– Пойдём, глянем ещё разок. И, может, найдём распределительный щиток – поколдуем над светом… – Резюмировал недоверчивый Бесо. И они с Фанатом ушли, гулко стуча подошвами по кафелю.

Бочка тем временем, поднялся наверх и позвал остальных членов группы:

– Люди добрые, милости прошу к нашему шалашу – спускайтесь скорее: сейчас жахнет так, что «Вася, не карабкайся». Фил ваш живой или "доходит"?

– I am fine, – слабым голосом заверил его «павший воин» на чистейшем английском.

– «Файн», говоришь? Ну, "Вери гуд", – показал Бочка мясистый большой палец Филу, а сам повернулся к Элли и вполголоса спросил. – А он "того" что ли – не совсем "чешский чех"?

– Он есть американец, но живёт в Чехии, – нараспев ответила посвежевшая, радостная Элли. – Как это по-русски? По обмену в наш институт.

– Ясненько. Идейный противник, значит. – Неуклюже пошутил Бочка.

– Нет, Фил – друг, – встрепенулась Элли. – Он добрый, честный и… – она покраснела.

– Отстань от девушки, – аккуратно вмешался в беседу Мут. – Давайте, спускайте Фила. Ребята ему соорудили «насест» в углу. Пусть отдохнёт, отойдёт немного. Фунтик, переведи ему. – Обратился сталкер к украинскому «ботанику». – Да чая покрепче бедолаге налей, не жалей сахара. Сейчас, сосуды расширятся, и полегчает.

Ученые спустились вниз по крутой лестнице и зашли в уже гораздо более опрятное, освещённое керосинками помещение. Усадили Фила на доски, прикрытые ветхим тряпьём, и он с облегчением привалился щекой к холодной, крашенной стенке.

– Good… – чуть слышно выдохнул он. Элли села рядом и налила ему напитка из своего термоса.

– Как ты? – Спросила она по-чешски. Фил ответил ей, и завязалась тихая беседа.

– Воркуют, голуби. – Осклабился Фунтик. – Какая красивая пара бы сложилась…

Заметив, как Мут нахмурился, "ботаник" не упустил возможности его подначить:

– Смотрю, ты на Элли глаз положил? Без шансов. Она – девчонка с запросами. Ей сталкерюги даром не нужны. Она интеллигентных любит. Таких, как Фил. Интеллект и французский одеколон против грубой силы с ароматами спирта… Как думаешь, что победит? Если ты понимаешь, о чём я. – На этом месте Фунтик неприлично хохотнул, и Мут подставил ему кулак под крючковатый нос.

– Так, хорош в чужом исподнем копаться, как бабка. – Скорчил он суровую рожу. – Бери коллег, и дуйте в соседнюю галерею к Бесо. Вован тебя проводит. Там они пытаются добыть электричество. В тёмном подвале сидеть вообще не «айс». Вот и найдём применение вашим светлым головам.

Фунтик перевёл коллегам напутствие Мута. Они понимающе закивали. И в тот же миг грянула первая, самая мощная волна Выброса, застав группу врасплох, даже в этом глубоком бункере.

Земля затряслась и махом ушла из-под ног. Взор заслонила багровая пелена. А давление зашкалило так, что казалось, белки глаз вот-вот лопнут от пульсации и выльются на пол, пузырясь и шипя… Есть только боль и холод кафеля на щеке. И больше ничего вокруг…

Кое-как отдышавшись, Мут приподнялся с пола. Гул, нарастающий в сознании усиливался с каждым вдохом. Казалось, череп вот-вот разорвёт.

– Так, ребята, – сквозь слезы и кашель скомандовал он. – Все, кто ещё стоит на ногах, быстро ложимся, как есть, и замираем. Первые минуты самые сложные. Потом отпустит…

– Аааааай, головаааа… – скорчился на грязном кафеле Фунтик.

Кого-то в соседней галерее уже рвало. Элли, бледная и потерянная привалилась к стене. Фил держался стоически, обнимая ее за плечи и прикрывая ей голову ладонью.

– Не поможет, Ромео. – Не выдержал Мут. Фил, слава Богу, не знал русского.

Ещё секунд двадцать отупляющей боли. Далее пришёл дикий озноб. Тело затрепало в горячке. Элли с Филом, как попугаи-неразлучники прильнули друг к другу головами и зябко кутались в грязные одеяла.

У Фунтика из носа побежала струйка крови, а он испуганно ловил её руками, будто не понимая, что происходит.

В соседнем помещении послышались удары и звуки чьей-то борьбы. Секунд тридцать возни, и все затихло. Первая волна миновала.

