Собрания голосового общения – нарочно выделенные места в государстве, где есть возможность и необходимость говорить людям без обиняков, прямо лицо в лицо. Там толкуют между собой чужие люди. Случаи подобные редки, но чудаками страна чрезвычайно насыщена, потому-то собрание не оскудевает и не теряет многочисленности.
Для обычной жизни обычных людей, по сути, высосанная из пальца необходимость в голосовом общении – сущий вздор. Ведь початые и непочатые дела, работы и заботы, стычки, своды и разводы, ровно как и остренькие, щекотливые и гладенькие развлечения, забавы и потехи, – в продвинутом обществе – установлены и узаконены. И непременно всё это надёжно и ладно переплетено между собой не менее надёжными и ладными жилами, в коих текут носители нескончаемых затей. По бесчисленным руслам закачивается и подпитывается рост и поддержание полезных потребностей граждан путём тонких сетей соблазнов, искушений и обворожений. Закономерность тут совершенно очевидная. Но, вместе с тем, было бы странным эдакое ограничение подачи всякой всячины лишь здоровыми и полезными потребностями. Весь смысл «Гражданственного устройства жизнедеятельности», иначе, по-иностранному говоря, «цивилизации» – оскудевает при такой постановке дел. Устройство мгновенно распадается, если не производить никому не нужные, но жизненно необходимые излишества. И они, кстати говоря, охотно усваиваются населением. И ещё – подарки. Как же, как же. Без них вообще никуда не проткнуться. Тем более, подарки славные. Они подкидываются человеку, охочему поживиться на дармовщину, через грубоватые ловушки подкупа, одурачивания и мошенничества, разработанные многовековыми науками человечества. Одним словом, подключайтесь. Подключайтесь к величайшему достижению человеческого саморазвития. И вы свой в доску.
А коль в подключении вы становитесь действительно своими, почти родными, – тогда и токи вашего общения по любому поводу вашей жизнедеятельности внутри отлаженного устройства – достают вас, минуя совершенно никчёмную голосовую речь. Непосредственно.
Да, но, вставив слово «непосредственно», это мы сказали, не подумав. Ой, ведь всё ж наоборот, перетекание всего во всём, весьма и весьма опосредовано. Как же, как же. Нет ни единой лазейки в ладном устройстве бытия без вделанных туда посредников. Куда ни ткнись, ни просочись, ни проскользни, или ни спрячься вообще с глаз долой, всюду тебя встретит чуткий посредник. Да и сам ты посредник. Окружение, и есть посредство. Кольца, одно в другом. И верчение их, можно сказать, вселенское.
Поглядите: 1) кольцо вездесущего и несметного числом государственного чиновничества; 2) кольцо всевидящего наблюдения; 3) кольцо хитроумных стряпчих; 4) кольцо подобострастных оповестителей горячими новостями; 5) кольцо мудрёных переводчиков чего угодно, на что угодно; 6) кольцо ловких предпринимателей, крупных, мелких и мельчайших, вместе с вороватыми торговцами, тонко умеющими использовать вовремя наведённый нюх, да содержащими несметные богатства, причём только для вас придерживающими сей редкий товар. Помимо того, есть 7, 8 и 9, – пригоршни из колец умельцев в области чувственных и мыслительных услуг. По тем кольцам, прыгая из одного в другое, идут в оборот: 1) сокровенные и животрепещущие желания, 2) хитрые и простодушные предложения, 3) однозначные и иносказательные мысли, 4) подозрительные и благие намерения, 5) обольстительные и ответственные обещания, 6) злополучные и спасительные решения. Ещё есть 7, 8 и 9, – цепочки колец возделывания успехов, пересекающих цепочки предыдущие: 1) во всём существующем, 2) о чём ещё пока никто и представления не имеет, 3) в мыслимом и немыслимом, 4) в желанном и противном, 5) в любимом и ненавидимом, 6) в никому неведомом. И, кроме того, 7, 8, 9, – невидимые места колец загадок и таинственностей, играющих перечисленными кольцами: 1) дающих жизнь; 2) лишающих жизни; 3) того, что было; 4) того, есть; 5) того, что будет; 6) на чём сердце успокоится. И наряду с тем, 7, 8, 9, – пучки, совершенно неразличимого…
И зачем при всём при том голосовое общение? А? Спрашивается. Есть у вас напёрстник для покупок, есть вам ладонеглядка для связи. Им, чудесным приспособлениям говорить ничего не надо, они тебя понимают без слов. Первые попавшиеся желания и мысли переходят от человека к человеку без голоса и без письма. От каждого гражданина ко всякому гражданину. Радуйся и наслаждайся. Одна забота – не забывай платить. Всему есть своя цена. Рынок неиссякаем.
