- Кто наводил твою иллюзию? – пробормотала Люка.

- Моя мама.

- Она закреплена на цепочке?

- Да, но, как я поняла за этот год, это было не лучшим решением. Наверное, мама крепила иллюзию в спешке, чтобы Лоренс успел передать мне цепочку.

- Не лучшим, - согласилась Люка. У неё снова получилось дышать носом, - есть ли в твоем теле что-то, на что я могла бы закрепить иллюзию? Что-то такое, до чего не доберутся дознаватели, даже если схватят тебя?

- В моем теле? – щёки принцессы покраснели, словно Люка спросила у неё что-то в высшей степени неприличное, - нннеет.

- Подумай хорошенько, - напирала Люка, - иначе от иллюзии будет пользы, как от магических изысканий нашего ректора. Может, пластины в суставах? Или магические заплатки на зубах?

- Есть заплатка, - призналась Зирайна, - крошечная. Подойдёт?

- Покажи.

Девушки пересели на кровать принцессы, и она приоткрыла рот на свету, явив Люке ряды стройных зубов, белоснежных, как первый снег. Единственная заплатка притаилась между верхними седьмым и восьмым зубом. Это было отличное место. Вряд ли те, кто может схватить принцессу, отыщут место закрепа иллюзии у неё во рту.

- Сколько ты сможешь просидеть с открытым ртом?

- Сколько нужно.

- Когда вас с мамой нашли в лесу, тебя видели? Этот облик безопасен? Его не узнают?

- Нет. У твоей мамы сработал дар предвидения, и я успела сбежать до того, как они приблизились к тому месту, где мы прятались.

Не теряя времени на слова, Люка тут же приступила к работе. Наверное, ей ещё никогда не доводилось наводить настолько тонкую, филигранную, да ещё и максимально подвижную иллюзию. Она оставила черты лица как были, но от себя добавила несколько усовершенствований. Укоротила и затемнила Зирайне волосы, чтобы они даже не намекали на схожесть с принцессой. Нарисовала на её теле несколько шрамов, на ногу поместила словно бы выцветшую от времени татуировку солнца. По лицу разбросала несколько родинок, а у глаз – россыпи бледных веснушек.

Работа заняла не меньше нескольких часов, но когда Люка остаточно закрепила иллюзию и отошла на пару шагов оценить результат, на неё смотрела обычная девчонка. Совсем не принцесса. Если бы мимо Люки прошел такой человек, она бы сама никогда не догадалась о наложенной иллюзии. Ни за что не разглядела бы.      

Зирайна посмотрелась в зеркало, и её лицо озарилось удивлением.

- Какая хорошая иллюзия! Но… Теперь я не смогу её снять?

- Нет, - покачала головой Люка, - как и те, кто могут тебя схватить. Разве что среди них окажется достаточно хороший иллюзионист уровня моего отца, который догадается, на чём закреплён твой облик. Но, думаю, такие тебе не встретятся. Главное – не поддавайся на их провокации, и не выдай себя поведением.

Принцесса серьёзно кивнула.

- Такие как ты или твой отец, точно не встретятся. Вы настоящие самородки, великие мастера иллюзий. Не понимаю, чему ещё тебя могут научить в этой академии. Будь я на своём месте и знай о тебе раньше, тут же призвала бы на должность моей личной волшебницы.

Сейчас Зирайна могла сказать всё, что угодно, но Люке казалось, что она была искренней. Такое признание её способностей было девушке приятно, и она почувствовала, как её щеки заалели.

- Мне повезло учиться у отца, а потом – у профессора Эванджелин, - залепетала она, - они оба совершили большой вклад в моё развитие. Кроме того, с этого года мы изучаем элементальную магию, так что поверь, учиться здесь ещё есть чему…

Разговор перетёк в более безобидное русло, и все трое смогли выдохнуть случившееся в их комнате. И Люка, и Вега испытывали угрызения совести за то, под каким давлением заставили Зирайну признаться, кем она является, потому в этот же вечер сотворили для неё третью отдельную комнату. Принцесса радовалась, как маленькая девочка, перенося в комнату свои вещи, и развешивая платья в шкафу, который еле мог их вместить.

