– Как думаешь, – спросила я, – кто и зачем устроил здесь стоянку?

– Что ты имеешь в виду? – отойдя в сторону зарослей, крикнул он мне.

– Ну как же, если в необитаемом месте стоит кострище, то это не просто так. Подобное мы встречали только на выходе из непропуска. Но это и понятно, люди целый день идут вдоль берега и всегда на выходе устраивают привал, вот кострище там и стоит. А здесь? Что в этом месте такого примечательного? Непонятно.

Эспин ничего не ответил и отправился дальше, к череде берёзок, чтобы добыть нам топливо. А я начала вытаскивать из рюкзака посуду и всё размышляла над загадкой этого места. Может, кострище как-то связано с тем узким санным следом? Если в этих краях кто-то и ездит, так может быть, он устраивает привал именно в этом самом месте. А что если этот "кто-то" придёт сюда ближе к ночи и обнаружит нас? А если это будут те самые нерпоглазые пехличи, в которых не верит Эспин?

– Шела! – послышался за кедрачём его окрик, – иди сюда!

Что-то случилось? Я кинулась мимо зарослей на звук голоса и через пару минут оказалась в удивительном месте. Перед нагромождением осыпавшихся скал раскинулось свободное ото льда озерко. И, что самое невероятное, над ним стояло лёгкое парение.

– Как это? – не поняла я. – А почему?

– Попробуй сама, – предложил Эспин, – зачерпни воду рукой.

Пришлось снять рукавицу. Пока я наклонялась, нагрудная сумка вместе с Брумом чуть не нырнула в озеро.

– Но-но-но, – возмутился хухморчик, вылезая из сумки и цепляясь за мою кухлянку, – опять решила меня утопить?

Пришлось подставить ладонь и перенести Брума на свободный от снега камень, а после снять с шеи сумку, чтобы ничто не мешало прикоснуться к воде. А она тёплая, почти горячая! Быть того не может!

Я сняла вторую рукавицу, дабы убедиться, что тактильные ощущения меня не обманывают. Всё верно, вода в озере очень тёплая. Но почему?

– Брум, что это за место? – спросила я. – Ты знаешь?

– Ну, знаю, – нехотя отозвался хухморчик.

– Так скажи.

– А что мне за это будет?

Вот ведь вымогатель! И как только совести хватает?

– Рыбу я сегодня вряд ли поймаю. Может грибочки?

– Тогда в следующий раз с тебя две рыбы.

– Хорошо, две рыбы и четыре глаза.

– И кишочки, – напомнил Брум.

– Ладно, – скривилась я от накатившей брезгливости. – Так что это за озеро? В чём его секрет?

– Видишь старые скалы на том берегу? Из них бьют горячие ключи. Там в камне есть трещина, из неё и изливается земное тепло.

Горячие ключи из-под земли? Возможно ли такое, да ещё зимой? Какая же там температура, раз вода не остывает и остаётся тёплой?

– Выходит, – задумчиво протянул Эспин, – россказни про чум-гору не такие уж и сказки.

– О чём это ты? – не поняла я.

– А ты сама подумай, – предложил он, – есть некая чум-гора, с вершины которой валит дым. А внутри кипит котёл и так булькает, что земля начинает трястись. Это же самое настоящее описание вулкана. Не знаю, есть ли близ оси мира вулканы, но эти ключи – это точно следы вулканической деятельности. Да они, наверное, целебные.

Эспин даже снял парку, чтобы поднять рукав своей пыжиковой рубахи и опустить руку по локоть в озеро. Я смотрела, как он водит рукой, словно помешивает воду и начинала понемногу завидовать. Мне для такой процедуры надо снять кухлянку через голову. Да и не одну только руку мне бы хотелось окунуть.

– Думаю, в этом озере можно даже искупаться, – прочитал мои мысли Эспин. – Ну как, хочешь смыть походную грязь?

– Очень, – не стала скрывать я.

Эспин вынул руку из воды, поднялся, а после подхватил свою парку и взял топор.

– Пойду, нарублю побольше дров, чтобы у костра можно было хорошенько обсохнуть. Ты не торопись, купайся в своё удовольствие, а я всё подготовлю, чтобы ты потом не простудилась.

Я благодарно улыбнулась Эспину. Какой же он милый и галантный. И заботливый. Ах да, это же я его вдохновляю на все эти подвиги.

