Пустота. Вот что приходит после разочарования. А после папиного рассказа разочарования было много. Очень много.

— Мне нужно всё обдумать, — голос тихий и безжизненный.

— Да, хорошо. — Только и говорит папа, а я встаю с дивана и ухожу в свою комнату.

В голове пусто, на сердце же, наоборот, тяжелый камень. Что дальше?

Для начала нужно успокоится. Одеваюсь по теплее и выхожу на улицу.

Свежий воздух бодрит и мысли медленно возвращаются. Их количество неимоверно огромное. Так и бреду по улице, смотря себе под ноги и обдумывая как себя дальше вести и что есть правда.

С одной стороны, они взрослые люди и дела их сердечные меня не касаются. Папа и после развода бы продолжал нас с братом любить и общаться. А мама встретила бы мужчину, который сделал её счастливой.

Но одна мысль, что их разговор и, в последствие ссора, могла послужить причиной аварии, после которой ушли Ваня и мама, выбивает из колеи и заставляет ненавидеть родственника всем сердцем и душой.

Пытаюсь убедить себя, что он не при чем, но раз за разом всплывает мамино письмо, адресованное Ване.

«P.S. Прошу, не говори Кате. Она его возненавидит (пусть сам ей об этом сообщит, когда посчитает нужным)»

Вопрос, за что?

Не знаю.

Иду дальше по темным улицам. Только подняв глаза в верх, на небо, где из-за освещённости и сильной загазованности в городе почти не видно звезд, понимаю, что нахожусь не знаю где нахожусь. Куда я пришла?

Городок у нас не большой, но было в нем много мест, в которых не бывала.

Черт.

Что теперь делать?

Вытаскиваю телефон из внутреннего кармана куртки и пытаюсь по gps определить своё место положение. Когда адрес появляется на экране, телефон предательски разряжается и выключается, даже не успеваю рассмотреть.

А ведь так хорошо всё начиналось.

Пытаюсь осмотреться. Высотки, магазины и ни одного указателя улицы или дома. На улице пусто, только через три дома стоит компания парней из шести человек. Кажется, у них разборки. Два парня стоят близко к друг другу и один из них что-то активно и на повышенных тона пытается толи объяснить, толи доказать. Второй же расслабленно стоит и молча слушает. Потом поднимает руку вверх, парни, которые стояли за его спиной со скоростью и ловкостью пантер скручивают тех двоих что стояли за шумным парнем, не давая им пошевелиться. Парень, что стоял спокойно резко и как-то грубо хватает собеседника за грудки и сильно встряхивает, кажется что-то говорит. Я же стою в пятнадцати метрах от них и не могу пошевелиться.

В это время шумного парня бьют под дых, он загибается. А тот, кто бил, и парни с ним, медленно и расслабленно идут прочь. Да и ни куда-нибудь, а именно в ту сторону, где стою я.

Черт.

Юркаю между домов и иду быстрым шагом не оглядываясь. Надеюсь они меня не заметили.

Прислушиваюсь

Тишина.

Облегченно вздыхаю и через двор иду в сторону остановки, которая виднеется между домами. Когда выхожу на тротуар к дороге, уже полностью успокоилась. И адреналин в крови уменьшился. Дышать стало легче, и я почти уже забыла о тех разборках, свидетелем которых стала. Да и какой я свидетель, ведь ничего не слышала. Ну и ладно, главное не попалась на глаза этой сомнительной компании.

Иду дальше и когда до остановки остается пару метров, а я уже представляю, как сяду на лавочку и вытяну ноги, меня грубо останавливают за локоть.

— А вот и ты, красавица. Ты знаешь, что подсматривать не хорошо? — не добро произнес парень. Передо мной стояли те самые парни, от которых я хотела скрыться. Адреналин подскочил и сердце забилось быстрее. Их было двое. Главарь куда-то испарился. Но даже и с ними я бы не справилась.

Молчу. Не двигаюсь. В голове активно идет работа. Импульсы по нейронным связям быстро движутся в поиске ответа. А я продолжаю стоять и не двигаюсь.

— Ну, чего молчишь крошка, — проговорил амбал, который меня держал за локоть. Снова молчу.

