– Я работаю в столовой, если что-то будет надо, обращайтесь, – подмигнул он, отпуская мою руку.

– Рональд умеет заводить нужные знакомства, – рассмеялась я.

– Да уж, точно, – поддержал меня смехом он, – на самом деле мы живем в одной комнате. А вы, случайно, не та самая врач, что не пустила его в полет?

Я заговорщицки усмехнулась в ответ, думаю, он все понял.

– Он рассказывал, что вы были знакомы раньше, – вдруг сказал Люк,– но в подробности не вдавался. Не знаю, зачем я тебе это говорю, но он, с одной стороны, сильный и независимый, а с другой очень несчастный человек.

Склонившись немного в сторону, поглядела на Рона. Он не выглядел несчастным. Уверенный, целеустремленный. Встретившись с ним взглядом, быстро перевела глаза на Люка.

– Зачем ты мне это рассказал?

– Подумал, раз вы давно знакомы, может, ты сможешь расшевелить его, – глядя в глаза попросил он. – Ладно, не буду отвлекать. Если что, обращайся, и если Рон обидит, тоже, – подмигнул мне.

Я натянуто улыбнулась в ответ и, встав, быстро отошла подальше от этой парочки. Внутри все закипало от слов Люка. Схватила попавшиеся на глаза боксерские перчатки и, надев их, спустила пар на груше. Зачем мне это знать? Он женат, и Люк должен быть в курсе. Удар! Еще! Мы знакомы? Еще как знакомы.

До боли стиснув челюсти, продолжала бить по груше. Меня никто не захотел пожалеть, когда я была несчастна. И он знал это. Знал. И ничего не сделал! Выбившись из сил, скинула перчатки и, переключив плейлист на медленные ритмы, легла, спиной соприкоснувшись с покрытием в зале. Мне надо было расслабиться и успокоиться.

 В наушниках заиграла грустная мелодичная песня, от которой в памяти возникли события десятилетней давности, щемящие и разрывающие душу…

Еще со средней школы мне безумно нравился этот мальчик-уголек Рон. Когда жгуче-черная копна волос возвышалась над остальными учениками, я всегда замирала, украдкой наблюдая за ним. Рон же напоминал крота, что комфортно чувствует себя в своей среде, но не видит того, кто у него под носом. А возле него всегда была я. Поддерживала, помогала, оставаясь при этом лишь другом или сестрой. До конца учебного года оставалось доучиться несколько месяцев, потом мы разъедемся по университетам в другие города. После этого я смогу навсегда похоронить эти безответные чувства.

Но все поменялось в один день, давая еще один шанс провести с ним время, а вместе с этим и надежду, что Рон изменит свое отношение ко мне.

Всех выпускников собрали в большом зале для формирования пар для выпускного вальса. Перед нами стояли две коробки с именами парней и девушек. Помощник директора медленно доставала по очереди наши имена, создавая пары. Когда я услышала имя Рона, мое сердце ускорилось, выбрасывая в вены дозу адреналина. Мысли словно в вакууме.

Помощник медленно опустила руку в коробку с женскими именами и громко шуршала, перебирая пальцами бумажки. Возникало ощущение, что она тянула выигрышный билет, а не пару для парня. Вся женская часть зала замерла в предвкушении услышать свое имя. В воздухе витала смесь волнения и сладостного предвкушения.

Я закрыла глаза и, глубоко вдохнув, представила бумажку с моим именем. Пару секунд молчания. Хруст развертывающейся бумаги. Нервно сглатывала, сдерживая волнение.

– Эмили Уотсон, – услышала свое имя, и тело обволокла колющая дрожь, от которой стало зябко в душном помещении. Распахнув глаза, увидела завистливые взгляды девчонок и осознала: это не сон. Мой шанс. Моя надежда. Моя попытка.

Пробираясь сквозь стулья, поспешно подошла к Рону, он улыбнулся и кивнул мне.

