– Извините, просто все навалилось слишком резко, – хрипло, шмыгая носом. – Месяц был напряженным, – добавляю, так-то не солгав.

И неделя отдыха вот совсем не помогла, наоборот, с каждой минутой сожалею, что потратила эти дни впустую. После придётся отрабатывать в двойном размере.

– Дочь сказала, что твой начальник до тебя домогался, это так? – спрашивает осторожно.

Вот болтушка! Я же просила никому не рассказывать, но снова наступаю на те же грабли, если моя подруга что-то знает, то это уже не такой уж и секрет.

– Ну он предлагал разное, за повышение зарплаты, – отвечаю, морщась в отвращении, от неприятных воспоминаний вся покрываюсь гусиной кожей.

– Это ужасно! – я вижу на ее лице искреннее недовольство и злость. – Тебе срочно нужно уволиться с этой работы, – я уже уволилась. – Начальник не должен себя так вести.

Ага, не должен, но повёл! И вот я без работы, целая и невредимая, без денег в кармане.

– Это уже не важно, – отмахиваюсь, не имея желания продолжать диалог об этом постыдном событии в моей жизни.

– Слушай… – ее лицо приобретает задумчивое выражение. – Тебя можно устроить на фирму чьим-нибудь помощником на неполный рабочий день. Да, у Катьки – нашего старшего бухгалтера – ушла девочка в декрет, тебя можно на ее место, – от такой приятной новости во мне загорается фитиль надежды, и я уже собираюсь согласиться, как… – Я поговорю с Русланом, и он решит этот вопрос, – восклицает с энтузиазмом. – Там тебе точно не придётся ни с кем спать за сохранение места.

Я и работать в одном здании с этим мужланом? Нет, уж лучше полы намывать!

Он сумел вывести меня на слёзы, кинув пару фраз, боюсь представить, что может происходить, если мы будем видеться каждый день.

– Не стоит, теть Ирин, какой из меня помощник? Тем более, – мнусь на месте, не зная, как тактичней объяснить и отказаться, – ваш муж, кажется, не согласится, – пытаюсь выдавить из себя хоть подобие улыбки.

Ещё прикидываю в голове, сколько может занять дорога до главного офиса ее строительной фирмы, далековато… с пересадками. Нет, так себе вариант все же. Как я люблю обманывать себя.

Дело же не в автобусах, да?

– Не переживай ты так, дело не в тебе, просто у Руслана тяжелый характер, и нужно время, чтобы свыкнуться и принять его. Он не самое страшное из зол.

Ну да, говорит женщина, которая, видимо, по нему сохнет. Это же видно по глазам, как они горят, когда она произносит его имя!

– Тебе стоит подумать, – она, взяв меня за плечи, ещё раз обнимает, – негоже такой красивой девушке марать себя грязной работой за три копейки. Тем более ты человек свой, от тебя не будет никаких проблем, так что считай уже решено! – уверенно заявляет.

– Я обещаю подумать над вашим предложением, – все же говорю, уже зная свой ответ.

Она просто чувствует неловкость за ситуацию, что произошла за столом, поэтому и хочет сгладить углы, я ее хорошо знаю, она не любит с кем-то иметь напряженные отношения.

Ещё поболтав о разной ерунде, она отправляется в сауну, как она сказала: «погреть косточки», а я измотанная не знала, куда мне идти.

Но оставаться здесь на ночь, я что-то не имею никакого желания, и, упаси меня Боже, ещё раз столкнуться с этим уродом – Леркиным отчимом.

Забираю свой рюкзак из комнаты подруги и спускаюсь на первый этаж на ее поиски, которые оказываются тщетными, и я, чтобы не шастать по всему дому, отправляю ей сообщение, что уезжаю домой, и провожать меня не нужно.

На улице довольно быстро начинает смеркаться, поэтому я, прибавив шаг, нацелено шла к остановке.

Коттеджный посёлок «Долина нищих», где проживали Меньшовы, находился в двадцати пяти минутах от моего района, но автобус должен был приехать лишь минут через двадцать. Но лучше ждать его там, чем идти одной в потёмках, а так – на остановке у людей на виду.

Уже подходя к намеченной цели, мимо меня проносится огромный чёрный внедорожник, но резко давит по тормозам и полностью останавливается немного дальше. Стёкла наглухо затонированы, и я даже не могу увидеть силуэт человека за рулем.

