Хабирцы объясняли свои агрессивные намерения древними законами, необходимостью мстить кровью за кровь. Но в действительности они просто решили атаковать одну из наших планет.

Остаётся вопрос – зачем?..

Хаса Эри тяжело Вздохнула, переваривая всё ранее услышанное, а Прэт быстро сказал:

– Не знаю, зачем им это понадобилось. Но уж если такое случилось, мы должны сами начать атаку военных баз хабирской Республики на разных планетах, чтобы в будущем предотвратить новые вторжения с их стороны. Это будет хорошим уроком для всех потенциально агрессивных миров.

Надо уничтожить весь хабирский космофлот. Тем более, что это не займёт много времени у наших военно-космических сил.

– Нет, господин Прэт, вы меня извините, но это глупо, – тут же возразил Бауэр, неприязненно взглянув на подчинённого льдисто-голубыми глазами. – Такие устрашающие действия с нашей стороны будут расценены правительством Хабирской Республики, как неофициальное объявление войны. И они этого так не оставят.

Во всяком случае, эверонский конфликт можно остановить за несколько дней, а открытая военная конфронтация наверняка повлечёт за собой многолетнюю непримиримую войну. И в неё, рано или поздно, будут втянуты более крупные и мощные силы. Например, Клисионская империя, С которой лучше не ссориться.

Или вы думаете иначе?..

На этот раз генерал-лейтенант промолчал, откинувшись на спинку дивана с непроницаемым выражением лица. Туманов, напротив, поддержал руководителя генштаба.

– Вы совершенно правы в том, господин Бауэр, что нам не стоит развязывать войну с кем бы то ни было. Но мы не должны допустить и того, чтобы хабирцы захватили Эверону, даже на один день.

Я абсолютно уверен, что противник выбрал эту планету не случайно. Правители Хабирской Республики заранее знали, что она плохо защищена от вторжения, ведь у Эвероны довольно слабые оборонительные системы и сравнительно небольшая группа боевых кораблей.

Надо признаться, что в этом есть немалая доля и нашей вины.

Не исключено, что хабирцы получили всю необходимую информацию от своих тайных агентов, завербованных землян. Поэтому теперь вся информация, касающаяся эверонского конфликта и военных планов нашего космического флота, должна быть строго засекречена.

Вы, господа, ещё раз проверьте личные дела всех офицеров, служащих в генштабе. А поскольку их довольно много, нам понадобится помощь соседей контрразведчиков. Если тайный агент действительно существует, то он работает с нами в одном здании, обладает высоким уровнем допуска и может иметь определённые связи с хабирцами или клисионцами.

Займитесь этим сейчас же!..

–Будет сделано, господин маршал, – быстро кивнул генерал Бауэр. – Но почему вы думаете, что завербованный агент находится среди нас, а не на Эвероне, к примеру?

–Вот это мы и должны выяснить. – Главком Туманов встал с дивана и, оглядевшись по сторонам, не спеша, добавил: – А теперь мне необходимо связаться с премьер-министром и сообщить ему о хабирском вторжении в сектор Полукса.

Надеюсь, после этого нам смогут выделить дополнительные средства на оборонные цели.

Трое военачальников согласно кивнули и направились вслед за маршалом по аллее садовой эстакады ко входу в здание генштаба. Было ясно, что сегодня работа затянется до глубокой ночи. Никто против этого не возражал, но у каждого из них имелись на то свои причины.

Когда они поднимались в лифте на последний этаж, главком предупредил офицеров, что ровно через час он организует новые переговоры с военным правительством Хабирской Республики, пока ещё не поздно остановить массовую бойню. Затем Туманов направился в свой кабинет, где первым делом установил гравитационную связь с адмиралом флота Ростиной.

Переключив передачу изображения на экран настольного инфокомпа, он встретился глазами с озабоченным взглядом женщины.

– Добрый вечер, господин верховный главнокомандующий! – поздоровалась Анна Ростина, – Насколько я понимаю, это срочный вызов.

