Все звуки снова растворились в рокоте надвигающейся стихии. Следующая волна ударила, собрав всю мощь, на которую была способна. Крепость содрогнулась от крыши до основания.

Девушка обнаружила себя стоящей на самом краю башни, вцепившись побелевшими пальцами в заиндевелые камни. Она с ужасом наблюдала за лениво откатывающимися черными валами, отходящими, чтобы обрушиться на стены… в последний раз.

Вероника замерла у самого края площадки, боясь услышать грохот массивных ворот, срываемых с петель неведомой и беспощадной силой. Она чувствовала, как жгучие крупные слезы неконтролируемым потоком катятся из глаз. Девушке начало казаться, что в тот момент, когда она в оглушительном реве стихии расслышит звук рухнувших створок, ее глупое испуганное сердце не выдержит!

– Мы умрем! – словно испугавшись звука собственного голоса, девушка быстро прижала ладони к губам и умоляюще взглянула на своего спутника. Если в этом мире был хоть кто-то, кто мог спасти ее от всего этого кошмара, сейчас он стоял перед ней. Вероника не понимала, откуда возникла эта ошалелая мысль. Она просто знала… Знала и все!

– Нет, ты не умрешь. Ты будешь жить вечно! – Одним резким движением незнакомец развернул ее и крепко прижал к себе. Вероника не могла пошевелить и пальцем, лишь уловила краем зрения резкий холодный отблеск на лезвии страшного клинка. Что он делает? Будет защищаться?.. Или?!

Девушка зажмурилась, надеясь, молясь, чтобы этот дикий сон поскорее закончился. И вдруг она ощутила странно знакомый аромат: травы и лесных цветов, камней, разогретых на солнце. Запах летнего вечера, он навсегда отпечатался в ее памяти. Вероника будто бы снова оказалась в своем тайном месте, сидя на знакомых истертых плитах у полуразрушенной башни. Она смотрела вдаль, на лес, на розовеющее вечернее небо. Девушка мечтала увидеть эти величественные стены, хоть на долю секунды, приоткрыть дверь в другой, недоступный и далекий мир. Но как же эти глупые мечты оказались далеки от того, что приключилось с ней!

Вероника открыла глаза, она больше не слышала никаких звуков: все исчезло, осталась только тьма, тепло и аромат летнего вечера… Девушка торопливо отстранилась, отступая к краю площадки. Незнакомец не держал ее.

– Что это было? – наконец выдавила она и не узнала своего дрожащего голоса.

– Не бойся, я не позволю ей забрать тебя у меня. – Ее спутник был странно невозмутимым.

Вероника подняла на него растерянный, непонимающий взгляд и неожиданно закричала:

– Она забрала… Всех?! Я должна быть дома, мне нужно разбудить маму и… Лару! Они же сейчас спят! – её осипший голос сорвался, девушка закашлялась и замолчала, трясясь всем телом.

– Поздно. – Почему он так спокоен?! – Неведомая – просто стихия. Она вообще ничего не чувствует, ничего, кроме голода. Тебе нельзя выходить за ворота, ты в безопасности, только пока остаешься здесь.

– Но, когда наступит утро…

– Оно не наступит больше. Никогда. Останься со мной, сейчас за стенами никому не выжить. – Загадочный ночной гость протянул девушке руку и мягко добавил: – Идем вниз, ты можешь зажечь столько свечей, сколько пожелаешь.

Но его слова, вместо того чтобы успокоить, заставили Веронику поспешно отступить. Она все пятилась назад и, оказавшись на самом краю площадки, поняла, что просто обязана проснуться. Все зашло слишком далеко, она увязает, словно в болоте, проваливаясь глубже и глубже с каждой минутой. А неумолимый тягучий ужас утаскивает на самое дно.

– Остановись! – в обычно спокойном голосе зазвучал металл. И не дожидаясь ее решения, незнакомец бросился к замершей на краю девушке.

Вероника шагнула со стены. Перед глазами все поплыло и закружилось, дыхание перехватило, а сердце улетело в пятки. Она упала на каменные плиты и мгновенно проснулась.