— Лех, мы походу её напугали, — растерянно проговорил второй и его голос мне показался очень знакомым. Как будто в детство окунулась на секунду.

— Эй, Кать, ты испугалась что ли? — так же растерянно проговорил амбал и отпустил локоть.

Я молчу, а в голове работа становиться еще активнее. Мы знакомы? Присмотревшись начинаю понимать, что где-то я их видела и откуда- то явно знаю. Но откуда? Страх начинает отступать, а вот любопытство прискакивает на белом коне и занимает пьедестал.

— Прикинь, она нас забыла?! Нас и забыла, — парень, который держал меня начал ржать. Именно ржать, а не смеяться, да так громко, что машинально прикрыла ладонью ухо.

— Ага, и лицо такое типа «Чуваки, вы кто?» — проговорил второй, тоже заходя хохотом.

Блин, точно.

— Леха? — поворачиваюсь к тому, который держал. — Леха Митрошин?

— Да, дорогая, тот самый, единственный и неповторимы.

— Жесть, ты так изменился, — медленно проговариваю и поворачиваюсь ко второму.

— А ты случайно не Митя Волохов?

— Ага, собственной персоны, — развязно проговорил и подмигнул мне парень.

На душе стало тепло. Хоть город у нас и маленький, этих ребят я не видела несколько лет. С тех пор, как мы переехали в новую квартиру, этих ребят я не видела. Как и остальных из общей и дружной нашей с Мишей компании, которой «мы терроризировали район» — как говорили бабушки возле подъезда.

— Ребят, я так рада вас видеть, — по немного начинаю приходить в себя.

— Ну ты, подруга, нас удивила. И куда делась наша наглая девчонка? — Леха обнимает меня за плечи.

— Вы себя со стороны видели? — начинаю улыбаться, — два амбала, и когда только вымахать успели? — сама себе задаю вопрос.

— Спортзал творит чудеса. А ты чего здесь? Район не самый благоприятный для таких милых дам.

— А не из-за вас ли он неблагоприятный?

— Нет, ты что?! Мы вообще божие одуванчики, защитники и няшки, — Митя делает тпшное лицо, и мы с Лешкой начинаем хохотать.

— Ты чего здесь забыла, красавица? — повторяет вопрос Лешка.

— Заблудилась. — пожимаю плечами.

— О, давай тогда мы тебя проводим. Ты ведь переехала? Где теперь живешь?

Называю адрес, парни присвистывают.

— Отличный район. А ты его уже под себя подмяла? — Подкалывает меня Митя.

Мы дружно смеемся, и ребята идут меня провожать. Вспоминаем прошлое: как было весело, как лазили по деревьям, убегали от «дежурных пенсионеров», которые бдили за порядком.

Мы прощаемся у подъезда очень долго и громко. На наш смех выглядывают люди в окна и просят вести себя потише.

— Ну ладно, мелкая, рады были тебя видеть. — Говорит Митя, крепко обнимая меня за плечи.

— Не теряйся теперь. И если нужна помощь — только позвони. — Мы обмениваемся телефонами, и Леша заключает меня в объятия, подняв над землей и покружив над землей. Отпускает и помахав на прощание, ребята пошагали прочь из двора.

Игорь

Завал на работе, состояние отца и угрозы, которые прилетают мне на электронную почту и телефон, занимают весь день.

Отцу становится хуже и требуется срочная операция, которую можно сделать только в столице. Ушло несколько часов, чтоб договорится с клиникой и подписать электронный договор. О цене даже не задумываюсь, сразу перевожу всю сумму. Вылет завтра утром, спецрейсом. Разрулив все моменты, перехожу к проблемам на работе.

Вчера вечером личный секретарь отца договорился с конкурентами о продаже по частям бизнеса. Так как у него была доверенность он мог это провернуть. Только не учёл один интересный момент. После того как отец попал в больницу, весь бизнес переписал на меня. И, следовательно, управлять и принимать решение о продаже и разделке могу принимать только я. Но секретарь об этом, естественно, не знал. Егор Дмитриевич предусмотрительный и давно подозревал о двойной игре своего помощника. Поэтому и вызвал меня в срочном порядке, подозревая, что как только выпадет из игры на некоторое время, Алексей Михайлович начнет активные действия по своему обогащению. Но не на того нарвался.