– «Твой Алёшенька там концы отдает», – совершенно спокойным тоном известил меня домовик.

– Как? Что случилось?

– «Сначала он на работу идти отказался, устроил забастовку ещё с парочкой ребят, а потом те, что с ним тут куковать остались, прибежали к твоей маме и сообщили, что он в обморок грохнулся. Сейчас Алексей в лазарете. Зря ты его приняла. Одни проблемы»… – проворчал домовой.

– Поняла уже, – буркнула, внутренне соглашаясь с Никитой.

Попросила детей отнести собранные травы в хозяйственный отдел, сама же бросилась в лазарет.

Алексея обнаружила в одноместной палате, лежащим на кровати. Мамы уже не было, видимо, кризис благополучно миновал. Медсестра кивнула мне и взглядом попросила выйти в коридор.

– Лад, скажи, Алексей наркоман? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Вероника Андреевна.

Я лишь кивнула. Глупо обманывать опытного медработника.

– Почему маме ничего не сказала? – поинтересовалась женщина.

Я пожала плечами.

– Мама уже знает? – только лишь спросила.

– Нет. Я ей не сказала о своих подозрениях.

– Почему? – не поняла я.

– Решила, раз ты промолчала, значит, не хотела, чтобы об этом знали окружающие.

В очередной раз поразилась прозорливости нашей медсестры.

– Спасибо.

– Ох, и проблемы ты себе на голову приобрела, – вздохнула Вероника Андреевна и ушла в свой кабинет, а я зашла в комнату к Алексею.

Парень отрешенным взглядом смотрел в потолок и на моё появление никак не отреагировал. Он выглядел ужасно бледным, на лбу блестели капельки пота, глаза были красными, воспаленными, словно он перед этим плакал. Моё сердце сжалось от внезапной догадки, и захотелось Алексея хоть как-то утешить, поддержать.

– Ты как? – нарушила я давящую тишину.

– Зачем ты пришла? – ответил Алексей вопросом на вопрос.

– Тебя проведать. Можно присесть? – указала глазами на стул. Парень промолчал, и я это восприняла, как знак согласия.

Опустилась на стул рядом с изголовьем кровати.

– Может позвонить твоему отцу? – предложила мягко. – Пусть тебя проведает.

– Нет! – неожиданно резко воскликнул Алексей. – Не хочу его видеть! Никогда…

Последнее слово прозвучало тихо, едва различимо, как шелест сухих осенних листьев. Парня начала бить крупная дрожь. Он натянул плед и отвернулся лицом к стене. Внезапно я ощутила, что этот человек бесконечно одинок. Не знаю… каким-то внутренним чутьем. Инстинктивно протянула руку и погладила его по волосам. Парень вздрогнул и словно окаменел. Мне показалось, что даже дыхание задержал.

– Ты давно… наркоман?.. – тихо поинтересовалась. – Ты не думай, я не из праздного любопытства. И не осуждаю. Просто хочу помочь.

– Уже три года, – глухо выдавил Алексей. – Зачем тебе это? Ради денег? Хочешь папочке чистенького меня сдать, чтобы он ещё бабла отслюнявил?

У меня в груди неприятно кольнуло.

– Зачем ты так? Я действительно помочь хочу. Не за деньги. Искренне.

Парень повернулся и посмотрел на меня странным взглядом. А я опять утонула в его светло-карих глазах.

– У тебя сейчас ломка. Сколько ты уже не принимал?

– Пару дней.

– Надо вывести отраву из организма, и тебе сразу станет легче.

– Мне ваша лекарша уже капельницу сделала.

– Это хорошо, но я о другом. Ты в бане был когда-нибудь?

– Это место, где ужасно жарко и тебя лупят веником?

– Примерно так, – улыбнулась.

– Только слышал. Желания побывать в таком месте у меня не возникало.

– Завтра ты туда пойдёшь. Попрошу дядю Витю растопить к обеду. Сегодня уже нельзя. Поздно. Банный дух будет гневаться.

– Чего? Во-первых, как мне может помочь какая-то баня, если даже врачи не всегда в состоянии? А во-вторых, опять ты за своё? Вся эта мистическая муть…

– Называй и думай, как хочешь, но в баню ты пойдёшь. Я лично тебя парить буду.

– Ну, в таком случае, пойду, – Алексей мне похабно подмигнул, а я позорно покраснела и поспешила сменить тему.

– Сегодня будут посиделки у костра. На поляне за поселением. Приходи. Нехорошо киснуть в одиночестве. Тебе лучше отвлечься.

– Я подумаю. Это у вас тут аналог ночного клуба что-ли? – хохотнул Алексей и с ехидцей в голосе добавил: – бюджетный вариант?

– Если хотел меня обидеть или указать на нашу ущербность, то впредь не старайся. Я считаю наш образ жизни правильным, а городских «продвинутых» тусовщиков мне жаль.

В моём тоне видимо было что-то такое, что заставило Алексея промолчать на мой выпад.

– В общем, я тебя пригласила и буду рада, если ты придёшь. Решать тебе.

С этими словами вышла за дверь.

Первым делом отправилась к дяде Вите и попросила его растопить завтра баньку. Она стояла на краю поселения возле реки. Мы топили её нечасто, в основном перед праздниками. Дядя Витя с радостью согласился помочь, попросив только тоже попариться. Я сразу согласилась. Честно говоря, мне было боязно оставаться с Алексеем наедине в бане.

На посиделки собиралась как никогда. Сама себе не хотела признаваться, что желала, чтобы парень всё-таки пришёл. Про себя всё время повторяла: «Зачем мне наркоман?» Да, я хотела парня вытащить… и всё же…

Долго кружилась перед зеркалом, красиво заплетая свои непослушные волнистые волосы. Даже глаза немного подвела и блеском по губам мазнула, чего никогда раньше не делала. Косметику утащила у мамы.

Ко мне в спальню забежала сестра, когда я крутилась перед зеркалом в третьем по счету сарафане.

– Ты как на свидание… – выпалила Маришка и прикрыла рот ладошкой. – Ты что влюбилась? В кого? – тут же посыпались вопросы. – Он красивый? Кто-то из местных парней?

Я не успела ничего ответить, а Маринка уже выскочила в коридор с воплями:

– Ма, па! Наша Ладка влюбилась!

Я только ладонью по лицу хлопнула, предвкушая, что сейчас начнётся.

На пороге спальни тут же появились родители.

– Она, и правда, накрасилась, – всплеснула руками мама. – И кто покорил твоё неприступное сердце?

– Никто. Я просто так, – стушевалась, пожалев, что мне вообще пришла в голову мысль про макияж.