Elementum – Tenebrae

27—28 декабря, ночь

Беда пришла, тихо ступая. Но, как и война или смертельная болезнь, она несла тот же сокрушительный, убийственный смысл.

Она выпивала сознание, лишала чувств и воли. Словно волна, захлёстывала, кружила водоворотом, безжалостно затягивая на самое дно пучины, и оставляла своих жертв, безнадежно погребенных под мириадами огромных черных валов.

Неведомая пришла издалека. Она двигалась тихо и незаметно, заключая в свои смертельные объятья новые и новые миры. Проникала и постепенно поглощала их, накрывая тьмой. Никто и никогда не видел ее истинного лица, как и не знал имени.

Она могла принимать любые обличия, но тьма всегда оставалась одной из самых грандиозных и удачных ее форм. Кромешная, непроницаемая, глухая, пугающая тьма. И то, что Неведомая несла в себе, могло привести в ужас любого, а это главное, чего она добивалась, – испугать, обезоружить, сковать волю. Реализовать самые потаённые страхи и, выпуская их на свободу один за другим, наблюдать, как быстро и безнадежно угасает всякое сопротивление.

Она пронзала миры насквозь, бесстрастно собирая свою дань, нанизывала один за другим, словно драгоценные жемчужины на нить, не упуская ни одного, ни единого не помиловав.

Все «жемчужины» были похожи, как горошины в одном стручке. В тех мирах живут люди – лучших жертв и пожелать нельзя: наделенные разумом, раздираемые противоречиями, любящие и ненавидящие, верящие и сомневающиеся, неизменно эгоистичные создания. А для нее – легкая и желанная добыча. Неведомая подчиняла себе все живое. Невозможно было противостоять ей.

Она могла бы называться вампиром: огромным, пустым и неимоверно голодным. Сильнее всего ее привлекало все то, к чему она сама была не способна. Трепет разумной жизни – единственное, что ненадолго заглушало ее вечный голод. Неведомая приходила под прикрытием ночи и захватывала всех беззащитными.

На этот раз ей повезло чуть меньше. Неведомая нашла удобный лаз в новый мир – проходом служило маленькое лесное озеро. Она пришла в образе огромного хищного зверя, но встретила сильнейшее сопротивление.

За Вратами неустанно следили. Озеро и сам проход охраняло существо, не уступающее ей: сильное и свирепое. Битва разгорелась мгновенно – стоило Неведомой, проломив лед, выбраться на поверхность. Привратник яростным серым вихрем налетел на нее и, возможно, одержал бы победу, если бы та не замыслила хитрость.

Огромная черная туша на берегу уже билась в предсмертной агонии, когда тьма вырвалась из тела пораженного монстра и, не встречая преград, покатилась, подобно огромной волне, скрывая под собой безмятежно дремлющую землю. В ту ночь она затопила всех. Спящие не проснулись.

Изможденный, еле живой Привратник застыл на краю озера. Его существование, подчиненное единственной цели – беречь Врата и мир за ними, потеряло всякий смысл, а раны, полученные в бою, казались смертельными. Древний, как сам мир, мудрый и сильный, он не справился с этой новой напастью. Он лежал, бессильно склонив могучую голову и прикрыв глаза.

Привратник был очень стар, а теперь его служба окончилась. Его мир погружался во тьму. Шел снег, озеро медленно затягивалось тонкой коркой льда.

Bellator Ferro

Вероника проснулась в холодном поту, чуть не подскочив на своей кровати. Ее сердце бешено колотилось в груди. Вокруг стояла кромешная тьма, девушка посмотрела в окно: ни одного огонька, ни звука. Она крадучись прошла через комнату и щелкнула выключателем на стене. Один раз, другой, третий – свет не включался, электричества не было ни дома, ни на улице. Веронику вновь захватил ужас. Неужели жуткий сон так и не отпустил ее?

Она постояла пару минут у закрытой двери, собираясь с духом, напрасно силясь выгнать из головы глупые мысли и перебороть страх. Паника никому не поможет, она должна спокойно спуститься вниз и убедиться в том, что бояться нечего и все домочадцы преспокойно спят в своих кроватях.