— Это всё Джеймс, — с гордостью сказала Лили. — Из моего здесь только пара идей.
— Ага, пара, — тихо фыркнул Джеймс, но без всякого раздражения. — Мой пузатый генерал руководил всем процессом. Причём все приказы не обсуждались и беспрекословно выполнялись.
Лили выразительно посмотрела на мужа, который скорчил испуганную гримасу, и все трое тихо рассмеялись.
В этот момент из детской донёсся пронзительный плач и голос Сириуса, в котором отчётливо слышались панические нотки.
Ребята вернулись в комнату и увидели умилительную картину: Бродяга стоял у детской кроватки и держал на руках Гарри, пытаясь неумело его укачать. Марлин только цокнула языком, глядя на бывшего бойфренда, а кошка у неё на руках раздраженно зашипела и спрыгнула на пол. Джеймс поспешно забрал сына из рук лучшего друга и передал его Лили, удобно устроившейся в кресле. Марлин тут же выпроводила друзей из комнаты, а миссис Поттер крикнула мужу вдогонку, чтобы он ответил Лонгботтомам и отправил сову к маме.
Пока Лили кормила ребёнка, МакКиннон разглядывала детскую. Рука Сохатого чувствовалась тут везде: в золотистых львятах на обоях, в ярко-красном одеяльце, украшенным вручную вышитыми снитчами, в карусельке в виде сияющих мётел. Только присутствие Лили, её вкус и чувство меры не дали заигравшемуся гриффиндорцу превратить детскую в филиал любимого факультета.
— Похоже, Поттер уже заранее определил для сына место в Гриффиндорской сборной по квиддичу, — хмыкнула Марлин, устраивая свой подарок рядом с подаренным Сириусом большим плюшевым медведем. Бродяга явно не знал, что принести, но игрушка вполне вписалась в общую обстановку комнаты. — Даже не представляю, что с ним случится, если Гарри поступит на другой факультет или — того хуже — будет равнодушен к квиддичу!
При этом МакКиннон сделала очень испуганное лицо, прикрыв рот ладошкой.
— Думаешь, при таком наборе генов и благовоспитанных дядюшек у моего ребёнка есть шанс вырасти спокойным, тихим, играть на скрипке и водить пальчиком по строчкам в книжке? — ухмыльнулась Лили, прижимая в себе малыша. — Нет, я думаю, не пройдёт и нескольких лет, как он даст фору в своих шалостях и Джеймсу, и Сириусу.
— Кстати, а где Лунатик и Хвост? — вдруг спросила Марлин, поглаживая кошку, которая вновь удобно устроилась у неё на руках и оттуда несколько удивлённо поглядывала на нового члена семьи. — Я думала, они примчатся вместе с Блэком.
— Лунатик ещё приходит в себя после полнолуния, — пожала плечами миссис Поттер, покачивая сына на руках. — А Питер на дежурстве в Ордене. Думаю, нам стоит ожидать их самого скорого визита.
— А это нормально, что он так мало ест? — МакКиннон обеспокоенного посмотрела на мальчика, стремительно засыпающего на руках у Лили.
— В первые дни, да, — миссис Поттер говорила нараспев, мурлыча себе под нос какую-то мелодию. — Но мы ещё научимся…
Марлин с улыбкой наблюдала за подругой. Она поразительно быстро училась, осваиваясь в новой роли. Лили так шло быть матерью! Уставшая, вымотанная тяжёлой ночью, она казалась такой красивой, такой нежной и искренней.
— Хочешь его подержать? — вдруг предложила миссис Поттер, несколько ошарашив подругу.
Марлин в нерешительности кивнула и присела на тумбочку рядом с креслом Лили. Она бережно, осторожно взяла уже почти уснувшего младенца на руки и начала баюкать его, подражая манере подруги. Гарри совсем разомлел и уснул. Марлин улыбнулась:
— Какой спокойный у тебя мальчик, — искренне восхитилась она. — Невилл очень долго плакал, Алиса еле его успокоила.
Как раз в этот момент в комнату вернулись Джеймс и Сириус. Блэк замер на пару мгновений, увидев свою бывшую девушку с ребёнком на руках. Лили пристально посмотрела на друга, замечая что-то необычное в выражении его лица.
Понимая, что Поттерам сейчас вовсе не до гостей, друзья не стали долго засиживаться. На прощание крёстный подошёл к кроватки мальчика и, поправив ему одеяло, тихо произнёс:
— До встречи, Гарри Джеймс Поттер.
