Бесконечное одиночество… Вероника тяжело вздохнула, пытаясь избавиться от тяжелого комка, появившегося в горле. Но тот лишь опустился вниз, под ребра, и остался там.

Сверкнув глазами, Ферро порывисто вскочил со своего места:

– Хватит на сегодня откровений! Нельзя быть такими серьезными. Идем, я знаю, что тебя развлечет! – Он ловко ухватил девушку за руку и потянул за собой. Ей пришлось подчиниться, хотя внутренний голос вопил во всю глотку: «Остановись!»

Почти бегом они пересекли столовую, гостиную и прихожую, откуда через главные двери вышли во двор, где оказались в сердце разбушевавшейся метели. Попав из тепла и света в ледяной сумрак, Вероника на секунду ослепла. Она пыталась прикрывать лицо ладонью, но ветер дул как бешеный и не давал вздохнуть. Просторный, занесенный снегом двор, высокие стены и сад растворились в непрестанно кружащем белом хороводе.

– Куда мы идем? – прокричала она, задыхаясь от бега, и не услышала своего собственного голоса.

– Увидишь. Это сюрприз! – донеслось сквозь вой метели.

Девушка спрыгнула со ступеней крыльца и сразу же завязла в глубоком снегу. Ферро тоже остановился и отпустил ее руку, но только затем, чтобы подхватить свою гостью под локти. И девушка вместо того, чтобы возмутиться, сама схватилась за него, окоченевшими пальцами. Наконец она смогла высвободиться и почти бежала.

Ей вдруг стало легко и радостно, потому что сквозь серую завесу проникал льющийся откуда-то сверху приглушенный свет. Вероника вытянула шею, стараясь разглядеть чудо, которое ждало ее впереди, но порыв ветра сбил дыхание, она закашлялась и уткнулась лицом в плечо своего спасителя. Мужчина засмеялся и прокричал ей что-то. Она не услышала, а потом ветер иссяк, отступили холод и снег и в ледяной непроглядной мгле что-то тихо щелкнуло.

Девушка сделала еще пару шагов и замерла. Первое, что она увидела, была полевая трава – молодая весенняя зелень под запорошенными снегом ботинками. За спиной тихо закрылась двойная стеклянная дверь. Теперь Вероника могла оглядеться. Она оказалась на краю поляны под огромным стеклянным куполом. Необычное сооружение должно быть служило зимним садом. Но уж очень необычным – без грядок, тропинок, цветочных горшков и полок – просто лесная поляна, накрытая стеклянным колпаком.

Здесь, под искусственным зеленоватым светом, от зимней стужи прятались травы и неприхотливые полевые цветы: ромашки, лютики, осоки и мятлики, одуванчики, купальницы и колокольчики. Сбоку у самого стекла ютились тоненькая ива и собравшаяся зацвести черемуха, тут и там зеленели маленькие молодые елочки. Повсюду лежали старые светло-желтые камни, они были того же цвета, что и стены крепости, но казались намного старше.

Посереди поляны, под самым центром купола, росла раскидистая яблоня, вся покрытая зелеными листочками и мелкими бутонами. Если бы не стеклянные стены и серый бушующий полумрак за ними, зеленоватый свет, лившийся откуда-то сверху, мог сойти за утреннюю зарницу.

– Стоило дать им немного тепла – и они зацвели. Не подозревал, что могу быть настолько сентиментальным, – ровный голос Ферро вернул девушку к реальности. – Я решил сохранить их. Вероятно, зима затянется. Весна будет не скоро, но когда она все-таки наступит, я сниму купол. – Он подошел ближе и протянул Веронике сухой венок из полевых цветов.

– Мой венок, – прошептала она, переводя восторженный взгляд со своего спасителя на высохшие цветы и с трепетом принимая немыслимый дар прошлого из его рук. Стебли и листья крошились, хоть и не потеряли своего цвета. Они высохли в темноте, наверное, поэтому невесомые лепестки сохранили сочные краски.

Несколько лет прошло. Вероника принесла корзину, полную ягод, и эти цветы и оставила их у руин крепости. Зачем? Девушка до сих пор не смогла бы это объяснить. Просто она чувствовала себя так, будто залезла в чужой дом без приглашения и ее застукали внезапно явившиеся хозяева.