Как только Эспин направился к месту нашей стоянки, Брум заголосил:

– А я? Балбес, забери меня и сумку. Не хочу смотреть на чьи-то кожистые телеса.

– Ой, какие мы брезгливые, – хотела обидеться я на мехового говоруна.

Эспин поспешил выполнить просьбу Брума и вскоре они скрылись за зарослями. А я… я немного подумала, поколебалась, и принялась неспешно раздеваться. Пояс с ножнами, кухлянка – с этим проблем не возникло. А потом пришлось стягивать унты и вкладыши, чтобы снять комбинезон. Я поставила голые ступни на меховое голенище и ещё немного поколебалась. Раздеваться догола, когда температура воздуха несущественно, но всё же ниже ноля, а с неба летят снежинки, слишком отчаянный поступок. Но пар над водной гладью так и манит, так и зовёт скинуть с себя отсыревшее меховое бельё и забраться в тёплое озеро.

Всё, сомнения отринуты прочь, как и комбинезон с пыжиковой рубахой и штанами. Маленькая пробежка босыми ногами по снегу, и я уже в воде. Тепло обволакивает всё тело, но для этого приходится подогнуть колени, чтобы опуститься в воду по шею – здесь совсем не глубоко.

Блаженно понежившись в тихой заводи, я решила, что пора бы исследовать термальное озеро, и поплыла в сторону скал. Сквозь невесомую дымку я видела, как змеится по чёрным камням зелёный ручеёк. Как странно. Но ведь вода в озере совершенно прозрачная, без всяких примесей. Надо бы разобраться с этой загадкой.

Стоило мне проплыть половину намеченного пути, как вода стала намного теплее. Добравшись до скал, я оказалась чуть ли не в кипятке и еле вытерпела жар, что окутал всё тело.

От скал валил пар, но всё же я смогла понять, отчего ручеёк горячей воды вдруг показался мне зелёным. Всему виной мох, что рос на камнях. Конечно, отчего ему не расти, если здесь постоянно влажно и тепло. Даже зимой.

Я уже хотела плыть назад, но тут моё внимание привлекли белые камни, что покоились в воде. Я не удержалась и взяла один. Шершавый, местами даже колючий. И светлый налёт отстаёт от камня и прилипает к ладоням. Видимо, это минералы, что вымываются из-под земли вместе с горячей водой, вот они и оседают на твёрдой поверхности.

Всё, что хотела, я уже выяснила, а сил терпеть невыносимый жар больше не осталось. Пока я плыла обратно к берегу, вода становилась прохладней и приятно ласкала кожу. Я так разнежилась, что захотела ещё немного поплавать по озеру. А что, Эспин же просил меня не спешить.

Лёжа на спине, я неспешно гребла руками и ногами, а сверху на грудь и живот ложились пушистые снежинки и тут же таяли. Так необычно. Где ещё я бы смогла так искупаться?

Внезапно мои мысли прервал шорох со стороны берега. Я невольно перевернулась и погрузилась в воду по шею. Выискивая взглядом источник шума, я не сразу обратила внимание на шевеление какой-то белой массы возле камней, а когда обратила, то не сразу поверила своим глазам:

– Зоркий!

У кромки озера стоял мой пёсик и жалобно посматривал то на меня, то на воду. Тронув лапой тёплую жидкость, он ещё немного побегал вдоль берега, но все же прыгнул в воду и погрёб ко мне.

– Мой малыш, мой пушистик! Ты меня нашёл!

Сердце переполнили эмоции, и я чуть не расплакалась от счастья. Зоркий, как же я тосковала по тебе, как корила себя в твоей смерти, а ты, оказывается, жив!

Я плыла навстречу Зоркому, а он плыл ко мне. Мой пёсик так активно перебирал лапами, что за считанные секунды подобрался ко мне. Так бы и затискала его, мокрого и довольного, но вода вокруг нас только мешела нежностям.

– Ты почуял меня? – прикоснувшись к его загривку, спросила я, – шёл по моему следу?

– Да уж, ваши с кузеном следы было трудно не заметить.

От неожиданности я чуть не взвизгнула. Стоило мне повернуть голову в направлении звука, и я увидела, как на камне, возле которого лежит моя одежда, сидит Мортен Вистинг и с игривой полуулыбкой бесстыдно ощупывает меня сальным взглядом.

Нет, только не это, только не он! Он же, он же… Как давно Вистинг здесь сидит? Даже если всего лишь минут пять, то он успел увидеть всё, что видеть не должен.