Мут дал мне отдышаться и осторожно хлопнул меня по руке, как бы обращая тем самым внимание на свои дальнейшие действия. Снова три болта, и Электры на время разряжены. Эти последние пять метров насыпи были для меня самыми длинными пятью метрами в моей жизни.

Как правило, это как раз то расстояние, которое преодолевает обычный человек в своей повседневной жизни от комнаты до туалета… Скажу честно: на этот раз в туалет я сходил гораздо раньше, и понял, что пять метров – для меня это слишком. Поэтому, пробежав их, я просто безвольно осел на корточки и, как идиот, улыбнулся во все свои тридцать два зуба.

– У-у-у-у! Как всё у нас запущено, – улыбнулся Мут. – Ну что? Штаны-то сухие? Смена белья не требуется?

– Не уверен, но было клёво, – рассмеялся я.

– Ну, шутишь, значит всё в норме. Поднимайся и пойдём. Некогда нам рассиживаться.

Стоял убийственно жаркий полдень. Солнце пекло так, что я буквально плавился под курткой, но мой напарник строго-настрого запрещал её снимать…

Мы шли по главной дороге, ведущей к лагерю вольных сталкеров на Свалке брошенной техники. Мут сосредоточенно смотрел на детектор, изредка кидая болты, и вносил полученные данные в ПДА.

– Ценная инфа для сталкерской сети, – пояснил мне он. – Правда, актуальна она лишь до ближайшего Выброса. Сталкеры, когда есть время, отмечают координаты сильных аномалий, вектор бандитских передвижений. Любая информация, что может помочь, попадает в единую базу знаний, пополняя "Энциклопедию Зоны" и предостерегая от опасностей беспечных бродяг.

В "Единой Сталкерской Сети" можно найти все. От объявлений о продаже оружия до предложений скоротать вечер за бутылкой чая в чьём-нибудь схроне перед Выбросом. Правда, всё на свой страх и риск. Много среди нас честных ребят, но есть и паршивые овцы – откровенные бандюганы, "эволюционировавшие" от трико до полноценных костюмов с закрытым циклом. Так сразу и не поймёшь, что за крендель перед тобой, пока не "надкусишь".

Тут в людях ошибаться – крайне опасно. Поэтому, после смерти брата я всегда хожу один… И знаешь, не попадалось мне ещё персонажа до тебя, который вызвал бы во мне ощущение спокойствия. Даже не так – полного штиля внутри. Будто на лодке качаешься… А в Зоне ощущения очень важны. Я бы даже сказал, они – основа сталкерского бытия…

На автомате я кивнул. А сам всё думал, с чего бы завести разговор с Мутом о волнующих меня вопросах. Очень хотелось показать товарищу записку, расспросить про Калаша и его друга – Филонова. Возможно, Мутуту знаком сталкер Пуля. Честно говоря, я просто недоумевал, с какого конца подступиться к этой странной истории…

Все наши беседы накануне свелись лишь к очень абстрактному описанию моих приключений, а конкретику я внести побоялся. Мут выглядел надежным парнем, но я осторожничал, опасаясь показаться ему сумасшедшим.

Выждав паузу, начал я, как всегда издалека:

– Мут, я тут за Кордоном беседовал с местным населением, и они мне поведали несколько историй, верить в которые выходит с трудом.

Напарник оживился:

– Дааа, это они любят – прямо хлебом не корми.

Я подумал, и выложил всё, как на духу:

– Говорят, есть тут у Вас такой персонаж – Вечный сталкер, Юра Семецкий.

– Ой, брешут! – отмахнулся Мут. – Обычный сталкерский фольклор. Кто-то для смеха запустил год назад в сеть утку, что гробанулся некий сталкер по фамилии Семецкий, который, безусловно, является реальным персонажем.

Он у нас из научников, вот чем-то бродяге некому и не угодил. За что тот ему решил отомстить жестоко: договорился с местным сисадмином, и тот запустил в сеть сообщение о смерти Семецкого, что, к слову сказать, многие тут восприняли чуть ли не с воодушевлением, ибо гадким он был мужиком.

Всё время мухлевал с хабаром, задерживал выплаты и отправлял на опасные задания вслепую, без особых указаний относительно сложности их выполнения.

