они звонят нам, успокаивают и обнадеживают. Мы просим их показать виды нетронутой природы, сказочные дома и тешим себя пустыми надеждами… Вечно надеяться, никогда не отчаиваться – таково свойство человеческой души. Надежда – это добрый обман: в минуту разочарования мы злимся, но в целом без надежды не может быть удовольствия.

***

Противный звонок из браслета прервал сон. Я разлепил глаза и ткнул на сенсорную кнопку приема.

– Страж номер М-32456С, вас ожидает у входа служебный флаймобиль, – раздался голос из передатчика.

– Хорошо, выхожу, – я вскочил с кровати и ошалело завертел головой, пытаясь понять, как я умудрился не услышать будильник и проспать.

Глянул на часы, светящиеся цифры показывали шесть утра. Что за хрень? На работу к восьми, это не я проспал, это за мной раньше приехали. Опять спецоперация? Хватит с меня таких вылазок, после последней еще не отошел. Уволюсь сегодня и попробую восстановиться на заводе. На старый не возьмут, на другой пойду проситься…

Я наскоро почистил зубы и мельком глянул в зеркало, уже на ходу надевая форменные штаны. Через пару секунд до меня дошло – что-то не так в моей внешности. Может, спросонья показалось? Я вновь подскочил к зеркалу. Майка уже не висела на мне пузырем. Плечи расправились, а бицепсы, как мне показалось, чуть налились. Всегда всклоченные русые волосы лежали теперь относительно аккуратно и приобрели здоровый золотистый блеск, а глаза стали более живыми. Я поиграл мышцами. Когда я успел подкачаться? Бред… Не проснулся еще, вот и выдает сознание желаемое за действительное. А может, перезагрузка запустила скрытые резервы метаболизма? Или после удара головой в пещере активизировались гуморальные процессы? Вот, блин… Откуда я слова-то такие знаю? Сам-то понял, что подумал? Ладно… Разберемся, сейчас не до этого. Надо торопиться.

Я выскочил из дома и запрыгнул в летучку. Кроме водителя там было еще трое: два боевых антропоморфных андроида и страж в серой форме внутренней службы с нашивками космической безопасности.

– Что-то вас сегодня много, – улыбнулся я. – Больше не будем никого забирать? Почему так рано, что случилось?

– Много задаете вопросов, стажер, – холодно отрезал космический безопасник. – Вам все объяснят позже.

Летучка рванула с места, вдавив меня в сиденье. По телу прокатилась неприятная волна кратковременной невесомости, но через мгновение все стабилизировалось.

Внизу проплывали виды техногорода: модульные небоскребы, украшенные рыжеватой коррозией, вздымались серыми пиками в пыльное небо. Иногда воздух становился настолько грязным, что солнечный диск напоминал медный пятак из коллекции нумизмата. День и ночь гигантские трубы заводов исправно коптили небо. Промзона внутри жилого сектора – тот кто проектировал город явно был не человеком… Но современный человек существо выносливое и неприхотливое. Быстро привыкает ко всему, и к хорошему, и к плохому. Правда, нам пока приходилось привыкать только к плохому…

Я глянул в окно. Аппарат летел не в сторону Западной стены, где я проходил службу, а куда-то на юг. Что-то здесь не так… Передатчик бортового компьютера молчит, значит, аврала никакого нет. Но сопровождающие меня вооружены до зубов. Вместо одного андроида в экипаже целых два, будто я не сотрудник корпуса стражей, а опасный преступник. Похоже, что меня арестовали. Вот Гризли, вот крыса! Сдал меня все-таки.

Но если я арестован, почему не зачитали основания задержания и не надели наручники? Может, считают, что стажер не так опасен? Ни хрена не понимаю… На всякий случай я нащупал на поясе рукоять титанового боевого ножа и украдкой посмотрел на шею сидящего рядом андроида. Где-то там спрятан один из процессоров. Но нет… Я не попаду. Я даже замахнуться не успею – реакция андроида быстрее человеческой раза в два. Как тогда у меня получилось, я не знаю. Может, Гризли подделал запись? Но зачем? Да и времени на монтаж у него не было… Значит, это был я. Какой-то другой я…