— Они тянут время! Время необходимое для перезагрузки плазменного реактора! — Предположил Персивальд, с трудом перекрикивая оглушающий грохот Доминионских орудий.

— Значит, скоро будет повторный залп… — нехотя прокомментировал Эвор, отстранённо уставившись куда-то вперёд.

Змееголовый Либератту заворожено разглядывал как от соседней стены откалываются внушительные куски мрамора, осыпаясь на пол каменной крошкой.

Где-то неподалёку раздался гулкий хлопок, волной пробежавший по всему этажу. Эта был очередной залп Иерихонской пушки. Артиллерийский расчёт из четырёх отважных гвардейцев осмелился бросить вызов несокрушимому танку. Но едва ли у них были шансы. Выпущенный снаряд рикошетировал от неуязвимой брони. С жутким свистом, или даже воем, изменив свою траекторию, он угодил прямиком в величественное изваяние, некогда возведённое в память о первом консуле Караэле. Статуя рассыпалась в прах, разлетевшись в разные стороны бесформенными каменными глыбами. Прекрасный меч «Dies Irae», что многие века указывал путь к победе, теперь лежал в гранитной пыли на полу павшей Твердыни.

Персивальд видел, как храбрые гвардейцы загружают новый снаряд в свою пушку, не теряя надежды пробить чудовищную машину. Видел и ощущал гордость за своих солдат, что были готовы смотреть в лицо своей смерти не испытывая при этом ни страха ни сомнений. Раздался взрыв, огненным вихрем прокатившийся по третьему этажу. Самонаводящаяся ракета, выпущенная защитными системами «репрессора», моментально уничтожила Иерихонский артиллерийский расчёт. Искорёженные останки пушки и разорванные в клочья тела храбрых гвардейцев разбросало на многие десятки метров вокруг, при этом окончательно обрушив балкон.

— Ракеты? Вы серьёзно? — взревел Епископ, схватившись руками за голову.

— А ты чего хотел? Это же «Репрессор»! Он создан, чтобы уничтожать всё, что встретит на своём пути, — уверенным голосом пояснил Эвор, расплываясь при этом довольной улыбкой.

Складывалось впечатление, что Либератту гордиться и всецело восхищается этим танком.

— Ну, мы ещё посмотрим, на что он там способен, — злобно прокряхтел Персивальд, косясь на довольную физиономию Эвора.

Послышался тяжёлый торопливый топот. К Епископу приближалась высокая, мрачная фигура. Это был Лексад. Железный великан уже избавился от своей ужасающей винтовки и стального короба за спиной. По всей видимости, из-за того, что закончились боеприпасы. Подойдя к своему Епископу, он тут же опустился на одно колено, послушно ожидая распоряжений. Его сервоприводы жужжали, поршни шипели, а красные визоры пронзительно сияли из под огромного капюшона. Сейчас Чёрный Паладин напоминал Персивальду старого верного пса, готового защищать своего хозяина. Но когда-то, Йозеф был другим. Когда-то они были друзьями, сумевшими вместе пройти через горнило Вечной Войны. Плечом к плечу они преодолели всё то, что уготовила им судьба после «великого исхода». Да, сейчас Персивальду было невыносимо больно видеть то, во что превратился его старый друг. Убогое существо с урезанным и искалеченным сознанием, управляемое волей компьютера защитной системы его брони.

— Что он хочет? — насторожился Эвор, строго уставившись на мрачную фигуру Паладина.

— Ждёт распоряжений, — пояснил Персивальд, не отрывая взгляда от источающих мерцающе-красное сияние визоров.

— Так отправь его вперёд, это отвлечёт Доминионцев, — предложил Эвор, снимая с ремня свою защитную маску.

— Нет. Я не собираюсь отправлять его на смерть, что бы выиграть несколько минут передышки, — помотав головой, ответил Епископ. Ему приходилось постоянно перекрикивать грохот орудий и взрывов, свист осколков и удары вбивающихся в стены снарядов. От всего этого голос Персивальда стал хриплым, а каждое сказанное им слово отдавалось режущей болью в горле.

Эвор же ничего не ответил, застегнув на затылке крепления своей маски и поправив каску, он продолжил своё безмятежное ожидание. Либератту ждал, сам до конца не понимая чего. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что одолеть «репрессор» им точно не получится.

Без сомнения нужно было отступать. Но это решение должен был принять сам Епископ.

— Ёрмунганд просил нас задержать их столько, сколько сможем и отступить к корпусу «С», — внезапно начал Эвор, искаженным и приглушенным маской голосом.

Сияние его визоров пробивалось сквозь плотную завесу пыли зеленоватыми огоньками. Матово-чёрная змеиная морда неподвижно уставилась на прячущегося за соседней колонной Персивальда, нетерпеливо ожидая его решения.

— Мы этим и занимаемся, если ты не заметил, — раздражённо бросил Епископ, стряхивая с головы гранитную крошку.

