Никита нервно постукивал ладонью по рулевому колесу, отбивая секунды. За эти два часа для него перестали существовать и работа, и жена, и вся его жизнь за последние шесть с лишним лет. Бросил очередной взгляд на часы: без пятнадцати двенадцать. «Пора!» Вышел из машины и направился ко входу.

Оля пришла спустя десять минут. Она шла быстрым шагом, но, увидев у входа Никиту, остановилась, за несколько секунд собралась с мыслями и направилась к нему. Никита не мог отвести взгляда от её лица. Внешне она никак не изменилась: стройная точеная фигурка, русые волосы, собранные в хвост на затылке, легкий макияж. Только глаза стали более темными, а взгляд – серьезным, повзрослевшими.

Девушка подошла и остановилась на расстоянии метра, она явно нервничала.

– Привет, Оля, – первым прервал молчание Никита, не сводя с неё глаз.

Оля тяжело вздохнула и, смотря ему прямо в глаза, быстро заговорила.

– Никита, прости, но мне не к кому больше обратится. Мне нужна твоя помощь. От этого зависит жизнь человека.

– Сколько тебе нужно? – сразу понял тему вопроса Никита.

Оля опустила глаза, много раз прорепетированная фраза застряла в горле. Предательская слезинка покатилась по щеке и упала на бетонное покрытие площадки.

– Идем отсюда, – сказал Никита, взял Олю за руку и повел к машине, – поговорим в другом месте.

Его ладонь была теплой и сухой, в то время как Олю била нервная дрожь от эмоционального перенапряжения, и её холодная ладошка слегка дрожала. Она шла за Никитой и нервно оглядывалась, но никто из прохожих не обращал на них внимания. Он подошел к своей машине, усадил Олю, сел сам, завел двигатель и выехал с парковки выставочного центра.

– Куда мы едем? – занервничала Оля, оглядываясь по сторонам.

– Мы недалеко, не волнуйся, – заявил Никита, перестраиваясь в крайний правый ряд.

И действительно, объехав торговый центр, он остановился возле небольшого сквера, в тени раскидистых тополей, отключил видеорегистратор, положил руки на рулевое колесо и, стараясь смотреть только вперед, чтобы не выдать своего волнения, произнес:

– Я тебя внимательно слушаю.

Волнение первой встречи улеглось и девушка заговорила более уверенно.

– В связи со срочностью медицинского обследования необходимо внести предоплату в размере миллиона шестисот пятидесяти тысяч рублей на счет клиники до пятого числа. – Сразу решила выложить все «карты» Оля. – Для нас с мамой нереально собрать такую огромную сумму за такой небольшой срок. Я оформлю кредит в банке, но деньги не дадут так быстро, сказали только после того как предоставлю всех необходимые бумаги, а у меня есть только три дня. Я верну всё до копейки. Ты можешь помочь?

– Тебе нужно для себя? – Никита продолжал смотреть вперед.

– Нет, моему ребенку. – Оля решила сказать правду и от волнения нервно затеребила тонкий шифоновый шарф на шее. – Всё очень серьезно. Врачи обнаружили аномалию в развитии головного мозга и нас направили к профессору Штельману в институт Склифосовского. Первичный прием мы оплатили. Нам назначили дополнительные обследования, которые также нужно оплатить, плюс повторная консультация, плюс МРТ. В эту сумму также включены госпитализация, предварительное лечение и какие-то сложные анализы. Нас оформят в больницу послезавтра, но лечение начнут только после поступления денег на счет клиники.

Оля замолчала, ожидая ответа. Никита задумался, как ему поступить и с кем стоит связаться, чтобы устроить всё тихо, быстро и без лишних расспросов. Молчание затянулось. Оля начала отчаиваться, расценивая молчание за отказ.

– Я оформлю отдельную карточку на твоё имя и положу два миллиона рублей. Постараюсь сделать за завтрашний день. Мне нужен твой паспорт. Я верну его тебе вместе с карточкой.

Никита повернулся к Оле, девушка закопошилась в сумочке в поиске документа. Никита мысленно усмехнулся, она ничуть не изменилась за семь лет.

– Как тебя найти? – спросил он, уже не отводя от Оли взгляда.

– Может, встретимся также как сегодня? – неуверенно предложила Оля.

– Я не думаю, что мне это будет удобно, – с нажимом на слово «мне», произнес Никита, желая получить как можно больше информации. – Где ты живешь?

Оля замолчала. Он делает для неё услугу и не время выставлять свои требования, следуя старым обидам. Сама сообщила, что деньги нужны для ребенка.

– Дом 48 через дорогу напротив выставочного центра с противоположной стороны от главного входа, третий подъезд, квартира 92. Я снимаю комнату у родственников наших знакомых, – зачем то добавила она.

