Таким человеком, оказавшим сильное влияние на юного Бербанка, был его двоюродный брат Леви-Земмер Бербанк, преподаватель Падукайского колледжа, хорошо знакомый с естествознанием и умевший увлекательно рассказывать о природе. Он организовал и направил зарождавшиеся и бродившие в голове мальчугана намерения изучать жизнь природы непосредственно в ее проявлениях. Эти детские впечатления, вероятно, повлияли и на выбор молодым Бербанком профессии растениевода.
С ранней юности Бербанку пришлось самостоятельно добывать средства к существованию. Ему не удалось усвоить за партой всю школьную премудрость, так как. надо было думать о заработке. Он сделался рабочим на одной из фабрик и мог бы обеспечить себе некоторый заработок, так как проявил большие способности и изобретательность в усовершенствовании производства. Но Бербанк тяготился работой на фабрике, которую он оставил, едва представилась к этому первая возможность, как бросил и медицину, которую одно время изучал.
Бербанка влекло садоводство, и, как только он получил по наследству небольшую долю фермерского имущества отца, он больше не откладывал своего решения заняться растениеводством.
1 Акр = 0,4 га.
Недалеко от Ланкастера, в Луненбурге, он нашел 17 акров 1 хорошей земли и, несмотря на уговоры друзей, предсказавших ему неудачу всей затеи, он купил землю вместе с хорошим старым домом и организовал садоводство. У него было намерение заниматься не только промышленным садоводством, но и ставить опыты по растениеводству. Первая встреча с действительностью заставила его убедиться, что «не он был первым, кому пришла мысль поставлять на рынок продукты садоводства». Ему пришлось столкнуться с конкуренцией опытных садоводов-профессионалов. Бербанк вынужден был изучать все тонкости садоводческой практики. Он понял, что избавиться от конкуренции он сможет только в том случае, если будет выращивать овощи наилучшего качества и раньше всех поставлять их на рынок.
Эта мысль захватила его. Здесь можно было применить и пытливость, и изобретательность, и прирожденные задатки натуралиста. У него сложилось твердое решение заняться перестройкой растений в нужных ему направлениях. Первые опыты Бербанка были поверхностны и неуклюжи. У него не было самых элементарных познаний и специального оборудования. «Когда я начал работать, — писал он позже в «Жатве жизни», — у меня не было никакого специального оборудования — кусок садовой земли и ничего более. Я не обладал ни микроскопом, ни ботаникой Грея,— все, что у меня было, — мотыга и пара штанов. Я не получил сколько-нибудь систематического научного образования, у меня была лишь ненасытная жажда знания...»
Неустанно наблюдая, Бербанк с первых же шагов своей опытнической работы выискивал растения, наиболее ему желательные, быстрее растущие, с более пышной листвой или мощно развитыми корнями и т. п. В каждом своем опыте он искал улучшения сорта.
Это была необычная в те времена задача для практика-садовода. И как бы ни были элементарны эти первые попытки выделять лучшие семена и сеянцы в расчете на улучшение садовых растений, в них было заложено начало всей последующей работы великого садовода-натуралиста.
2. «Картофель Бербанка»
Начало творческой деятельности Бербанка, его первый крупный успех растениевода связывают обычно с шаровидным плодом картофеля, из которого он вырастил «картофель Бербанка». Но выращенный новый сорт картофеля был не началом, а итогом, завершавшим первый этап растениеводческих поисков, убедивших Бербанка, что избранный им путь правилен и вполне для него возможен. История с картофелем не была простой случайностью. В Новой Англии в то время разводили много картофеля, но он был мелким, красноватого цвета, и только немногие его сорта сохранялись без порчи в зимние месяцы. Для растениеводов, садоводов и огородников самой жизнью выдвигалась соблазнительная задача: вывести картофель с крупными, белыми, рассыпчатыми клубнями, который превосходил бы на рынке все другие сорта. Для Бербанка такая задача была очень по душе: ему необходимо было приобрести преимущества перед своими конкурентами, и, главное, его влекла натуралистская жажда наблюдений, творчества, четко поставленная цель и трудность решения.