Учебные дни потекли своим чередом. Люка ходила на ленты, старательно избегала Эдана, который стал ещё более рьяно искать её общества. С удовольствием изучала выбранные ею элемент – воду, и даже достигла в его изучении некоторых успехов: она научилась без проблем превращать небольшие количества воды в лёд, тогда как повальное большинство студентов не сумели даже постичь самой сути заморозки воды.

Люке нравилось быть лучшей, нравилось учиться. В знаниях, в собственной силе она видела свободу для себя и Айлирии. Остальные же просто выбрали воду, потому как огонь был слишком непредсказуем, земля тяжела и неповоротлива, а воздух – бесполезен. Эти студенты бездумно переливали водичку из одного стакана в другой, прислушиваясь к её журчанию, пытаясь уловить эти её «магические волны», о которых им рассказывал профессор Мельден, и которые услышала Люка даже без его объяснений.

- Умница, Юлёнен! – похвалил её профессор, когда Люка заставила воду в стакане двигаться, куда она указывала пальцем, - а теперь повтори ты, Орзэль, - обратился он к Виндолен.

Та безуспешно потыкала в воду указательным пальцем. Жидкость в стакане даже не думала её послушаться. Мельден укоризненно покачал головой.

- Бери пример с Люки, Виндолен. Твои родители платят большие деньги за учёбу здесь. Не дай их средствам пропасть втуне.

Виндолен подобострастно улыбнулась его замечанию, но, когда профессор отошел к другому студенту, посмотрела на Люку и провела большим пальцем по шее. «Тебе крышка».

Люка уже понимала, что все подобные запугивающие жесты – это был максимум, на который была способна Виндолен. Магической мощи в ней не было ни на горсть. Но потому Люке было тяжелее понять её бахвалистость и тупую злобу. Чтобы немного охладить соперницу, Люка решила проверить свои новообретённые навыки, и через мгновение вода, послушная её пальцам, выплеснулась на лицо Виндолен.

- Орзэль, ты безнадёжна! – всплеснул руками Мельден, - сходи в уборную и приведи себя в порядок.

- Извините, профессор, - дрожащим от злости голосом ответила она, и вылетела из аудитории.

Люка просто осталась сидеть, осыпаемая похвалами от профессора, понимая, какая же она мелочная, но в этот момент получая от этого невыносимое удовольствие. 

Было и то, что в учебных буднях расстраивало Люку сверх меры – Айла плохо успевала по учёбе. Уже в первую неделю занятий стало понятно, что иллюзии ей даются с гораздо большими сложностями, чем Люке, потому она взялась тренировать сестру после занятий. Выкроить на это время было нелегко, потому, как домашними заданиями по двум направлениям профессора сыпали щедро, но Люка просто не могла оставить Айлу в беде. После лент они искали свободные аудитории, и там девушки занимались.

Люка не могла понять, что мешает сестре. У девочки словно был какой-то внутренний стопор, но в чём он заключался? Как его снять? Этого Люка не знала, потому они давили на многократные повторения. Уже на вторую неделю сёстры заметили, что Айла стала немного более выносливой в плане магических упражнений; иллюзии стали получаться лучше. Огонь перестал быть прозрачным, надеваемые сестрой иллюзорные облики были более реалистичными, чем раньше, хоть и не могли похвастаться проработанностью образов, и удержать такой облик Айла могла недолго. Люка не позволяла ей лениться и тащила на тренировку даже тогда, когда сестра отчаянно сопротивлялась или прикидывалась больной.

Постепенно ситуация с учёбой выровнялась, и Люка выдохнула с облегчением. Но ненадолго – до того момента, как Айлирия получила свою первую пересдачу у За Полтара. 

Глава 5. Первые шаги

А Люке уже успело показаться, что жизнь более-менее устаканилась. С учёбой у неё всё было хорошо, у Айлы вроде тоже. Приближался осенний бал, и Люка, закусив губу от предвкушения, размечталась, как на сэкономленные деньги купит себе роскошное платье. Как удачно Зарина помогла Айле с нарядом! Люка когда-то меняла платья чаще, чем серёжки, и с тех пор ужасно соскучилась по ярким одеждам. Сейчас же серая повседневная форма – это всё, на что хватало её стипендии.