В помещение вбежал разгоряченный Бесо:

– Фанат поймал «горячку». Пришлось вырубить. Бился башкой о стену. А так, все в норме.

Фунтик испуганно воскликнул, утирая нос рукавом:

– Какой кошмар! Да неужели такое возможно?..

– Ты впервые переживаешь Выброс вне научной станции? – Обратился к нему Бесо.

Фунтик зябко передёрнул плечами:

– Ага. Так ещё ни разу не накрывало. И тошнит.

– Зелёные вы совсем. Етиху-мать, «ИССЛЕДОВАТЕЛИ». – Смакуя каждый слог, почти издевательски проговорил Бесо, но рассмеялся, махнул рукой в сторону Фунтика и поманил к себе Мута. – Кажись, пронесло. Отойдём? У меня к тебе имеется конфиденциальная беседа.

– Ну, пойдёмте, товарищ командир. – Мут аккуратно просочился в коридор и прикрыл тяжёлую дверь поплотнее.

– Как тебе Бочка и его братия? – Спросил, обыкновенно громкий Бесо, трагическим шёпотом.

– Честно говоря, мутные чуваки. – Поделился Мут своими опасениями с командиром.

– Петренко им доверяет. Рассказывал, как его ребята ходили с Бочкой в долгие рейды. Сам он раньше состоял в «Долге», но вышел из группировки и пропал на пять лет. Говорил, что жил на большой земле, о Зоне не помышлял – выгорел. А год назад вернулся обратно и стал устраивать «сафари» для богатых. На кабанчиков там поохотиться, водки попить. В общем, ты понимаешь. – Подмигнул Бесо. – Так вот, впервые после долгой разлуки я увидел его накануне рейда. И он совсем те тот, что был раньше. Ну прям другая личность. Не могу отделаться от ощущения, что незнакомец напялил «костюм» с рожей Бочки… но внутри – не он. Поручиться могу.

Мут напрягся:

– Да ну брось, Бесо. Давай, не будем бредить. Пять лет – это долгий срок. Много воды утекло. Да вы и раньше, как я понял, не были закадычными друзьями.

– Но я его знал. Хорошо. – Вздохнул лидер группы. – А теперь кажется, что впервые в жизни вижу. Что-то тут не чисто. Нужно за ним присматривать. И за его ребятками тоже. Мы – люди подневольные. Петренко сказал – идти с ними в рейд, мы взяли под козырёк. Но последним дураком буду, если сейчас расслаблюсь…

Мут (даже с неким облегчением) пообещал Бесо приглядывать за Бочкой и его людьми. На том и сошлись.

– Фанат с Вованом тоже в курсе, если что, – подытожил командир. – Они – верные ребята. Ходили "отмычками" у каких-то придурков по "зелёнке". Я их заметил и позвал в свою группу. Считай, спас. Ребята мне, как младшие братья. И тебя вот в известность ставлю тоже. А это, кстати, знак доверия.

Мут на автомате кивнул. Но мысль его уже бежала дальше. Далеко за пределы этого бункера и данной беседы с Бесо. В тот самый день, когда он впервые увидел Бочку. Прямо перед уходом в рейд.

Сталкеры стояли и перешёптывались своей маленькой группой. А Мут невольно подслушал их беседу. Речь шла о редком артефакте под названием "Туманность", способном менять лица людям на время. И та информация зацепила Мута, кольнула… О чём он и вспомнил сейчас, решив незамедлительно поделиться информацией с Бесо.

– О чем конкретно шла речь? – Ошарашенно спросил командир. – Они хотели найти в рейде этот арт или обсуждали, что уже его нашли? Всегда думал, что это часть сталкерского фольклора. Байка…

– Не могу знать, – развёл руками Мут. – Но это многое объясняет. Арт существует в природе Зоны, но он очень редок и токсичен. А действие "Туманности" – строго временное. Не более суток, далее – неделя на перезарядку. А мы уже несколько дней в рейде. Поэтому физически, – с нажимом произнёс сталкер, – это определённо Бочка. Но что-то нечисто в этой истории… аж лодыжка раненная зудит. А я ей всегда опасность чую…

– Ну, как говорится, поживём увидим, – протянул Бесо.

– Ага. Доживём – узнаем, выживем – учтём, – немного грустно рассмеялся Мут, окончив пословицу.

***

По итогам первой волны было принято решение – глубже в убежище не лезть. Не известно, какие твари заняли нижние галереи, но оттуда иногда доносились довольно пугающие звуки. Люки вниз кто-то плотно задраил, и мутантов можно было не опасаться.