У вас уже появилась какая-то информация из системы Полукса! Я права?

– Да, адмирал, вы очень догадливы, – серьёзно ответил Туманов. – Как мы и опасались, ударная группа хабирских кораблей всё-таки совершила вторжение в сектор Полукса и сейчас, вероятнее всего, приближается к Эвероне.

Другие сообщения через космический ретранслятор МЗС к нам пока не поступали. Но, я думаю, мы скоро узнаем все подробности происходящего конфликта.

Из-за блокады гравитационной связи, мы только сейчас выяснили, что численность вражеских космолётов на момент вторжения составляла не менее ста семидесяти единиц. Часть из них, несомненно, будут уничтожены нашими боевыми кораблями, но большинство прорвутся к планете. Так что мирное население Эвероны по-прежнему находится в смертельной опасности, и этим людям нужна срочная помощь.

– В таком случае, я немедленно прикажу начать гиперускорение ударной части кораблей нашего флота, – твёрдо заявила Ростина, и на её симпатичном лице отразилась непоколебимая уверенность. – Думаю, в спецскафандрах мы выдержим такую перегрузку. Но даже если нам не удастся вовремя остановить врагов, они в полной мере расплатятся за своё нападение.

Остальные корабли седьмого космофлота численностью двести единиц смогут присоединиться к нам позже.

– Хорошо, адмирал, – согласно кивнул маршал. – Только, помимо основной задачи, не предпринимайте больше никаких действий без моего ведома. От этого многое зависит.

Что же касается двойников капитан-командора Корсака и полковника Баркли, то их отправка в систему Мерзама на подставном «Хранителе» теперь не имеет смысла. Лучше верните их на Землю. Может быть, они нам ещё пригодятся.

– Слушаюсь, господин верховный главнокомандующий.

Что-то ещё?

– Нет, это всё. Желаю удачи в пути и в бою.

Маршал Туманов вновь улыбнулся, что на службе бывало нечасто. Если конфликт в секторе Полукса будет остановлен в течение ближайших суток, то Анна Ростина заслужит достойную награду. Но это будет потом, а сейчас он обязан доложить политическому руководству Земной Федерации о текущей ситуации вокруг Эвероны. Разговор, как всегда, предстоял напряжённый, и это вовсе не радовало.

Он никогда не любил изворотливых политиков, как и они не любили настоящих военных, готовых отдать свою жизнь за родину. Тут, как говорится, «симпатия» была взаимной. Но для сохранения гражданского мира на Земле и во всей Федерации требовался баланс руководящих сил, а для этого нужно было договариваться и принимать коллективные решения.

Обе группы противников быстро разлетались в разные стороны, оставляя за собой мелкие обломки и газопылевые облака от взорванных штурмовиков и «Бритв». Поскрипывая металлическими переборками от предельных боковых перегрузок, «Хранитель» постепенно разворачивался навстречу уцелевшим штурмовикам. Времени на то, чтобы совершить этот манёвр требовалось немало. Ещё четыре пограничных крейсера летели следом, двигаясь параллельным курсом.

За полчаса до этого командующий пограничной эскадры Делон сообщил, что помимо одного взорванного сторожевика, есть ещё семь кораблей с небольшими повреждениями, полученными в результате пробоя защитно-силовых экранов. Он приказал капитан-командорам устранить все неполадки, насколько это было возможно в космических условиях, и восполнить запасы энергии за счёт генераторов поля аннигиляции. Кроме того, контр-адмирал распорядился, чтобы пять крейсеров, включая «Хранитель» поддержали свои эскадрильи в следующем бою с хабирскими космолётами.

После этого командор Корсак включил торсионную связь и быстро произнёс:

– Внимание!«Страж— семь» вызывает старшего ведущего седьмой эскадрильи Гуратова.

Прошу доложить обстановку и свои потери.

– Старший седьмой на связи, – почти сразу ответил лейтенант. – При выполнении задания мы потеряли три «Бритвы». Два истребителя были беспилотниками. В третьим находился Мик Дорс. Жаль, хороший был парень…