А ведь до турнира он нравился ей. Это была романтическая юношеская влюбленность, не заходившая дальше наблюдений и вздыханий ночью в подушку, и она прошла, стоило им оказаться в одной лодке.

Взмах! Её ладонь прочертила полоса, тут же наполнившаяся кровью. Молча они соединили кровоточащие руки.

- Запечатанная кровью клятва не может быть нарушена, - прошептала Люка. – Я беру с тебя такую клятву, Эдан Джилленхол. Никто не должен узнать о близости, что произойдет между нами в стенах замка-фантома и в рамках этого турнира. Можешь ли ты поклясться в этом?

- Я клянусь, - спокойно произнёс он. – От меня никто не узнает о том, что произойдёт. Я никому не сказал бы и без клятвы.

Он оторвал от своей футболки две полоски, которыми Люка перевязала их ладони. Пока она завязывала узелки, касаясь его руки, то поймала на себе его жадный взгляд, и поджала губы. Ей было тошно от самой себя.

А потом они отправились искать ближайшую спальню. Чего-чего, а спален в этом замке было предостаточно.

Глава 2. Возвращение в академию

Середина серпня-месяца у Люки всегда была любимым временем в году. Эта пора сулила начало нового учебного года и возвращение в академию, которую девушка, несмотря ни на что, любила.

Но в этот раз всё было ещё волнительней. Она уже почти подошла к барьеру, отделявшему территорию академии от города; огромный чемодан оттянул ей все руки. Люка опустила свою нелегкую поклажу и сложила ладони козырьком, всмотревшись в толпу во дворе академии. С такого расстояния ей, конечно, не было видно ни сестры, ни соседки по комнате, зато прекрасно просматривался роскошный экипаж, запряженный четверкой белых лошадей. Карета остановилась, и из золоченых дверок появилась Виндолен, к которой тут же подбежали слуги и помогли спуститься девушке со ступеней. Они же забрали её багаж.   

А когда-то и в её распоряжении были слуги, грумы, даже личный кучер… Люка грустно посмотрела на свой чемодан, который она уже во второй раз тащила в руках. Впрочем, какой смысл горевать о том, что прошло? Она снова обратила свой взор во двор. Где-то там, среди толпы беснующихся студентов, была Айлирия, которую Люка не видела уже несколько месяцев. Насколько Люка знала, сестра планировала добраться из приюта в академию попутной почтовой каретой ровно в день открытия нового учебного года – настоятельница приюта наотрез отказалась отпускать девочку раньше. Вздохнув, Люка подхватила чемодан и устремилась – если её отягощенную багажом поступь можно было так назвать – во двор академии. Ей не терпелось увидеть Айлу и свою подругу, с которой они уже несколько лет делили комнату в общежитии.

Девушка успешно преодолела барьер и прошла к тому, что с переменным успехом можно было назвать дорогой – мощеной неровными каменьями тропой. Поставила чемодан, и облегченно вздохнула. Здесь хотя бы можно было его тащить за собой на колёсиках. На траве такой фокус не прошел бы.

Конечно, она могла бы сотворить такую иллюзию, что сама поверила бы в то, что этот чемодан ничего не весит, или даже смастерила бы себе иллюзорного носильщика, но решила этого не делать. Слишком хорошо знала, чем это чревато. Её магический резерв, с рождения равный ста пятидесяти единицам, и после многолетних тренировок с отцом возросший до двухсот единиц, в данный момент равнялся рекордным двумстам девяноста единицам. Это в то время, когда резерв обычного студента её курса едва дотягивал до двухсот десяти, и то, такой студент считался одаренным и необыкновенно сильным.

Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы кто-то из студентов заметил, с какой лёгкостью ей даются сложные иллюзии, потому магию она старалась использовать по минимуму. Рано или поздно, все, конечно, откроется, но тогда она отолжется тренировками, медитацией или ещё чем-то. Но было просто смертельно важным, чтобы не заметили сейчас. Только не после их с Эданом общей победы…

- Люка, здравствуй! Помочь?

От звука этого голоса ёкнуло сердце. Не оборачиваясь, она уже знала кто это. Стоило только о нём вспомнить…

- Спасибо, не надо, - всё так же не оглядываясь за спину, она подхватила чемодан за ручку и поспешила ко двору академии.