====== Глава 14. Однажды война закончится ======
24 декабря 1980
Снова наступил канун Рождества. Лили привыкла считать этот добрый, уютный как домашенне какао праздник точкой отсчёта всего: мыслей, целей, начинаний. Когда она была маленькой, родители каждый раз устраивали любимым дочкам незабываемые праздники. Позже, в Хогвартсе, волшебство из эфемерного превратилось в настоящие, реальные чудеса. А теперь, когда у неё появился Гарри, молодая мамочка сама должна была сотворить рождественское чудо. Однако в самый канун праздника Лили пришлось расстаться с сыном.
Последние несколько месяцев оказались очень непростыми. Орден работал на износ. Рейды пожирателей участились. То там, то здесь по всей стране происходили убийства, которые магловские полицейские никак не могли объяснить. А вот членам Ордена Феникса никакие объяснения были не нужны. Мракобоцы ездили по всей стране, пытаясь привлечь на свою сторону больше магических существ и волшебников, предупредить людей о надвигающейся опасности, защитить их, порой, к сожалению, ценой собственной жизни. С августа Орден потерял нескольких волшебников, которых Лили не знала толком. Видела только на собраниях. А буквально несколько часов назад погибла их однокурсница Мэри МакДональд.
По личной просьбе Дамблдора, которую он прислал с красивой красно-рыжей совой рано утром, Лили, Алиса и Марлин провели весь день дома у родителей погибшей подруги. Настолько страшно было смотреть, как по дому, украшенному остролистом и рождественскими игрушками, разливалась скорбь и отчаяние. Мэри была полукровкой. Её мама, обычная учительница математики, долго не могла понять, что именно пытаются сказать ей девочки, которых она знала по школьным фотографиям дочери, а когда поняла... Отец погибшей, приземистый волшебник с залысинами, казалось, потерял всякое желание жить. Его пустые остекленевшие глаза пугали даже больше, чем слёзы его жены. Бабушка Мэри просто лишилась чувств, когда узнала о гибели внучки. Словом, даже втроём гриффиндоркам было непросто. Лили колдовала над зельем на кухне, Алиса и Марлин суетились вокруг МакДональдов.
Успокоилось всё более-менее только к вечеру. Когда родные погибшей уснули под действием умиротворяющего бальзама, подруги обессиленно опустились на обитые цветастой тканью кухонные стулья. Впервые за день у них появилась возможность до конца почувствовать и осознать, что девочки, с которой они семь лет жили в одной комнате, которая постоянно наполняла тяжёлые вазы цветами, которая ворчала, если её книги оказывались сдвинуты хотя бы на пару сантиметров, больше нет. На столе сама собой возникла бутылка огневиски и две чашки горячего чая. Пока Лили и Алиса размешивали сахар, Марлин одним глотком осушила свой стакан.
- Я поверить не могу, – тихо сказала она, шумно втягивая воздух.
- И я, – Лили сокрушённо опустила голову. – Такая светлая, такая ранимая. Мы почти не общались после выпуска. Не знаю, почему...
- Мы тоже, – по лицу Алисы катились слёзы, – я всё думаю: может, если...
- Не надо, – Марлин с громким звуком откупорила бутылку. – Ей ты этими мыслями уже не поможешь, а себе только навредишь. Мы не можем знать, что было бы, понимаешь?
- Я думала, этот день будет радостным, – Лили грела руки о горячую чашку. – Первый Сочельник в жизни наших мальчишек. Но он такой печальный... А завтра Рождество...
Повисло молчание. Алиса хлюпала носом, Марлин перекладывала из одной руки в другую стакан, откладывая глоток, Лили замерла, глядя в одну точку. Каминные часы в гостиной громко пробили восемь вечера, однако из спален не донеслось ни звука. Спасительный сон окутал опустошённых чёрным горем людей и унёс их в своё царство.
Вдруг сквозь слёзы Алиса тихо рассмеялась:
- А помните как она на первых курсах нашла нюхлера и спрятала его у нас в комнате? – со смехом вспоминала девушка.
Лица подруг посветлели.
- Кстати, я свою цепочку после этой истории так и не нашла, – улыбаясь, покачала головой Марлин. – А ещё как-то в Трёх Мётлах один год пианино старое стояло, помните? Мы курсе на пятом учились. Как она играла! И классику, и что-то из магловских хитов...