— Он сказал: «Столько, сколько сможем»! — Настойчиво повторил Либератту, эмоционально тряся указательным пальцем над головой. — Очевидно же, что мы уже не можем больше их сдерживать! Нужно отступать, мистер Персивальд. Отступать как можно быстрее. Мы выиграли достаточно времени, что-то большее это уже самоубийство! — Эвор был взволнован и обеспокоен.

Не успел Змееголовый договорить, как раздался очередной плазменный залп. Огромный шипящий сгусток слизал половину правого фланга, опустошив и разрушив тамошние оборонительные рубежи. Персивальд спешно выглянул из-за своего укрытия, увидев протяжённый след, оставшийся на раскаленном докрасна граните. Там внизу пылали пожары, затягивающие едкой дымовой завесой весь зал. Мелькали трассерные линии выстрелов. Всюду лежали труппы и их кровавые фрагменты. Вскоре прибыли бронетранспортёры О.С.С.Ч., стремительно выгрузив пехоту, что за считанные минуты прорвалась на новые ярусы. Ярусы, где прижатые ураганным огнём гвардейцы не решались даже высунуть голову. Без всяких сомнений это были одержимые. Безумцы устраивали кровавую резню, сразу же как только попадали на новый оборонительный участок. Они связывали «святых воинов» в ближнем бою, окончательно лишая их возможности сопротивляться. Но переломный момент в этой битве наступил только тогда, когда появился второй чудовищный танк-великан. На этот раз это был «Агрессор». Залп его ужасающей пушки обрушил один из гранитных ярусов занятых обороняющимися и снёс несколько циклопических колонн. А шквальный поток снарядов, выпускаемый его пулемётами, ничуть не уступал, а в чём-то возможно и превосходил, таковой у его брата «репрессора». Погибель была неизбежна. Да, сейчас Персивальд это понимал наверняка.

— Ты прав. Мы отходим, — заявил Епископ, достав из кобуры сигнальный пистолет-ракетницу. Недолго думая он сразу же нажал на спусковой крючок. Сигнальный патрон зелёным светлячком пролетел через весь зал и приземлился у самых врат, продолжая мерцать даже после своего падения. Это был знак, призыв к отступлению, признание своего бессилия перед превосходящими силами врага.

— Отлично. У нас мало времени. «Агрессор» антипех, он выкосит твоих солдат быстрее, чем тебе кажется, — причитал Эвар, явно не довольный излишним промедлением в принятие решения.

— Ждём десять минут, — сухо ответил Персивальд, разглядывая склонившегося и замершего перед ним Лексада.

— Ждём? Самое время отступать! Чего ты собрался тут ждать? — не понимал Эвор.

Но Епископ не ответил. Достав из кармана часы, он пристально следил за стрелкой, отсчитывая каждую секунду. Эти десять минут были невероятно тяжёлыми. Залпы «Агрессора» уничтожили весь второй этаж, испепелив на нём всех тех, кто отчаянно пытался дать ему отпор. Укрепления пали, выжженные плазмой и разгромленные фугасными ударами. Даже величественные гранитные ярусы разлетались на куски под столь неистовым напором и мощью Доминионского оружия. Гвардейцы бежали. Увидев зелёный огонёк сигнальной ракеты, они бросали занятые ими позиции и в ужасе отступали назад. Десять минут. Это ровно столько, сколько Персивальд выделил им на спасение. Но сейчас их время уже вышло, и суровый Епископ вновь зарядил свою ракетницу. Невозмутимо и совершенно бесстрашно, Персивальд подошёл к краю обрушенного парапета, так словно надеялся встретить там шальную пулю и наконец, обрести покой. Вытянув свою руку вперёд, он нажал на спусковой крючок и с елеразличимым хлопком выпустил вторую сигнальную ракету. На этот раз она мерцала ярко-красным и означало нечто совершенно иное, чем та, что была выпущена им до этого. Персивальд слышал, как Эвор ему что-то кричал в спину. Он видел, как кроваво-красное сияние высвобожденного им светлячка пробивается сквозь плотный саван едкого дыма. Да, сейчас Персивальд предвкушал победу, радуясь, что в очередной раз сумел перехитрить Доминионских собак. Увидев сигнал, прячущиеся на деревянных помостах гвардейцы тотчас оживились. Всё это время они послушно ждали, притаившись на этих, сколоченных на скорую руку, сооружениях. Сооружениях, что столь сильно напоминали своей конструкцией детские горки. Не обращая внимания на свист осколков и оглушающий грохот орудий, Персивальд следил за тем, как храбрые гвардейцы приводят в действие его коварный план. «Святые воины» с явным усилием стащили с телеги таинственный груз, бережно и аккуратно разместив его возле перекидывающегося через бордюр ската «горки». Этот груз было ничто иное, как снаряд «Искупителя». Снаряд, сконцентрировавший в себе неимоверную разрушительную силу. Снаряд, способный одним махом уничтожить целый батальон. И они собирались сбросить его вниз, принеся смерть своим бесчисленным врагам. Уже через мгновение огромный смертоносный цилиндр покатился по жолобоватому скату первой «горки», той, что располагалась с правого фланга. Затем, с разницей в какие-то доли секунды был сброшен и второй, с левого фланга.