Не задумываясь, Бербанк приступил к опытам. Наиболее простым решением задачи ему казалось соединение родительских свойств двух различных сортов скрещиванием. Никаких теоретических предположений и расчетов, понятно, у Бербанка тогда и быть не могло. Скрещивание ему представлялось просто наиболее решительным вмешательством в жизнь, строение и хозяйственные свойства картофеля.
Приступая к скрещиванию картофеля, Бербанк не знал, что и простой посев картофельных семян дает всегда огромное разнообразие всевозможных отклонений от исходного сорта и, следовательно, служит богатым материалом для отбора путем выращивания сеянцев. Скрещивания картофеля не удались: Бербанк не получил от скрещиваемых растений семян. После неудачи со скрещиваниями Бербанк, не зная иных путей, занялся отбором лучших клубней, но и здесь не получил желаемого результата. Отобранные лучшие клубни давали такой же неудовлетворительный картофель, как и от обычных посадок. Но он продолжал свои поиски, не зная наверное, как это следует делать. И ему посчастливилось: он нашел шаровидный плод картофеля. Величина и форма этого плода не ускользнули от его внимания. Обостренный глаз натуралиста, замечающий отличие и там, где обычно никто ничего не замечает, помог ему. Бербанк решил вырастить сеянцы из этого плода, рассчитывая получить какое-нибудь необычное потомство. На самом деле он принялся за наиболее надежный способ выведения нового сорта картофеля из сеянцев. Этот путь был тоже очень нелегким: чтобы вырастить сеянчики из семян одного единственного плодика и довести их до сбора урожая пригодных для сравнения клубней, нужна была большая настойчивость и упорство. Бербанк из 23 семячек сумел вырастить двадцать три сеянца. Среди них было несколько с улучшенными свойствами посаженных сортов, но Бербанк выбрал только два растения, отличавшиеся изумительной величиной; они были новым сортом.
Из клубней этих двух старательно взращенных растений Бербанк и вывел в дальнейшем свой знаменитый «картофель Бербанка», прославивший его как растениевода. Картофелины нового сорта, заинтересовавшие соседей Бербанка, он продал одному огороднику-профессионалу. В начале XX в. специалисты Департамента земледелия в Вашингтоне вычислили, что «картофеля Бербанка» в Соединенных штатах после его введения было получено на семнадцать миллионов долларов, хотя сам Бербанк получил, за выведенный им сорт лишь сто пятьдесят долларов. Но и эти деньги для него были очень кстати. Бербанк давно уже тяготился своим пребыванием на родине под неусыпным наблюдением родственников, которым надо было объяснять смысл избранной молодым садоводом профессии и необходимость растениеводческих опытов. К этому времени Бербанку попал в руки том Дарвина «Прирученные животные и возделываемые растения». Эта книга, как мы уже отметили, открыла молодому натуралисту-растениеводу новый мир. Первый успех с «картофелем Бербанка», полученный в результате долгих поисков вслепую, вдруг оказался объясненным с необычайной ясностью и четкостью! Теперь Бербанк уже знал, что избранный им путь — не только его личный домысел. Он понял, что изменчивость у животных и растений зависела от скрещиваний и что изменения можно закрепить путем отбора. В то время как он ставил свои опыты и, спотыкаясь на каждом шагу, брел к решению задачи ощупью, великий Дарвин вскрыл и сделал понятными причины и следствия отбора и изложил их так, что они могли иметь непосредственное отношение к работе молодого Бербанка! Легко представить себе, как окрылила Бербанка прочитанная книга. Теперь ему оставалось только решительно действовать. Еще с детства он много слышал о Калифорнии, где за год до его рождения были открыты богатейшие золотые россыпи. «Золотая горячка» охватила и степенное, усидчивое население Новой Англии, откуда толпами устремлялись, как и из других штатов Америки, все жаждавшие обогащения.
