– Больше он тебя не побеспокоит! – спокойно отметил Воин Света. – Не бойся, он жив! – успокоил он девушку, видя испуг в её глазах. – И не волнуйся, о нём позаботятся. Собирай вещи, а я пока разберусь с этим мусором! – кивнул он на неподвижное тело.

Ника достала из шкафа большую спортивную сумку и, пока Алекс говорил с кем-то по телефону, принялась складывать любимые футболки, джинсы, шкатулку с недорогими, но милыми сердцу украшениями, пару забавных картинок в рамке, подаренных ей друзьями на День рождения, и все свои документы. Немного подумав, она приложила до кучи ещё и милого плюшевого медвежонка.

– Мне подарили его в детдоме, – пояснила она, заметив снисходительный взгляд Алекса и его мягкую улыбку.

– Всё сложила? – спросил он.

– Кажется, – пожала плечами Ника, озираясь вокруг.

– Ну, пошли! – Воин Света закинул сумку на плечо, взял девушку за руку и повёл её из квартиры.

«Это похоже на сон!» – подумала она и кинула прощальный взгляд на комнату, в которой прожила семь лет.

***

«Это похоже на ночной кошмар!» – мрачно подумал Илья, с трудом приходя в сознание.

Липкий туман в его раскалывающейся голове постепенно рассеивался, и, тряхнув длинными светлыми волосами, он обнаружил, что сидит на стуле в каком-то казённом кабинете, а его холёные музыкальные руки заведены за спину и скованы наручниками.

Сидевшие напротив него за письменным столом двое мужчин в полицейской форме с любопытством разглядывали приходящего в себя «клиента».

– Давай знакомиться, – спокойно произнёс один из них, когда увидел, что Илья с осмысленным удивлением озирается по сторонам. – Я старший оперуполномоченный двадцать второго отделения полиции Дмитрий Павлович Полунин. А рядом со мной – мой коллега, следователь Николай Сергеевич Осипов.

– Что происходит? Зачем вы меня сюда притащили? Почему я в наручниках? Это какое-то недоразумение! Отпустите меня немедленно! – потребовал молодой человек.

– Ну, что, дружок, доигрался? Ты у нас проходишь как подозреваемый в сериях изнасилований в лифтах. Волна таких преступлений в последнее время просто захлестнула наш город, прямо бедствие какое-то. Вот к какой-нибудь серии мы тебя и припишем! Нам надо статистику поднимать, понимаешь? – извиняющимся тоном объяснил следователь.

– Да вы что, ребята? – не на шутку перепугался Илья. – Какие изнасилования? Да я в жизни даже мухи не обидел!

– Значит, ты утверждаешь, что ты у нас добрая душа: и котёнка пригреешь, и бездомную собачку пожалеешь? – уточнил следователь.

– Конечно! – энергично затряс головой Илья.

– Пиши, Колян, – обратился Дмитрий Павлович к коллеге. – «Совершение насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних, отягощённое зоофилией, в скобочках – скотоложеством», – невозмутимо продиктовал следователь.

– Да вы что, ребята, совсем охренели? – от такого поворота событий у Ильи отвисла челюсть, и он в панике стал переводить взгляд с одного следователя на другого. – Вы что, придурки?

– Добавь, Колян: «Сопротивление полиции при аресте и оскорбление полицейского при исполнении», – невозмутимо отреагировал на эту реплику Дмитрий Павлович.

– Вы не имеете права! Я требую адвоката! – заявил Илья.

– Адвоката? Желание клиента для нас закон! – произнёс следователь с улыбкой, не предвещающей задержанному ничего хорошего. – Где у нас сейчас адвокат? – уточнил он у своего коллеги, что-то деловито строчившего в бумагах.

– Рецидивист Авдонин по прозвищу Адвокат? В третьей камере, для особо опасных. Там сидят ещё двое задержанных за зверские убийства.

– Насколько я помню, в этой камере четыре койки, не так ли? – уточнил Дмитрий Павлович.

– Да! – кивнул Николай, с интересом наблюдая за тем, как побледневший подозреваемый в панике переводит взгляд широко раскрытых от ужаса глаз с одного следователя на другого.

– Значит, можно считать, что теперь эта камера полностью укомплектована! – зловеще подвёл итог Дмитрий Павлович.

– Это произвол! Я невиновен! – в ужасе заверещал Илья.

