— А что с тобой будем делать мы, Ремус?

— Ну… например, всё так же надеяться, что они не угробят друг друга?

Друзья с тихим звоном соприкоснулись стаканами. Хорошо, что некоторые вещи не меняются. Ремус всегда будет рядом, а от его старого свитера (кстати, того же самого, что и три года назад) будет пахнуть шоколадом.

— Знаешь, эта мысль меня и греет, — произнесла Лили, немного помолчав. — Я хочу сказать, что если со мной и Джеймсом что-нибудь случится… у Гарри всегда будете вы. Ты, и Сириус с Марлин, и Лонгботтомы, и, конечно, Питер.

Девушка обвела глазами двор. Вот Лонгботтомы стоят, соприкоснувшись плечами, и улыбаются. Вот МакКиннон увлечённо болтает с Эммелиной Вэнс. А вот Хвост сидит на траве, задумчиво разглядывая содержимое своего пустого стакана. А вот хохот Джеймса и Сириуса шумит в новеньких кронах деревьев.

На лице Ремуса появилось озабоченное выражение. Однако прежде, чем он успел ответить, на крыльцо буквально выкатился Дедалус Дингл.

— Поттеры, — тоненько объявил он, поправляя свой фиолетовый цилиндр, — вас ждёт профессор Дамблдор.

Как раз в этот момент мотоцикл Сириуса в очередной раз ударился о землю, и Джеймс, ослабивший хватку, кубарем покатился по траве. Лили тихо вскрикнула — ей показалось, что муж переломал себе все кости. Но Поттер вдруг лихо вскочил на ноги, а всю дурашливость с него как рукой сняло. Он поймал взгляд Лили и решительно поднялся по ступенькам.

Штаб Ордена Феникса неотвратимо обрастал пылью, и если первый этаж, где постоянно кто-то заседал, что-то обсуждал или праздновал, ещё сопротивлялся, то безлюдная мансарда уже покрылась толстым слоем серой накипи. Лили втянула носом застоявшийся воздух и оглушительно чихнула. Поднявшись по узкой лестнице, они оказались в комнате, больше похожей на чердак. И без того небольшое пространство было сплошь заставлено сундуками и мебелью в серых чехлах. Сквозь одно из окон лился свет закатного солнца, другое выходило во двор, где веселились члены ордена. Именно у этого окна в кресле-качалке и сидел Альбус Дамблдор. Директор повернулся к Поттерам, и его голубые глаза за очками-половинками просияли. Лили поймала себя на мысли, как странно ей видеть величайшего волшебника здесь, в окружении пыльных мешков и саквояжей.

— Добрый вечер, Лили, Джеймс, — голос профессора звучал устало, но задорно, — очень рад вас видеть!

— Профессор Дамблдор, — Джеймс словно стал немного выше. Лили с трудом сдержала улыбку, чувствуя, как тешится сейчас самолюбие мужа.

Директор жестом предложил вошедшим сесть, и ребятам осталось только вдвоём устроиться на чём-то узком, спрятанным под пыльной тканью.

— Итак, — Дамблдор совершенно не замечал неудобства своих собеседников, — я наслышан о ваших приключениях. И прежде всего я хотел бы сказать, что вы оба люди удивительной храбрости, несмотря на ваш юный возраст. Простите мне мою старческую сентиментальность.

Повисла пауза. Лили почувствовала себя неловко, не зная, что ответить на эти слова. Но директору, казалось, и не нужен был ответ. Он погрузился в свои мысли, глядя за окно, а на его лице застыло озабоченное выражение.

— Профессор Дамблдор, — Лили наконец нарушила молчание.

Старый волшебник вздрогнул, словно отошёл от сна, и снова взглянул на Поттеров.

— Я бы хотел, — директор выпрямился в кресле, фокусируя взгляд на молодых людях, — чтобы вы рассказали мне подробно, что произошло в особняке Лестрейнджей.

Джеймс переглянулся с Лили, прочистил горло и начал рассказ. Он говорил быстро, немного запинаясь. Поттер подробно рассказал, как они с Сириусом и Питером следили за особняком, как появились остальные, как они проникли внутрь и как разделились. Затем каждый из них подробно описал всё, что происходило с ними в доме, гоблинов на лужайке и, наконец, схватку с Тёмным Лордом. Дамблдор слушал внимательно, не перебивая.