Представь теперь, как зашалили его нервишки, когда ему на ПДА пришло сообщение о собственной смерти. Даже головастики в своём «научном подходе» не отрицают эту бешенную, и что удивительно, почти мгновенную материальность мысли в зоне.

К слову, о силе мысли… Нашел я однажды пакет документов на территории завода «Юпитер». В них подробно описывался научных эксперимент с «мыслесферой» планеты, если можно так выразиться.

Не буду пространно вдаваться в подробности – научной терминологией не владею. Но много чернил в них было потрачено на описание процессов декодирования абстрактной мысли в материальные формы. Что-то про электромагнитные поля, закон сохранения энергии, восприимчивость «ноосферы» – а именно тонких планов – к сигналам мозга. Да целый ворох научных обоснований и выводов, запомнить которые я не в силах. Но оторвались ученые в этих экспериментах знатно. Усиливали данный эффект радиацией, травили людей и животных мутагенами. Не удивлюсь, что весь здешний порядок установился в результате закравшейся в расчеты ошибки…

Люди пожелали приблизиться к Творцу, ускорить работу «вселенских» шестерёнок. Но правду говорят народные пословицы: «Не тронь лихо, пока оно тихо».

А что касается Семецкого – он пришел в Зону уже после второго Выброса. Обладал пытливым умом, жаром исследователя. Лично я с ним прообщался не долго и никогда не обольщался на тему нашей искренней дружбы. В отличие от других вольных сталкеров, я изначально понимал, что научные гранты и категории для него гораздо важнее людей. Наверное, это мой крест… или Дар, как знать – видеть человека без прикрас и не впадать в прелесть.

Спустя пару лет, бродяги перестали работать с Семецким. Устроив ему информационную блокаду за смерть Вити Барина. Отправил его Юра в подземелья под «Агропромом», исследовать новый тип аномалий. Пошел парень туда под Выброс. Суть задания заключалась в том, чтобы заснять рождение артефакта в аномалии, а заодно замерить показания приборов.

Семецкий, конечно, догадывался, что под «Агропромом» не все так просто, но помалкивал. Уж слишком много бывалых отказались от задания. И тут подвернулся ему Витя: совсем зеленый, еще и года Зону не топтал.

В общем, оказалось, что все аномалии нужного типа во время Выброса одновременно разряжаются, да так мощно, что все живое в радиусе нескольких метров просто распыляет, будто и не было никогда… А техника, синтетические ткани, металл – все остается в первозданном виде. Приборы свои Семецкий потом забрал, получил грант на исследования. А смерть Барина – вроде как, роковая случайность, сам подписался на опасный рейд.

Мы погоревали по Вите. Но с кем не бывает. Одни чувства – Зона обостряет, другие, вроде сожаления, наоборот – притупляет. А потом, во время научной экспедиции на станцию «Янов», кто-то из научников напился и вывалил информацию сталкерам у костра: мол, природа этих аномалий вполне понятна им – научным умам. Начал сыпать терминами в описании процессов. И мы неожиданно поняли, что Семецкий с самого начала был в курсе. Даже камеру попросил поставить на штатив, чтобы она из Витькиных рук не упала, когда тот исчезнет.

Пришла тогда вся честная компания Юре бить морду. А тот так спокойно, почти бесстрастно нам отвечает:

– Дружище ваш – сам виноват. Я ему говорил – бери костюм с закрытым циклом, из синтетических волокон. А то, что он лицо в процессе не закрыл или еще что – это уже его беда. Никого не слушал, все сам лучше других знал. Такие в Зоне долго не живут.

– А про то, что эта хреновина живую материю на атомы распыляет, рассказал?

– Нет, об этом пришлось умолчать. – Спокойно ответил Семецкий. – Но я снабдил его подробными и точными инструкциями по технике безопасности. Скажи я о том, что есть риск распыления, разве бы он туда отправился?.. Может, у него вообще, дырка в комбинезоне была. Ну что вы ко мне пристали, бродяги? Это ваш личный выбор. Это вы хотите угробить себя, быть героями, жить на адреналине! Сколько вас таких лежит по Зоне!.. Его смерть – это рядовая случайность, ошибка в ходе эксперимента. Оправдываться перед вами я не обязан, потому что ни в чем не виноват…