Тем не менее, случаются люди, чуждающиеся любого подключения, или временно отключённые. Тогда и происходят речи лицом к лицу в собраниях голосового общения. Большей частью там показываются госиждивенцы. Те на рынке лишь покупатели, игроки в одни ворота. Им выложить на продажу нечего. У них нет прав на заработок. Вот они и говорят без деловой пользы, то есть, по пустякам. Правда, и бесполезные пустяки – тоже необходимо нажить нерядовым устройством ума. Лишь чудаки могут себе такое позволить. И вольнополучники. А государство относится к тому человечно и доброжелательно.
Но надо ли там появляться господину Ятину?
Любомир Надеевич ковырял вилкой слипшиеся сладости. Её зубья прогибались и проминались, не нарушая сцепления бывших отдельных комочков: будто левашней, леденцов, а то и мазуни с засохшим вареньем. Конечно, легче действовать пальцами. Нет, лучше немедля надавить на данную мешанину собственными зубами. Таковое и осуществил утренний посетитель одной из многочисленных лавок, торгующих странствиями. Неудобно. А, и ладно. Всё равно съедим. Зато руки свободны. «Позвоню племяшке». Пришлось прибегнуть к помощи лавочника. Тот показал, как это делать, а заодно и научил управлять ладонеглядкой. Ятин оказался способным учеником. Ткнув о «бугор любви» мизинцем, он вызвал на ладонь изображения записанных людей для связи. Взглядом выбрав одно из них, а именно племяшку, он стряхнул остальных лиц беглым движением руки. Племяшка на том конце долго не понимал спросонку, чего от него хотят, и сообщил: «сам свяжусь, позже». Новый получатель пособия, нажав на отбой, потёр в воздухе щепоткой пальцев. Затем щёлкнул ими. Ладонь обнаружила на себе исчерпывающий состав предоставляемых услуг. Выбрав те, что заказал здесь, в лавке, остальное легонько скинул. Сопоставив цены и удобства, он обозначил два, на его взгляд наиболее подходящие общественные присутственные заведения. И оба на улице Фёдора Конюхова. Одно – по странствиям меж мест, обустроенных продвинутым человеческим обществом, другое – по местам соприкосновения с диким естеством. А остальные стряхнул. Заправски так скинул, будто упражнялся подобными движениями с младенческой поры. Подробно изучил те и другие условия путешествий и оставил на ладони пока первое (обустроенные места), а второе (дикие области), пригасил большим пальцем. «Покатаюсь немножко средь себе подобных».
Убедительно. Выйти за пределы благоприятного человеческого сообщества успеется. И подготовиться надо. Неизвестность, как-никак. Обстоятельное мероприятие с бухты-барахты не делается. Повременим. С дикостью погодим пока. Владелец лавки между тем терпеливо и безмолвно выжидал, когда посетитель обратится к нему за помощью и в таких делах. Вида не подавал, хотя его учреждение, кроме готовых сведений, предполагало продажу полезных советов. Лавочник ведь – признанный знаток, умеет безошибочно выбирать не просто так, а – на самом деле. Но устав того же заведения запрещает что-либо навязывать посетителям против их воли. Так лавочник, по-видимому, ничего и не дождался, оставаясь без добавочного заработка. Он вздохнул и отвернулся от будущего путешественника. А тот поднялся из-за столика и вышел на улицу, с удовлетворением спеша к одному из выбранных домов странствий на ней, чуть подальше собрания голосового общения. Проходя мимо того здания, ненадолго приостановился, уставившись на кончики изображения своей обувки да скоротечно смекая: заходить туда или ну его? Едва слышно посвистев, он двинулся прямо, как говорится, впрокид к цели собственной. «Чиновники мне не указ; когда нужда настигнет, зайду без приглашения».