***

Эта была лучшая весна в моей жизни. Все расцветало, превращаясь из маленьких неприметных почек в цветы. Большие, ярко-возбуждающие, с манящими нежными лепестками. Я с трепетом ожидала каждой тренировки. Сильные руки, поддерживающие мою талию и сжимающие крепко ладонь, дурманящий аромат сандала, уносящий из помещения куда-то в пустыню. Душа изнывала от жажды быть с ним, касаться его губ, смотреть в каре-шоколадные глаза, желая утонуть в них навсегда. Это сблизило нас, мы стали проводить больше времени вместе, но переступать какие-то границы он не спешил.

День выпускного. Легкое волнение и дрожь придали нашему танцу особый шарм. Это было словно признание в моих чувствах. Настолько я была чувственная, внимательная, и что-то все же растаяло между нами за это время.

Вечером, на празднике, немного выпив, видимо, для смелости, Рон стал раскованней и пригласил меня прогуляться. Он что-то рассказывал, смеялся, я поддерживала его, но все было, как в дурмане. Едком. Жгучем. Прожигающем до глубины сердца. Я пришла в себя, только когда он, заведя меня в беседку за школой, прижал к стене и обхватил мою нижнюю губу своими. Ни слова. Ни взгляда. Но мне было достаточно этого. Наконец моя влюбленность перерастала в любовь, обретая очертания и ощущения. 

Грубые руки нырнули под блузку, жадно исследуя кожу. Когда его рука проникла туда, где не был еще ни один парень, я окончательно поняла, что он хочет меня. А хочет – значит любит. Для меня это было очевидно.

Эти мягкие нежные губы, вкус которых я не спутаю теперь ни с чем. Осмелилась тоже запустить ему руку под рубашку и дотронуться подушечками пальцев до кожи. Сердце впитывало наслаждение, а руки забыли о стеснении.

Я смело отдала ему то, что так бережно хранила, сливаясь в одно целое. Не так я себе представляла свой первый раз, но ради того, чтобы он был рядом со мной, чтобы не потерять его, готова потерпеть. Все закончилось довольно быстро, не принесло ожидаемого удовольствия, но ощущение, что теперь он мой, грело душу. 

Когда открыла глаза и поправила одежду, осмелилась взглянуть на него. Но встретилась с пустыми бездонными глазами. На секунду увидела в них страх и сожаление. А потом и вовсе что-то непонятное. Мне хотелось еще раз его поцеловать, прижаться, но он чмокнул меня в лоб и отошел, выдавливая из себя улыбку.

– Я позвоню, – сказал напоследок и исчез.

Проснувшись на следующий день, первым делом кинулась проверить телефон, но ни звонков, ни сообщений не было. Наверное, Рон еще спит. Трепетное ожидание его звонка. Услышать его голос. Прикоснуться к любимым и желанным губам. Уровень напряжения зашкаливал. Скорлупа от яиц крошилась в моих руках, падая прямо в яичницу, кофе проливался на скатерть, оставляя на ней темное пятно. А он так и не звонил.

Услышав такой долгожданный сигнал, я подскочила, хватая телефон. Неуклюже взяв за край, выпустила из рук. Тот разлетелся и рассыпался горохом по полу, а я судорожно пыталась скорее его собрать. Это наверняка Рон. С ним все в порядке. Он просто был занят, твердила себе, собирая телефон в кучу.

Долгое томительное включение.

– Быстрее, быстрее включайся, чертов мобильник, – ругала я телефон, будто он мог что-то сделать быстрее, чем делал обычно. Наконец экран загорелся, я надавила сильнее на экран в иконку звонков, хотела поскорее перезвонить ему. Последние вызовы… Линда. Это была Линда… Моя одноклассница. Сквозь выступившие в уголках глаз слезы я еще раз проверила журнал вызовов. Это была она, звонила две минуты назад. Других звонков не было. Он так и не перезвонил сегодня. Что-то случилось. А может, он сильно занят. Такое вполне может быть. Он не забыл. Он не мог забыть после всего, что у нас было. Завтра перезвоню ему сама.

***

Всю ночь ворочаясь от кошмаров, я проснулась разбитая и подавленная. Накрученная ночными переживаниями, схватила телефон и не задумываясь набрала его номер, чтобы узнать, что с ним все в порядке. Гудок, другой, третий…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.