Шёл 2147год, а земляне всё еще не улетели далеко со своей планеты. Небольшие полуобитаемые базы на Луне, пару пилотируемых миссий на Марс, дирижабль в атмосфере Венеры. Вот и все космические успехи, которыми могли похвастать люди. Земля, как и прежде, не едина, а разделена на два центра силы: Альянс и Союз. Запад и Восток. Правда, оставалась «дикая» Африка – несколько десятков государств, но большой роли это не играло, обе сверхдержавы использовали африканский континент чтобы померяться силами. Ну и поделить ресурсы. Только главным ресурсом стал человек, а не полезные ископаемые. Каждая из сторон, использовала человеческий ресурс по-своему, по своему разумению. Альянс видел в перенаселенной Африке в первую очередь рынок сбыта товаров и источник богатства для богатых и удачливых. Союз же закрылся от лишнего населения глухими границами, ничего не продавал вне себя и практически не старался влиять на политику африканцев. По крайней мере так казалось неискушенному наблюдателю. Многие африканцы же, почему-то, выстраивались на границе с Союзом в километровые очереди, чтобы пройти предварительное обследование и получить шанс на жизнь по идеологии Реализации.

Внимательные исследователи давно заметили, что планете Земля не хватает одного маленького импульса, чтобы чаша весов окончательно склонилась в одну из сторон и человечество стало, наконец, единым. И вот, в 2147 году, этот импульс появился. Вернее, прилетел. Долгожданный первый контакт состоялся.

– Итак, вы думаете, что всё-таки нам больше всего подходит Шепард? – Шан Ливей спросил собеседника, не отрываясь от вида из панорамного окна шпиля Главного Совета.

Вечерняя столица гипнотизировала переливающимися огнями флипов, скользящих по магнитным трассам, а контуры современных жилых округов с такой высоты смотрелись приземлившимися тарелками НЛО – сверкающими и таинственными.

За спиной у Ливея, за длинным столом сидел грузный пожилой мужчина. Он рассматривал, без особого интереса, то спину стоящего у окна военного, то бросал взгляд на сверкающий внизу город. Профессор Палёнов, так звали второго из беседующих, не стал подходить к окну, а сразу нашел себе место на первом же стуле от входной двери. Он так же не попросил виртуальный интерфейс прибавить света в зале – очевидно, что генерал хотел насладиться видом из окна, не стоит ему мешать.

– Наш совет однозначно одобряет её кандидатуру. Так как группа высадки будет небольшая, капитан, несмотря на свою молодость, справится лучше, чем любой другой кандидат. – Палёнов положил руки на стол, – Она целый год, после миссии в Африке, в Акузе, занималась по программе «Альтернатива». Последние тесты показывают, что она полностью восстановилась и готова вернуться к службе.

Шан Ливей повернулся к профессору. Половина гладко выбритого лица слегка осветилась светом из окна, а на генеральских звездах в какой-то миг блеснули огни из пролетающего неподалёку флипа:

– Почему? Почему она? У нас две сотни оперативников высочайшего класса, и это только в командах ИКС. Еще тысячи ждут пока им представится шанс показать себя. Все они проверены в вашем же Центра Церебрального анализа. Но Совет настаивает именно на 19-летней девушке?

Ливей заходил вдоль панорамного окна, заложив руки за спину.

– Новый состав ИКС-1, очень хорошо себя показал. Они трижды выходили в космос на орбиту, один раз летали на Луну. А что, Шепард? Вы хоть знаете почему у неё такой позывной?

Палёнов поднял ладонь, тонкие усы и бородка придавали еще больше невозмутимости спокойному лицу:

– Не заводитесь, генерал. Программа «Альтернатива» подтвердила, что Шепард – это лучший кандидат из всех возможных.

