– Ничего. За исключением того, что узор на твоей куртке вышит настоящим серебром, а сапоги сшиты из кожи – качественной и очень дорогой. Еще у тебя на шее висит красивая витая цепочка. Я видела похожую у господина из городского казначейства, которому по поручению хозяина трактира носила на подпись какие-то бумаги. Это ведь платина, верно? И кольцо на твоем указательном пальце тоже из платины.

– Ну да. И что?

– А то, что мужчинам, которые могут позволить себе такую одежду и такие украшения, нет никакого дела до трактирных разносчиц. Они не подкарауливают их по ночам и днем на улице тоже не поджидают. Их уровень – девицы, живущие в богатых домах и не унижающие себя физической работой. В связи с этим возникает вопрос: что тебе от меня надо, Даурен?

Дракон усмехнулся.

– Знаешь, Мира, мне и самому это интересно. Сегодня мне всю ночь снились твои глаза – зеленые, как листва, со взглядом, пронзающим, как арбалетный болт. А еще волосы – водопад потемневшего золота. Разве могут обычные человеческие волосы быть столь восхитительными?.. Это будто морок, колдовство. Мне надо было тебя увидеть. Надо, понимаешь?

Я попыталась высвободиться. Он не отпустил. Оглянувшись по сторонам, потянул за собой и прижал к стене Амфитеатра.

– А ты сама, Мира? Разве тебя не притянуло сюда тем же магнитом, что и меня? Весь город знает – билетов на Битву уже не достать, и за возможность бесплатно пробраться к арене, любой человек отдал бы правую руку. Тебе же соревнования не интересны.

– С чего ты взял?

– С того, что они давно начались, а тебя это нисколько не тревожит.

Даурен отпустил мою ладонь, и я тут же спрятала ее за спиной.

– Я пришла сюда, потому что сидеть дома было скучно. Кроме этой дурацкой Битвы в городе нет никаких развлечений. Меня никуда не тянуло, а о тебе, Даурен, я даже не вспоминала.

– Врешь, – широко улыбнулся он. – Нагло и неумело.

Я пожала плечами.

– Что ж, раз на Битву мы все равно опоздали, предлагаю просто прогуляться по городу, – продолжил мужчина. – Развлечений тут больше нет, а достопримечательности-то какие-нибудь имеются? Храмы, парки, музеи, полуразрушенные дворцы?

– Ты любишь храмы и музеи? – удивилась я.

– Честно говоря, не очень, – невозмутимо ответил дракон. – Но они могут дать прогулке цель. Это лучше, чем бессмысленно слоняться по улицам.

Что ж, резонно.

– У нас есть большой красивый парк, – сказала ему. – Он несколько заросший, но очень живописный. Там есть озеро и высокая старинная башня.

– Отлично, – кивнул мужчина и протянул мне свой локоть. – Веди.

Я посмотрела на предложенную руку. В самом деле, почему бы и нет?

Спустя пару секунд мы уже неторопливо шли по мостовой.

– Чем ты занимаешься, Даурен?

– Гуляю по городу с очаровательной девушкой.

– Очень смешно. Я имею в виду не сейчас, а вообще. Я вот работаю в трактире. А ты?

– А я нигде не работаю. По крайней мере, сейчас.

– Ну да. У тебя с финансами и так все нормально.

– Дело не в этом. Я – наемник, Мира, а потому перебиваюсь случайными заработками. Охраняю колдунов и сиятельных вельмож. Обеспечиваю безопасность караванов и торговых кораблей. Сопровождаю археологические экспедиции.

– В одиночку?

– Не совсем, – улыбнулся мой спутник. – У меня есть сильный и надежный друг.

О! Он, наверное, имеет в виду дракона – свою вторую ипостась. Что ж, с таким другом действительно море по колено.

– То есть, ты все время находишься в разъездах?

– Да.

– И как на это смотрит твоя семья?

– Никак не смотрит. У меня нет семьи, я сирота.

– О… Извини.

– За что? Мои родители умерли очень давно, я их даже не помню. Меня вырастил одинокий беззубый старик – большой умник и страшный зануда. Он говорил, что я – его крестник. Врал, наверное. Я сбежал от него, когда мне исполнилось семнадцать лет.

– Почему?

– У него были на меня планы, которые я посчитал неприемлемыми.

– Что за планы?