- Стой! – Эдан схватил её за предплечье. Он был гораздо сильнее, и вырваться она не могла. – Прошу тебя, поговори со мной. Что случилось?

- Не понимаю о чём ты, - Люка прятала глаза; её щеки пунцовели, как цветы мохревника. – Я спешу к сестре. Отпусти, или я закричу.

- Не закричишь, - холодно ответил парень. – Ты же понимаешь, что моя власть над тобой гораздо сильнее, чем тебе хотелось бы верить.

Тут она не смогла сдержаться и вскинула разъяренный взгляд.

- Ты поклялся на крови, Джилленхол! 

- О нарушении клятвы никто и не говорил, - он усмехнулся.

Ветерок всколыхнул несколько его чернявых прядок и опустил на лицо. В этот момент он был просто невыносимо хорош. У Люки перехватило дыхание. Да, она совершила большую ошибку в конце прошлого курса, и он и правду имел над ней власть.

Да только воспользоваться этой властью не мог. 

- Я вижу Айлирию, - солгала она, но это сработало. Парень отпустил её руку.

- Наш разговор не закончен, - он спрятал руки в карманы и не сводил в её лица внимательного взгляда. Пытался что-то понять? Зря старался. 

- Разговор – это коммуникация людей, которые в этом заинтересованы, Эдан, так что со мной у тебя разговора точно не получится.

Ей хотелось гордо уйти вдаль, но таща за собой тяжелый чемодан, получалось так себе. Кроме того она слишком поздно заметила идущую навстречу ей Виндолен. Поравнявшись с Люкой, она бросила на девушку неприязненный взгляд, а её губы изогнулись так, словно прямо под её носом положили что-то отчаянно воняющее.

Люка хорошо знала, что о ней думала и как к ней относилась Виндолен. Являясь дочерью одного из советников короля, она восприняла восстанческие действия родителей Люки как личное оскорбление. Ей даже не стоило ничего говорить, как она обычно делала. Одним взглядом Виндолен дала Люке понять, какой год ждет их с Айлирией впереди.

В Люке взыграла гордыня. Если эта выскочка захочет войны… Что же, Люка вполне себе может это позволить. Она сосредоточилась и представила, как под ногами соперницы возникает камень. Обычный камень, такой настоящий, такой натуральный… Нога Виндолен просто уверена, что споткнулась о препятствие…

Короткий возглас и звук, словно на землю свалился мешок картошки, дал Люке понять, что её маленькая иллюзия удалась. Девушка поспешила дальше с куда лучшим настроением, чем до этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Поступающих уже выстроили в ряд у фонтана. Люка протолкнулась сквозь толпу глазеющих старшекурсников и остановилась в первом ряду. Она уже поняла, что не успеет отнести чемодан в комнату, потому поставила его рядом. Её вьющиеся чёрные волосы выбились из пучка и разметались по плечам; от долгого таскания тяжелого чемодана лицо раскраснелось. Девушке даже думать не хотелось, на кого она сейчас похожа.

Преподаватели сновали вокруг взволнованных первокурсников и развешивали на их шеи красные ленты. Этот ритуал был знаком Люке: лента становилась зелёной, когда ректор называл фамилию и имя поступающего, и этим словно бы окончательно утверждал его поступление. Момент был волнительный, но по большей части служил красивым церемониальным наречением. Всех находившихся у фонтана подростков уже утвердили на обучение в новом году.

Люка отыскала глазами Айлу и сглотнула ком в горле. Сестра была одета в серое приютское платье, местами штопанное и выглядевшее крайне плачевно. Но был и хороший момент: девочка разговаривала с рядом стоящим парнем, и выглядела отчаянно счастливой. Её глаза горели, как звёздочки; тёмно-каштановые кудри облаком обрамляли хорошенькое личико сестры, и у Люки отлегло от сердца. Главное – что Айлирия здесь. Отныне она будет хорошо питаться, высыпаться на мягкой кровати и Люка сможет видеть её каждый день. А одежда… У неё осталась небольшая заначка, отложенная со стипендии. Этого хватит на два хороших новых платья для сестры.