Портрет Бербанка в пору расцвета его творчества
И к Бербанку поступали бесхитростные, порою наивные но искренние письма, в которых добровольные корреспонденты не только выражали сочувствие и одобрение деятельности Бербанка, но и делились с ним своими наблюдениями, опытами, присылали собранные семена, плоды чем-нибудь заинтересовавших их растений. Писали фермеры загрубелой от плуга и лопаты рукой, писали ковбои, вообще не имевшие обыкновения писать, но делавшие исключение для Бербанка, писали школьники, по-детски, непосредственно чувствовавшие, что их поймет адресат, писали люди разнообразных профессий, для которых мир растений был стихией творческой радости, а не предметом заработка или наживы.
Бербанк с величайшим вниманием отвечал и на письма ковбоя, приславшего два боба, часть урожая, которому корреспондент придавал большое значение, предполагая заняться разведением сорта бобов, найденных им в пещере — давнем обиталище индейцев, и на письма школьниц, узнавших от своей учительницы, что есть такой мистер Бербанк который выращивает новые удивительные цветы, чему и они желают последовать с величайшей решительностью и энтузиазмом. Часто Бербанку присылали письма и посылки с семенами и клубнями из самых отдаленных уголков земли,куда только может забросить судьба предприимчивого человека. В таких случаях неведомый доброжелатель оказывал Бербанку огромную услугу, так как расширял знакомство молодого садовода с флорой земного шара. Но обычно корреспондент присылал что-нибудь не только из чувства личного расположения к Бербанку, которого никогда не видел и не имел возможности ближе узнать, но и потому, что бербанковское дело он считал общеполезным.
В этом и была притягательная сила бербанковских начинаний, находивших в толще людских масс горячий и благодарный отклик.
Когда почтенный, заслуженный ученый в наши дни в Советской стране поддерживает широкие связи с общественностью, — это явление у нас обыденное и становится правилом, во всяком случае, рассматривается делом общественно необходимым.
Но представим себе молодого садовода Бербанка в Соединенных штатах Северной Америки 1880-х годов, когда ему приходилось за свой страх и риск вести опыты выведения новых растений при полном безразличии буржуазной общественности и урывать последние минуты досуга для ответов и переписки с его безвестными корреспондентами, — и станет понятным, почему «деловые люди» считали его человеком со странностями.
Действительно, странным исключением был этот молодой садовод, для которого и переписка с ковбоями и детьми и смелые опыты создания новых растений были звеньями одной цепи, делами одного порядка и одного устремления — огромного общечеловеческого дела преобразования растительных богатств земли.
2. Самый плодородный участок в мире
Странный садовод-мечтатель был владельцам самого плодородного участка в мире. Так оценивали этот участок потому, что на нем произрастало все, что бы ни вздумали посадить или посеять. Но Бербанк приобрел свой замечательный участок не так, как это делали другие садоводы. У него не было денег для покупки нужных ему четырех акров плодородной земли, поэтому пришлось удовлетвориться приобретением совершенно бесплодной сырой площади, бывшей когда-то дном пруда. Первое, что пришлось проделать Бербанку на приобретенной земле, это удалить излишнюю влажность участка, и притом так, чтобы и на осушенной площади почва имела всегда достаточный запас воды. Бербанк нашел простой и вполне оправдавшийся на практике способ осушки. Посредине участка, вдоль его, была проложена дренажная четырехдюймовая труба, а по ее сторонам, на расстояниях метров в двенадцать, отходили под прямым углом двухдюймовые трубы. Вся система труб имела небольшой наклон. Главная труба оканчивалась в протекавшем поблизости ручье, а боковые, оканчиваясь на площади участка, при сильном дожде собирали лишнюю воду, которую главная труба отводила в ручей. В засушливую погоду, наоборот, те же трубы
Часть усадьбы Бербанка в Санта-Розе
увлажняли участок водой, которую выкачивала из них и впитывала почва. Все последующее время (полстолетия) дренажные трубы действовали безотказно и день и ночь, не требуя никакого ремонта: их даже никогда не осматривали после укладки. Понятно, такая безукоризненная работа дренажных труб на протяжении очень долгого времени была возможна только потому, что Бербанк предусмотрел не только правильную укладку, уклон труб, но и их прочное соединение тщательной обмазкой. Без соблюдения таких предосторожностей опускание одной какой-нибудь части линии труб могло нарушить нормальную работу всей их системы. Так Бербанк разрешил сложную задачу и осушки и обводнения своего участка. Но тяжелая глинистая почва от дренирования еще не стала плодородной. Ее удобрили запахиванием навоза. От полного навозного удобрения физические свойства почвы значительно улучшились — она стала лучше прогреваться, сделалась легкой и проницаемой для воздуха и удобной для обработки, и, кроме того, перегнойные вещества обогатили ее азотистыми соединениями, особенно необходимыми как главная составная часть пищи растений. Участок Бербанка стал удобным для обработки и плодородным.