Невероятно, но желание вернуться обратно превозмогло и страх, и сомнения. Вероника пришла для того, чтобы извиниться, и, кажется, была прощена… или ей бы хотелось так думать. Кем? Она не понимала, но чувствовала, что кто-то все-таки есть, не может не быть. Как же иначе, ведь корзинка и цветы исчезли. Тогда она не придала этому особого значения, их запросто могли утащить дикие звери. Вначале все казалось обычной выдумкой, детской игрой, плодом ее чересчур богатого воображения, но сейчас стало понятно, что дело было в другом.

Фантазии оказались вовсе ни при чем. Вероника хотела знать, кто жил здесь когда-то и куда ушел. Узнала. И сейчас вот он перед ней, в плоти и крови, явился из ниоткуда, из ничто. Все произошедшее до сих пор оставалось за гранью ее понимания и никак не укладывалось в голове. Она могла либо поверить и принять, либо не принять. Но тогда выходит, что девушка сошла с ума… Только все, что происходит с Вероникой, не может быть ничем, кроме реальности!

Девушка украдкой взглянула на своего спасителя. Красавец, казалось, потерявший к ней всякий интерес, рассеянно глядел куда-то в темно-снежную круговерть, через затянутое изморозью стекло.

Как этому странному мужчине удалось настолько взбудоражить ее разум? Вероника просто не могла не думать о нем. Она готова была считать Ферро своим другом, ведь, на первый взгляд, в ее спасении для него не было никакой выгоды. Совсем наоборот. А все вокруг так невероятно переменилось, что девушка просто не может не верить ему. В этом ужасе ей просто необходимо хоть кому-то доверять, иначе она не может. Ферро прав: в утешении и поддержке нуждается каждый – такова человеческая природа.

Загадочный красавец привлекал ее, и в то же время, когда он находился рядом, девушка чувствовала сильное волнение и безотчетный страх. Вероника никогда не ощущала ничего подобного к кому-то еще. Какая глупая, она молчала, про себя подбирая нужные слова, но они почему-то все не находились.

Девушка не заметила, когда этот мужчина занял практически все ее мысли. Но скрытая, потаенная боль потери не уходила. Ее не получалось забыть, с ней невозможно смириться. Потому что где-то глубоко в душе все еще теплился огонек надежды. Крошечной, глупой надежды на то, что там, за границей безопасности, в пугающем, темном и враждебном мире ее родные живы и ждут помощи. А та самая единственная помощь в лице ее защитника совершенно не торопится кого бы то ни было спасать.

Девушка подошла ближе, силясь разглядеть хоть что-то через запорошенные снегом стекла, и тихо спросила:

– А как же другие люди, что будет с ними? – Стоя посреди ожившего весеннего утра, она снова почувствовала себя несчастной.

– Не представляю. Когда схлынет стихия, вряд ли хоть кто-то уцелеет. – Ферро, не оборачиваясь, провел рукой по замерзшему стеклу.

– Это несправедливо! – Девушка печально опустилась на землю и словно оказалась в не потревоженном временем и холодами обрывке прошлого, заботливо сохраненного, посреди зимней ночи. К искусственному свету тянулась молодая светло-зеленая трава, в которой там и тут поднимали жемчужные головки нежные весенние ландыши.

– Точно, жизнь чертовски несправедлива. – Ферро бросился на траву рядом с Вероникой. – А еще она слишком коротка, чтобы тратить ее на бесполезные душевные терзания и несбыточные мечты. Если бы я, скажем, мечтал взглянуть на рассвет, он бы стал последним, что я увидел.

Его голос звучал сухо и бесстрастно. От этих слов все внутри сжималось. Девушка была потрясена и раздавлена таким ответом. Но вместо тихой обреченности пришла упрямая злость. Дольше тянуть с вопросами она не могла.

– Значит, я глупая, потому что еще надеюсь!? Ты знаешь, как можно бороться с… Неведомой? Так ты ее называешь?

Черные брови поползли вверх. Ферро впервые выглядел по-настоящему удивленным. Но удивление легко сменилось привычной ледяной маской.

– Что, по-твоему, может остановить стихию?

Вероника молча пожала плечами. Она не знала, но ее спаситель продолжал, не ожидая ответа:

– Она катится все дальше и дальше, пока не погаснет сама или другая, не менее могучая сила не рассеет ее. Мы не можем ей противостоять. Единственный, кто мог, скорее всего, мертв. А я с недавнего времени стараюсь сохранить нейтралитет. Да, я готов защищать свой дом и тебя во что бы то ни стало. Тебя одну.