– Десять кредитов.

Я вздохнул и протянул вперед руку. Что так дорого? Давненько я не бывал в баре, отвык от таких цен… Бармен провел сверху ладонью и смарт-браслет жалобно пикнул, лишившись десятки кровных.

Пузан пожурчал краником и поставил передо мной кружку, усеянную отпечатками, на ободке краснели следы помады. Я поморщился, закрыл глаза и залпом выхлебал половину содержимого. Кислое пиво не слишком приятно, но с каждым следующим глотком привыкал и уже старался не замечать недостатков.

Я огляделся: вокруг работяги похожие на меня укрылись в вонючей забегаловке от превратностей жизни и пасмурных будней. В Торуме некуда больше пойти, здесь нет ресторанов и торговых центров, как в городах прошлого, здесь есть только продуктовые лавки, модульные дома с ячейками-комнатушками для горожан и заводы. Много заводов и фабрик… Чтобы выжить, работать должны все… Даже дети.

Город-муравейник оградил нас неприступной стеной от суховеев и одержимых. Первое время я был благодарен Совету за то, что дал нам безопасность, кров и работу. Но почему-то с каждым днем благодарность улетучивалась, а на смену приходила досада и злость. Им хорошо на Алькоре… Чистый воздух, вода и зеленые океаны лесов, а мы вкалываем на Земле, чтобы обеспечить жителей Алькора всем необходимым. Чтобы они могли жить… Жить лучше нас. Но ничего, скоро все там будем. Осталось переселить всего три города. Больше на земле городов нет. Только Торум – самый большой, население – миллионов пять, не меньше. Долго же нас перевозить будут, лет десять, наверное. Одна надежда на рандомный генератор. Если он меня выберет, как выбрал два года назад мою мать, то попасть на Алькор можно гораздо раньше.

Музыка стихла, и на стене бара загорелся огромный экран, спроецированный маленьким шарообразным телекастом, незаметно примостившимся в углу за барной стойкой. Начинался выпуск новостей. Как они достали, каждый день одно и то же. Почему Совет сделал их обязательными к трансляции во всех общественных местах – не понятно.

На экране появилась девушка безупречной наружности в облегающем сером костюме без единой складки. Кожа на лице натянута, как в рекламе крема от морщин. Андроид, наверное, слишком уж гладко выглядит и эмоций ноль. Я прикончил остатки пива и заказал еще. Алкоголь высвободил немного эндорфинов и жить стало чуть веселее. Эх, гулять так гулять! Я заказал третью кружку кислятины и пачку синтетических сухариков.

– Здравствуйте, в эфире ночной выпуск новостей планеты Земля, – андроид натянуто улыбнулся и немигающим взором впился в мои глаза.

Я поспешил отхлебнуть пива, чтобы перебить неприятное ощущение. Вроде выглядит как человек, а взгляд холодный и безучастный. Хоть бы эмоции научились симулировать, что ли, а так совсем жутко смотреть в бездушные глаза.

– Сегодня, – продолжила диктор, – пятого июля 2097-го года отряд стражей, несущих службу в секторе “А” Западной стены Торума отбил очередное нападение инсургентов. В ходе столкновения жертв со стороны населения и стражей не допущено. Ликвидировано семь одержимых, все они были вооружены автоматическим оружием и представляли угрозу для города. Совет просит жителей Торума сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Мирному населению ничего не угрожает. Пограничная стена оснащена современными оборонительными сооружениями и надежно защищает от вторжения одержимых.

Я хрустел сухариками и размышлял. Опять эти полоумные лезут на Пограничную стену и настырно хотят пробраться в Торум, зачем им это? Хоть бы раз стеновые стражи взяли инсургента в плен и спросили. Но говорят, одержимые не в себе и могут прокусить человеку горло. Наверное, еще и заразные, поэтому их убивают без права на плен. А может еще почему?..