Ящики с сеянцами в теплице Бербанка
Но плодородие сада Бербанка в Санта-Розе зависело не столько от всех предварительных улучшений почвы, сколько от искусства садовода.
У Бербанка произрастали плечом к плечу самые разнообразные растения как местные, так и пришельцы издалека, хотя требования их к почве, климату и уходу были самые разнообразные. Каждому растению был обеспечен индивидуальный уход, поэтому все растения одинаково преуспевали. Заботы Бербанка о каждом питомце начинались еще задолго до того, как он мог заметно отозваться характером своего развития на условия жизни и уход.
Подготовка почвы, посев и уход за сеянцами тесно связаны со всеми замечательными достижениями Бербанка, Он придавал исключительное значение выбору семян, хотя бы самых обычных, и их сохранению. Если выбор и хранение семян неправильны, нельзя рассчитывать на успешное развитие растений. Без пояснений понятно, что семена, полученные из ненадежных рук, неизвестного происхождения, не гарантируют успеха. При наличии множества разновидностей и сортов выбор наиболее пригодного и желательного — также обязательное условие дальнейшего благополучия культуры. Но даже если имеются хорошие и надежные семена, их следует умело сохранить до посева. Семена отобранных сортов и разновидностей Бербанк всегда сохранял в ящиках в одной из комнат своей квартиры, где они были у него постоянно на глазах. Приготовлению семян к посеву он придавал также огромное значение и никогда не жалел на это дело затраты времени и труда. Он выработал порядок проращивания, применявшийся им одинаково ко всевозможным семенам и с одинаковым успехом. Бербанк всегда был уверен, что девяносто девять семян из ста посеянных прорастут и дадут всходы. Для работы Бербанка это было необходимо. Ведь ему часто приходилось высевать ценные семена, полученные с большим трудом, или гибридные. Иногда несколько семян, полученных в результате гибридизации, были результатом многолетнего упорного труда. Поэтому легко понять, с какой заботой и бережливостью должен был обращаться с ними Бербанк!
Тот факт, что для различных семян Бербанку удалось выработать общие правила проращивания, свидетельствует, что он выявил и выполнил действительно наиболее существенные требования семян. Бербанк всегда высевал все ценные семена в ящики, помещаемые в теплице, что обеспечивало быстрое и дружное появление сеянцев и предохраняло их от случайностей погоды. Он много лет применял для посева ящики одинакового размера и формы, предпочитая их горшкам или глиняным плошкам. Ящики Бербанка имели восемнадцать дюймов1 в квадрате с наружной стороны и четыре с половиной дюйма глубины внутри. Они изготовлялись предпочтительно из сосновых досок или из клена, кипариса и белой акации. Две противоположные стороны ящиков имели доски толщиной в 3/4 или 7/8 дюйма, остальные две — около 1/2 дюйма. Дно ящиков делалось из досок около 1/4 дюйма толщиной, причем для стока воды оставлялись две-три щели в 1/8 дюйма. Для прочности, вентиляции, дренажа поперек дна прибивались три планки. Пазы ящика промазывались олифой для прочности и предохранения гвоздей от ржавчины. Раз в год такой ящик обеззараживали опусканием на три-четыре минуты в кипяток. Такими ящиками и пользовался Бербанк как наиболее удобными. Каждый из них служил многие годы.