— Вот, а потом я налетела на зеркало… — произнесла Лили в конце рассказа. — Но это, наверное, не важно…

— Какое зеркало? — директор опустил голову и взглянул на девушку поверх очков.

Лили описала золотую раму, орнамент, подставки, похожие на ноги с когтями, и...

— А наверху были странные письмена, возможно на латыни. Я, правда, не запомнила точно.

— Это же просто зеркало, — голос Джеймса прозвучал неуверенно, словно вопросительно.

Дамблдор перевёл взгляд на Поттера, словно раздумывая, стоит ли говорить.

— Скажи мне, Джеймс, а ты смотрел в зеркало?

— Да, — несмело кивнул Поттер.

— И ничего необычного ты там не увидел?

Джеймс отрицательно покачал головой. Тогда директор вернул взгляд на Лили.

— А что увидела ты?

Лили хотела было ответить, но замялась. Она вспомнила улыбку Петуньи, вспомнила, как Гарри играл с её племянником, и ощутила невообразимую горечь. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой.

Похоже всё, о чём девушка подумала, отразилось у неё на лице, и Дамблдор не стал требовать от неё ответа и улыбнулся.

— То, что ты, моя дорогая, описала, похоже на зеркало Еиналеж. Это старинный волшебный артефакт, и мне сложно представить, как он оказался у Лестрейнджей.

— Сэр, а в чём его свойства? — осторожно спросила Лили.

— А как ты думаешь, Лили? — директор улыбался, и Лили даже показалось, что он знает, что именно она увидела в отражении.

— Оно показывает то, о чём смотрящий мечтает? — несмело предположила девушка.

Улыбка Дамблдора стала шире. Он кивнул.

— Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания… Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды…

С этими словами директор поднялся с кресла. Джеймс и Лили встали вслед за ним.

— Спасибо вам, что уделили старику время, — Дамблдор тепло посмотрел на недавних гриффиндорцев. — Мне было важно услышать всё это от вас ещё раз. А теперь я не стану вас задерживать. Думаю, вам обоим давно не терпится увидеться с сыном. Как поживает малыш Гарри?

— Спасибо, сэр, — Лили была тронута заботой директора, — с ним всё хорошо.

— Мы очень рады, если смогли помочь, сэр, — кивнул Джеймс.

Директор протянул руку, и Поттер с пылом её пожал. Дамблдор хотел уже было выйти, но остановился на пороге.

— Да, и ещё, Джеймс, -волшебник обернулся, глядя на Поттера. — Та мантия-невидимка, о которой ты говорил… Я бы очень хотел взглянуть на неё. Если можно…

Лили посмотрела на мужа. Его брови удивлённо поползли вверх, но он ответил:

— Конечно, сэр. Я возьму её с собой. В следующий раз.

Дамблдор улыбнулся, кивнул на прощание и скрылся за дверью, оставив Лили и Джеймса наедине.

— Кажется, он наконец понял, как вам с Сириусом удавалось делать всё то, что вы делали, — произнесла Лили.

Джеймс тихо рассмеялся:

— То ли ещё будет, когда Гарри поступит в Хогвартс!

— Планируешь подарить ребёнку мантию на одиннадцатый день рождения? — Лили внимательно посмотрела на мужа.

— Ага, — Джеймс бы очень доволен собой. — И надо будет ему рассказать, чтобы он поискал Карту Мародёров в кабинете у Филча. Но это уже на втором курсе.

— Поттер, чему ты учишь ребёнка...

Лили закатила глаза, а Джеймс обнял её со спины и коснулся губами виска.

В этот момент за окном полил внезапный и безжалостный первый летний ливень. Капли громко стучали по крыше, смешиваясь со смехом волшебников, которые пытались спрятаться от дождя в доме.

Когда Поттеры появились на первом этаже, их ждали прямо у лестницы. Сириус и Марлин. Они о чём-то шептались с тихим смехом. У Лили ёкнуло сердце, когда она увидела, с какой нежностью Бродяга смотрит на свою девушку. Однако, увидев друзей, оба замолчали.

— Ну, что там было? — в газах Блэка горел неподдельный интерес.

Лили и Джеймс подробно рассказали друзьям о разговоре с директором.

— То есть ты смотрелся в зеркало, которое показывает все самые сокровенные желания, и ничего не увидел? — глаза Марлин поползли на лоб.

Джеймс только пожал плечами. Он улыбался, но Лили видела, что он напряжённо обдумывает какую-то мысль.