Вдох – выдох – вдох.

Две полоски!

Как такое, мать вашу за ногу, вообще возможно!?

Первая и единственная ночь неистовой страсти в моей жизни, и таков исход?! Матерь Божья, где я так согрешила?!

– Мира! Булочка, с тобой все в порядке?

Да, конечно, моя горячо любимая подруга, я просто беременна… от твоего Мега-Сексуального отчима, а так все тик-ток! Просто опупительно!

– Я эм… да, все под контролем, дай мне минутку!

Ещё одну минутку, чтобы в моей ветреной голове созрело семя осознания происходящего.

Вдох – выдох – вдох.

Говорят, беременным нельзя нервничать?

Только как мне не биться головой о стену и не впадать в истерику после увиденного?

Что делать девятнадцатилетней девушке, узнав о таком, в моем случае, не радостном событии?

Писаться от счастья?!

Да у меня в это мгновенье буквально рухнуло и кануло в бездну мое светлое будущее!

Выползаю из ванной комнаты на негнущихся ногах и с самой фальшиво-светской улыбкой, на которую был способен мой подрагивающий рот и расшатанные нервишки.

Чуйка подсказывает, что походило это на безумный оскал.

– Живот прихватил, – заприметив подругу, ожидающую около двери, сообщила о своём лже-заболевании.

Не говорить же ей, что я проходила тест, который приобрела ещё час назад в ближайшей к институту аптеке. Ждать было морально невыносимо, до дома я бы не выдержала.

– Это, наверное, от маминой стряпни, – закатила она глаза, взяв меня за руку, повела в сторону столовой.

Ох, милая, если бы ты знала, что не от маминых харчей меня так повело.

– Возможно, – кое-как выдавливаю из себя это слово.

– Я попросила Папочку тебя отвезти домой.

Папочку.

Кажется… или сейчас у меня дернулся правый глаз?! Меня всю перекосило. Не то чтобы у них с Русланом Львовичем были тёплые отношения, но за глаза мы именно так его и называли.

А я ещё и вовремя… кхм… он был так ошарашен.

Что она сказала? Отвезёт?!

Этого ещё мне не хватало! Не хочу видеть этого подонка, не сейчас. Не выдержу.

После той безумной ночи, когда я простилась со своей девичьей честью и ещё пары конфузов, мы больше не общались, только перекинулись парой фраз. И на контакт Львович явно не хотел идти. Не знаю, в чем конкретна была причина…

Скорей всего ему было попросту начхать на одурманенную им идиотку. Использовал и выкинул.

– Он сказал ждать его здесь. Детка, ты же позвонишь, как доедешь? – киваю головой, не особо ясно соображая, о чем эта девушка вообще щебечет. Слова. Слова. Как много лишних звуков! – И не зли нашего Папулю, его вроде как облапошили на работе. Наконец-то. Чмоки!

Получаю быстрый поцелуй от Лерки, прощаюсь с ней и жду своего суженного, черт бы его забрал!

Сказать? Или не сказать? А если скажу, что будет? Он же не будет злиться на меня?!

Будет… ещё как будет! Кричать, беситься, возможно, полетят чьи-то головы с плеч… ой, лишь бы не моя!

Леркин отчим, по совместительству мой непосредственный начальник, не славится мягким нравом!

Беременна. От отчима своей подруги!

Как? Почему? И главное… за что? За что мне это несчастье?

Я здесь вообще не при делах, ничего не помню, ничего не видела, ничего не слышала… моя хата с краю, как говорится! Вообще была против этой мимолетной связи.

Я невинная жертва обстоятельств! Соблазнил. Одурманил! Навешал лапши на уши.

И забыл…

– Мирослава, – тяжелый бас бьет по нервам, оголяя все чувства, лишая разума. Всегда полным именем, официально… но не тогда. – Если это снова твои глупые выходки, то двери в мой дом для тебя, отныне, будут закрыты!

Ноги подкашиваются, и мне приходится облокотиться на стеночку, чтобы не грохнуться прямо к его ногам… лужецой.

Поднимаю глаза вверх, получая мощный удар из смешанных чувств в грудь, стремительно опускаю их обратно вниз.

В глаза этого подонка невозможно смотреть больше пары секунд, иначе обожжешься его безразличным и, тем не менее, горячим взглядом.