Ливей остановился и изумленно посмотрел на профессора. Интересно, похоже, что профессор чего-то не договаривает. Палёнов продолжил:

– Я объясню, почему именно Шепард… И что это за позывной, вы говорите, кто это придумал? – не дожидаясь ответа он продолжил, – Джэн Ши, как назвал её приёмный отец, в детстве получила сильную травму позвоночника, – сказал профессор и опустил взгляд на стол, задумчиво потер пальцем отполированную поверхность.

Генерал не выдержал, развернулся к собеседнику всем телом и перебил:

–Нам это хорошо известно! – голос даже отразился от дальней стенки, где обычно стелили ковры для африканских посольств, а сейчас пусто, – Но вы объясните, почему мы, военные, должны прислушаться к Совету Церебрального Анализа настолько, что назначим самого молодого оперативника, пусть и сильно талантливого, на должность руководителя миссии планетарного масштаба! Туда должен лететь полковник, не меньше!

Палёнов слегка усмехнулся чему то, но спокойно продолжил:

– Я лично руководил операцией по имплантации искусственной нервной ткани и всего, так сказать, сопутствующего оборудования. – профессор сделал паузу и внимательно посмотрел на застывшего военного.

Генерал только что осознал какого уровня человек сидит перед ним. Он никак не ожидал, что на запрос разъяснить рекомендации придёт постоянный член Совета Церебрального Анализа, который, скорее всего, стоял у его истоков. Ливей по-новому взглянул на профессора. Интересно, сколько ему лет?

– Вы же читали в личном деле про её спортивные успехи? – спросил Палёнов, слегка улыбнувшись левой половинкой усов.

Раздался писк личного уни-инструмента генерала. Тот машинально повел рукой и сухой женский голос сообщил:

– До прибытия дипломатической миссии Альянса остался один час.

Генерал отмахнулся и браслет уни-инструмента на левой руке погас:

– Какие-то соревнования по боевым искусствам в детстве. Кому это интересно. Она военный, а не олимпиец. И она женщина. Я должен быть на сто процентов уверен, что женщина она уникальная, чтобы отправить её на Венеру! – указательный палец Шан Ливея уставился в потолок. – Так расскажите же, что там вы нашли пока она занималась на «Альтернативой»?

– Это не просто были соревнования, дорогой генерал. – говорил профессор и увлеченно ковырял невидимый волосок у себя на правом рукаве пиджака. – Мы проводили эксперимент. – он, казалось, полностью проигнорировал вопрос о личном деле Шепард.

– Послушайте, Вячеслав, – Ливей назвал собеседника по имени, – объясните толком. Не тяните. Скоро придёт дипломат от Альянса, а я толком не уверен в нашем командире миссии. У меня есть очень хороший кандидат, вы его недавно проверяли у себя в институте Церебрального Анализа. Майор Кай Ленг. По мнению нашего Совета, это лучший кандидат, а я, как командир, могу принять решение. Если вы хотите, чтобы я прислушался к вам, то, пожалуйста, проявите всё ваше красноречие. – сказал генерал и сел по другую сторону длинного стола.

Палёнов ни на секунду не ускорил речь:

– Шепард обладает уникальными свойствами моторных областей мозга. Её поврежденный позвоночник мог сделать её инвалидом на всю жизнь, но я и мои коллеги не только вылечили её, но создали у неё в спине новый нервный узел из искусственных тканей. В итоге, как бы случайно, получился почти что дополнительный мозг.

Шан Ливей подвинулся на стуле и изумленно спросил:

– Как было у динозавров?

– Пусть будет как у динозавров, – вздохнул профессор, не став ничего объяснять про старые мифы, и продолжил, – этот «второй мозг» развивался как дублер моторных областей головного мозга, которые, повторюсь, у неё выдающиеся, и с возрастом, примерно к пятнадцати годам, наделил Джэн уникальными способностями к запоминанию и воспроизводству движений, увеличил как минимум в два раза реакцию, расширил возможности других областей мозга и даже увеличил интеллектуальный потенциал в целом.

– Из-за дополнительных моторных областей в спине? Профессор, я, конечно, не учёный, но школу то я закончил. Как это связано?