Присаживаюсь на скамеечку, в руках держу телефон и поглядываю на странную машину, которая не понятно почему там стоит.

Ощущение не хорошее.

И моя чувствительная на проблемы попа это подтверждает!

Оглядываюсь вокруг, понимаю, что совсем одна и никого больше нет на улице. Я стараюсь не паниковать, смотрю на время, ругаю долбанный график автобусов.

Вспоминаю, что у меня есть канцелярский ножичек, достаю его из потайного кармана рюкзака и держу в руке.

Если что, то насильнику или убийце, кто бы там ни был в этой махине – ему кабзда! Искромсаю его сардельку за раз, два.

Наверное, сидит там какой-нибудь старый извращенец и пялится, осматривает территорию, чтобы меня по-тихому выкрасть. Увидел, наверное, что я обычно одета и подумал, чего бы нет? Никто такую и искать не будет.

Машина, понятно сразу, ахринеть какая дорогая, на таких только Биг-боссы разъезжают, или бандиты те же, как этот самоуверенный хрен Хайдаров.

Автомобиль сдаёт назад, а мое сердечко трепещет по бешеному, я сильней сжимаю ножик, надеясь на свои навыки, если что.

Говорят, если у человека острый предмет в руках, он автоматически уже в выигрыше!

Машина останавливается напротив меня, и стекло опускается вниз, являя мне недовольную рожу Руслана, что смотрит опять же с каким-то отвращением, что меня начинает крайне бесить.

Так и хочется послать его на три веселых буквы, и ещё плюнуть вдогонку.

Откуда же такое пренебрежение во взгляде?

Он оглядывает меня медленно с головы до ног, и когда замечает мои голые ноги, его брови хмурятся ещё сильней, хотя, казалось бы, куда уже? От этого пронзительного взгляда я начала поправлять чуть задравшуюся юбку на коленки, сжимая их вместе до боли.

– Тебе куда? – он все же решил вернуть свой взгляд непосредственно на мои глаза, а не нагло рассматривать то, что ниже.

– Домой, – отвечаю резко, громче, чем положено адекватному человеку.

Опускаю голову и смотрю на свои чёрные сапожки, вижу, что лак на них в кое-каких местах уже облез. Новые бы купить, да денег нет, но ходить же в чём-то нужно!

Работа, нужна работа и как можно скорей.

– Район какой? – спрашивает мужчина, который не собирается уезжать.

Вот что ему нужно-то, а?

– В Дзержинском районе у Межрайбазы, – отвечаю с неохотой.

Он кивает головой, показывая, чтобы я прыгнула в его шикарную тачку, и мы вместе поехали.

Да конечно, разбежалась!

– Я жду автобус, спасибо, – говорю спокойным голосом, хотя во мне так и бурлит протест и хочется сказать чего-нибудь гадостное.

Командир нашёлся здесь. Мало того, что он в Леркином доме хозяйничает, так теперь до меня докапывается.

– Ты не захочешь, чтобы я это сделал.

Смотрит колко, я замечаю, как сильно он сжимает руль в напряжении, и не могу понять, что ему вообще нужно от меня, разговоров?

– Не поняла.

– Ты не захочешь, чтобы я силком тебя затолкал в сраную машину. Поэтому подняла свою задницу и с милой улыбкой на личике села в неё сама, – и все это он говорит спокойно, без запинок, а я просто ахриневаю от его закидонов.

Он хочет веселой поездки? Он ее получит!

Игнорирую его ещё пару минут, тем временем пишу подруге о том, что сажусь в тачку к ее отчиму, и что в случае чего он будет виновен в моей пропаже!

Специально медленно спереди обхожу его машину, фоткаю номера на всякий безопасный, и, открыв пассажирскую дверь, закидываю сначала рюкзак, а после сажусь сама, очень-очень сильно хлопнув ею.

Руслан Львович встречает меня не самой довольной рожей, и, кажется, раздражается в два раза больше. Буравит меня взглядом так, что моя самоуверенность улетучивается в момент, и я уже начинаю жалеть, что села в эту машину, в салоне которой было довольно-таки темно.

Чувствую, как он оглядывает всю мою фигуру, снова задержавшись на ногах, но я не шевелюсь и не пытаюсь поправить юбку, не хочу этим ещё больше привлечь внимание.