– А это уже суд будет решать! – спокойно ответил следователь, по-отечески похлопав его по плечу. – Уводите! – кивнул он двум коллегам, стоявшим у дверей.

После того, как упирающегося, до смерти перепуганного Илью вывели из кабинета, следователи дружно расхохотались.

– Думаю, теперь можно звонить Алексу и сообщить ему, что мы проучили этого типа по полной программе!

– Всё понял! Спасибо, ребята! – произнёс Алекс по мобильному телефону и с широкой улыбкой повернулся к Нике. – Илью посадили на трое суток. Местные ребята поучат его уму-разуму, собьют с него спесь и привьют чувство верности! – объяснил он девушке, припарковывая красный Феррари у огромного сверкающего торгового центра.

– Так ему и надо! – пробормотала Ника, выходя из машины. Она понимала, что могут сделать с Ильёй его сокамерники, но не испытывала к нему ни капли жалости.

– А ты, оказывается, роковая женщина! – рассмеялся Алекс. – Пойдём, красотка, прибарахлимся! – весело заявил он. Взяв девушку за руку, он повёл её в магазин. – В твоём распоряжении кредитка на сто тысяч рублей, и сегодня ты должна потратить всё до копейки! Приказ Марии, – пояснил он Нике, бросившей на него взгляд, полный изумления и недоверия. – Ты можешь покупать всё, что захочешь, но не забывай, что одежда и обувь должна быть не только красивой, но и практичной, так как в ней тебе придётся охотиться на маньяков и убийц, – напомнил он ей.

***

– Это просто прекрасный сон! – тихо произнесла Вероника, робко проходя мимо выставленных стильных футболок, модных джинсов, красивых курток, изящных плащей и элегантных сумочек. От всего великолепия этих товаров, но ещё больше – от возможности их приобрести, – у неё перехватило дыхание.

– Ну же, смелее! – мягко подтолкнул её Алекс, с улыбкой наблюдавший за её реакцией.

Чувствуя себя ребёнком, попавшим в магазин игрушек, Ника с сияющими глазами принялась отбирать понравившиеся ей вещи.

Всё происходящее казалось ей чудесным, невероятным сном, воплощением её давней, несбыточной, как ей казалось когда-то, мечты.

«Я в раю!» – с восторгом думала она, озираясь по сторонам.

***

«Я в аду!» – с ужасом подумал Илья, когда полицейский пропихнул его внутрь камеры и стал запирать за ним решётку. Трое амбалов с лицами, не отягощёнными присутствием интеллекта, тут же с интересом обступили новичка.

– Ну что, попался, противный? – поинтересовался один из них со сладострастной ухмылкой, почёсывая грязными, сплошь покрытыми татуировками руками жирное брюхо.

– Выпустите меня отсюда! – пронзительный крик Ильи разнёсся по всем коридорам двадцать второго отделения полиции.

– Да ты не бойся, дурашка, мы тебя не обидим! Чего ты так верещишь? Тебя что, не устраивает наше общество? – угрожающе поинтересовался амбал.

– Выпустите меня! Я всё скажу! Я во всём признаюсь! Три года назад я ограбил магазин! Я хочу написать повинную! Я всё расскажу! Только выпустите меня отсюда! – завыл Илья под дружный гогот своих сокамерников.

– Говоришь, напишешь признание об ограблении магазина? – уточнил полицейский, вновь подходя к клетке, куда только что запихнул этого новенького.

– Я всё подпишу, только выпустите меня! Меня хотят изнасиловать! – рыдал Илья, пока страж порядка открывал дверь, чтобы отвести к следователю очередного раскаявшегося грешника.

***

– Я её сейчас изнасилую! – думал Алекс, изо всех сил стараясь сохранить на своём лице невозмутимое выражение и выдавливая из себя мягкую улыбку.

Он пожирал глазами Нику, которая в очередной раз вышла из примерочной в новом наряде. На этот раз на ней были коротенькие провокационные джинсовые шорты, облегающая белая майка с надписью «Аngel» и кожаные полусапожки на высоком каблуке.

Похоже, ей нравилось дразнить Алекса, и она с улыбкой дожидалась его реакции.

– Ну как? – крутанувшись, игриво поинтересовалась она у оперативника Ордена, изо всех сил старающегося сохранить хладнокровие.