Диктор зависла, и картинка сменилась, перенеся зрителей на цветущую поляну – опять транслировали пейзажи далекого Алькора. Огромные бабочки порхали над диковинными кустами. Лиловые гроздья цветов покачивались на длинных изящных стеблях. Казалось, что я могу ощутить их запах, такие они были яркие и сочные… Трели полевых птиц ласкали слух и навевали безмятежность. Лазурное небо неспешно катило кучерявые облака. Белые и чистые, как молоко…

Настоящее молоко я пробовал только в детстве, но навсегда запомнил его вкус и непорочный цвет. Тогда на Земле еще можно было встретить подобные поляны. Но потом все изменилось…

Я часто вспоминал, как двадцать лет назад оборвалось мое беззаботное детство. Гигантский астероид приближался к Земле, позже его окрестили «Палач». Мне было семь, когда мать проводила отца в центр военной мобилизации и больше мы его не видели. Военные собрали лучшие умы мира и заставили их спешно дорабатывать новую глобальную систему безопасности «Эйдос» – совершенный искусственный разум, который должен был нас спасти. Где-то с ними работал мой отец. Его не пускали к нам даже на выходные, объясняя это секретностью проекта.

Эйдос объединил оборонные системы Земли в одну глобальную защитную сеть. Больше не было государств и границ, были Земля, люди и Эйдос. Искусственный разум выпустил по астероиду мегатонные заряды изотронных бомб. За считанные часы оборонный арсенал Земли был почти израсходован, но Палач устоял и неумолимо приближался. Тогда Эйдос, рассчитав точку новых ударов, сместил его траекторию. Ему удалось подставить под астероид старушку-Луну. Палач врезался в нее, разбив на куски. Земля выжила, но потеряла свой спутник. Вроде бы ничего страшного, но я хорошо помню тот день… Начало конца… Мы с матерью почти неделю просидели в сыром погребе, скрываясь от апокалипсиса. Помню ее измученное лицо, она почти никогда не выпускала меня из объятий, словно боялась, что Палач заберет ее ребенка.

А на поверхности творилось страшное… Лунное притяжение освободило океан, и вода накрыла материки. Ось Земли отклонилась, и к наводнению прибавились еще более ужасные беды. Там, где было лето, выпал снег, а многовековые ледники начали таять. Мировой потоп почти уничтожил Землю. Времена года сменяли друг друга в чуть ли ни каждый день. На земле воцарился хаос: растения гибли, большинство животных вымерло в первый месяц после катастрофы. Леса и равнины поглотила бесплодная пустыня. На поверхность падали обломки Луны, уничтожая города и поселения. Из материков обитаемыми остались только Африка и Евразия, в остальных бушевали вечные метели и цунами. Австралия вообще полностью ушла под воду. Столько людей погибло… Но тогда я этого всего не понимал. Мать сказала, что буря скоро пройдет, и папа вернется с работы… Я верил ей. Я и сейчас верю и жду, когда нас всех отсюда заберут на Алькор.

Эйдос обнаружил эту далекую экзопланету в звездной системе Альфа Центавра на расстоянии пяти световых лет от Земли. Его сканеры показали, что воздух и вода на планете близки к земным. Чтобы сохранить цивилизацию, было решено отправить туда в первую очередь цвет нации – ученых, конструкторов, инженеров, и конечно же Совет. Теперь на Земле нет правительства – Совет управляет нами из космоса. Алькор оказался раем. Люди торопились покинуть Землю. За двадцать лет туда переселилось почти половина выживших. Но ресурсы планеты оказались не безграничными. Эйдос все посчитал и решил оставить часть людей на Земле.

Мы неудачники… Работаем на Земле, конструируем межзвездные челноки и поставляем металл, топливо, сырье, обеспечивая жителей Алькора всем необходимым, чтобы те в свою очередь могли возводить жилые системы для новых переселенцев.

Я всю жизнь прожил в Торуме, в одном из оставшихся городов на планете. Двадцатиметровые стены защищают их от пустынных ветров днем и от нападения одержимых ночью. Жалкие остатки человечества уместились в всего трех промышленных городах-муравейниках. Жизнью это назвать нельзя. Существование… Голод, каторжная работа и недосып стали для нас нормой. Многие не выдержали и озлобились, обвиняя во всем Совет. Не каждому дана стойкость и воля… Люди желали мнимой справедливости и восстали против властей, потребовав немедленно перелета на Алькор. Но это было невозможно, тогда бы планета спасения сама превратилась в пустыню, и голод, царивший на Земле, протянул бы свои костлявые длани далеко сквозь космос. Недовольных изгнали из городов, окрестив их инсургентами. Они вне закона и подлежат ликвидации.