– Глупые и совершенно неинтересные. Не будем о них, ладно? С тех пор прошло так много лет, что об этом и вспоминать-то смешно. Расскажи лучше о себе. Например, как поживают твои родители.

– У меня тоже нет родителей. И они тоже умерли очень давно.

– Вот как.

– Да. Меня воспитывали тетя и дядя. Они говорили, что когда-то наша семья была обеспеченной, если не сказать богатой. Но потом что-то произошло, и ни богатства, ни самой семьи не осталось.

– Поэтому ты работаешь в трактире?

– Конечно, жить-то на что-то надо. Но я не собираюсь трудиться там вечно. Грязная посуда и тяжелые подносы – это все-таки не мое.

– Согласен, – кивнул Даурен. – Такие девушки, как ты, должны сидеть в теплых красивых комнатах, вышивать на пяльцах и выращивать розы.

– Фу, как банально. Я похожа на домоседку? Нет, Даурен, я хочу путешествовать, хочу увидеть мир. Мне нужны приключения, может быть, даже риск и опасность. А пяльцы и розы – это ужасно скучно.

Сероглазый тихо фыркнул и ничего не сказал.

Старый парк находился на окраине города, и мы с Дауреном добрались до него лишь после полудня. По пути успели полюбоваться местными памятниками, красотами, открывающимися с городского вала, и даже пообедать в небольшом трактире, очень похожем на вотчину хозяина Маскерса.

Дракон, как и обещал, вел себя прилично. Рук не распускал, пошлостей не говорил и даже угостил жареным цыпленком с картофельным салатом. Однако смотрел на меня таким жарким пристальным взглядом, что я начала беспокоиться, не выросли ли у меня рога или жабры.

В парке было тихо и безлюдно. Мы неторопливо бродили по его широким аллеям, шутили и смеялись. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что в компании сероглазого мне настолько хорошо и спокойно, что расставаться с ним будет очень жаль.

– Даурен, можешь показать свою цепочку?

– Могу.

Он опустился на деревянную скамейку, расположенную неподалеку от старой башни, вынул из-за воротника куртки платиновую нить. Я села рядом и с интересом на нее уставилась.

– Какая красивая! Никогда не видела такую тонкую работу. Ее узор похож на орнаментную вышивку. Дай посмотреть поближе.

– Извини, малышка, – Даурен спрятал украшение обратно. – Я бы дал ее тебе или даже подарил, но снимать цепочку с шеи мне нельзя.

– Почему?

– Это оберег от бед и несчастий.

Я хихикнула.

– Напрасно смеешься. В жизни бывает всякое, а в моей – тем более.

– О, не сомневаюсь. Но, знаешь, ты не похож на человека, который боится неприятностей.

– Я их и не боюсь. Но ведь лучше избежать проблемы, чем потом ее решать.

Я хихикнула снова.

– Скромничаешь, Даурен. Уж тебе-то решить проблему – раз плюнуть. Огнем.

– Что ты имеешь в виду?

– Как что? Ты же дракон, а значит, – огнедышащий.

Лицо мужчины окаменело.

– Откуда ты это знаешь, Мира? – жестко спросил он.

– Что ты оборотень? А разве это знают не все? У тебя же глаза с вытянутыми зрачками, а это главный отличительный признак дракона от человека.

Взгляд Даурена стал ледяным.

– Дело в том, Мира, – медленно сказал он, – что простым людям эта особенность не видна. На меня наложены мощные маскирующие чары, которые скрывают любой намек на вторую ипостась. А потому мне очень интересно, как рядовая разносчица сумела заметить то, что может увидеть не всякий чародей?

Ой-ёй.

Я осторожно отодвинулась от него другой край скамейки.

– Быть может, ты вовсе не разносчица, Мира? Или не человек? Кто ты такая?

– Я-то человек, – стараясь говорить уверенно, ответила ему. – Наверное, твои чары ослабли, Даурен. Попроси своего приятеля их обновить. Если я увидела в тебе дракона, значит, его мог увидеть кто-нибудь еще.

– Не пытайся заговорить мне зубы, – прошипел оборотень. – Ты магичка, верно? Отвечай, Мира! Кто ты и что тебе нужно?

– Даурен, не сходи с ума, – возмутилась я, отодвигаясь еще дальше. – Ты говоришь глупости.