Он же в своей обычной манере хватает меня за шкирку и тащит по коридору к лестнице – на выход.

Как нашкодившего котёнка, на улицу.

Сопротивляться бесполезно… знаем, плавали!

Ноги не слушаются, спотыкаюсь, но не падаю, потому что он держит крепко. Пыхтит мне в затылок, и я чувствую, как воздух между нами наэлектризовывается. Грозясь влиться это в ураган страсти.

Или мое воображение снова разыгралось, и я придумываю того, чего быть больше не может. Это конец, Мира. Забудь о нем.

Однако, когда мы выходим на улицу… он опускает руку вниз, к пояснице, мягко поглаживая, другой же отодвигает волосы в сторону, тяжело дышит в шею. И…

– Мелкая дрянь… – от тона его голоса волосы на руках становятся дыбом, грубый и рычащий, не предвещавший ничего хорошего!

– Ещё раз ты кинешь хоть малейший намёк моей жене… – его рука на моей талии сжимается все сильней, до легкой боли. – Живьём закопаю, тебя и твоего больного деда. Тебе же для него нужны были деньги?

Он все знает. Откуда? Сердце останавливается на мгновение, слёзы брызгают из глаз.

Нет… нет! Он не посмеет! Он не может быть таким беспощадным ублюдком.

– Вы не посмеете. Не после того, что между нами произошло… я все расскажу, – дергаюсь в его руках, пытаясь увеличить расстояние между нашими телами.

Посмеет… ещё как! Таким преступникам, как этот человек, до фени на жизнь обычных смертных букашек.

– Надеешься на то, что тебе поверят? – с игривыми нотками, утыкается носом мне в затылок, заливается грубым смехом.

– А ты что думала… нашла свою золотую жилу и решила подсесть мне на шею, когда сама раздвинула ноги? – неправда! – Ошибаешься, соплячка. Я больше на это не поведусь.

– Руслан… Львович, – облизываю пересохшие губы, набираюсь смелости и поворачиваюсь к нему лицом, видя одно лишь отвращение к моей персоне. – Я… я ненавижу вас, – на выдохе, смотрю боязно, ожидая чего угодно от него. – Вы аферист, лжец и изменщик!

– Решим этот вопрос раз и навсегда, – устало вздыхает и, достав из кармана пиджака белый толстый конверт, суёт его мне в руки.

– Это все, что ты от меня получишь. Просто закрой свою пасть и веди себя тихо, – говорит уверенно, без толики чувств, отрешенно глядя за мою спину. – Олег, отвези ее домой, – кидает своему водителю и просто уходит, оставляя после себя запах одеколона.

Я смотрю на этот конверт, и меня гложет сомнение, ведь это именно то, что я хотела получить… но не таким путём! Я готова была работать и честно их зарабатывать.

Руки дрожат. Здоровье дедушки на данный момент в приоритете! Моя гордость ничего не стоит.

Я не стою больше этой суммы.

Мирослава Севостьянова.

Тремя месяцами ранее.

– Лерка, успокойся ты! Это выбор твоей матери, не твой, – говорю спокойно, смотря на то, как моя лучшая подруга носится по кабинету Сергея Викторовича, сметая все, что не так лежит.

Сергей Викторович, собственно, ее отец, недавно умерший от сердечного приступа.

– Ты бы видела этого зажравшегося хмыря! – кричит она в истерике, скидывая все принадлежности с рабочего стола. – Да и мать молодец! Похоронила папу, не прошло и сорока дней, как она вышла замуж! Да и знаешь за кого?! – берет стакан с водой и прыскает себе в лицо.

Оу. Я уже начинаю беспокоиться за ее эмоциональное состояние в последнее время.

Вызываем дурку на дом?

Хотя, ее понять можно, нервы на пределе, ещё не прошёл траур, а тут такое мерзкое событие в данной ситуации!

– Откуда же мне, – пожимаю плечами, продолжая обеспокоено наблюдать за ее действиями.

– Руслан Хайдаров! – закатывает глаза, когда я никак не реагирую на предоставленную информацию. – Он что-то на подобии криминального авторитета ещё из 90-х. Как раз орудовал в твоём нищенском захолустье, где ты проживаешь, – говорит с таким отвращением, что кажется, вот-вот заблюет все вокруг.