Оля замолчала. Никита тоже молчал.

– Оля, ну почему ты так поступила? – спустя минуту раздосадовано спросил он, разрывая напряженно повисшую в воздухе тишину.

Девушка подняла голову и, не мигая, вопросительно выгнув бровь, смотрела в упор, не понимая заданного ей вопроса. Никита также не отводил взгляда и ждал ответа, но в этот момент зазвонил мобильный телефон. Он отвел взгляд. Звонила жена.

– Прости, мне нужно ответить, – взял телефон, вышел из машины и встал неподалеку повернувшись спиной.

Оля тихо выскользнула из машины, аккуратно прикрыла дверцу и спешным шагом направилась прочь, благо туфли были без каблуков и не стучали по асфальту. Слезы застилали глаза и градом катились по щекам. Она быстро перебежала дорогу и зашла за угол здания, который отрезал её от Никиты. Остановилась, чтобы перевести дух и успокоиться. Всё получилось даже немного лучше, чем она ожидала. Одна из проблем решена, но появилась другая. Было больно бередить старые раны, но придётся потерпеть ради доченьки, ради родного «солнышка».

Оля решительно вытерла слезы, осмотрелась вокруг, и пошла по направлению к дому, тем более, что отъехали они совсем недалеко, минут двадцать пешком. Никита поможет ей, в этом она больше не сомневалась, но выяснять отношения и бередить старые чувства больше не хотелось, тем более сейчас, учитывая, что он женат, и она ему не ровня по всем возможным параметрам.

***

Даниил Яковлевич Штельман вот уже полчаса внимательно изучал выписку истории болезни новой пациентки. Банальный с первого взгляда случай показался ему весьма интересным, и, возможно, сможет помочь в продвижении личных интересов, вот только нужно провести полное обследование и удостовериться, что он не ошибается.

Немолодой мужчина неспешно встал и подошел к окну, заложив руки за спину. На улице перед зданием находились люди: кто-то неспешно прогуливался, кто-то явно куда-то спешил. Даниил Яковлевич в силу своей профессии любил наблюдать за людьми, за их реакцией, поведением. Все они – материал для его совершенствования, источник для его гениальных открытий. Для удовлетворения своих профессиональных амбиций ему требовались неограниченные полномочия, но пока в его распоряжении таковых не было, устные обещания «высшего руководства», не подтвержденные документально, создавали множество препятствий для его разработок. Он – гениальный ученый, но в высших эшелонах власти сидят зажравшиеся мажоры, которые думают только о себе и о том, как набить свои животы и кошельки. Проблемы будущего их не интересуют, если они, конечно, не касаются их самих. Хотя, правда, есть один человек, который понимает важность развития медицины и помогает замять некоторые правонарушения с его стороны.

Профессор Штельман сжал руки в кулаки. Всю свою жизнь он посвятил медицине, занимался изучением работы головного мозга, его заболеваниями, включая различные психические и психофизические расстройства. Ещё, будучи студентом в конце семидесятых при прохождении практики в одной из больниц Москвы он заинтересовался разработками своего куратора-нейрохирурга, который заметил тягу молодого врача к науке и часто брал его в качестве ассистента на различные операции, включая самые сложные и безнадежные. Тогда то Даниил и понял, что посвятит свою работу изучению мозга и его функционированию.

Тяжелое детство наложило свой отпечаток на всю жизнь Штельмана. Его отец был выходцем из зажиточной еврейской семьи, которая жила в Бобруйске, и которую расстреляли в полном составе во время второй мировой войны. Маленький Яков чудом остался жив во время карательной операции, проводимой полицаями в 1942 году, благодаря молодой женщине, которая спрятала грязного зареванного мальчугана в своем старом сарае. Эта женщина впоследствии заменила ему погибшую семью. Мать Даниила была из рабочее-крестьянской семьи из Костромы, но вырастила её родная бабушка, так как оба родителя погибли на войне. Мать и отец встретились в Москве в стройотряде, поженились, получили комнату в коммуналке, через десять лет – квартиру на окраине Москвы. Отец всю жизнь проработал сантехником, мать – посудомойкой в заводской столовой. Даниил был единственным ребенком в семье, и родители делали всё возможное, только бы он не испытывал ту нужду, которую довелось испытать им, в свое время. Они были очень рады тому, что их мальчик проявил склонность к наукам и мечтал стать врачом. Мечтал и стал. Он очень много трудился для того, чтобы стать тем, кем является сейчас: в студенческие годы постоянно сидел в библиотеках и штудировал кипы всевозможных книг и учебников, в то время, когда его однокурсники встречались, влюблялись, женились. Всё это прошло мимо него. Работа – это его жизнь, его семья, его детище. Он пытался несколько раз завести отношения с противоположным полом, но очень скоро понял, что терпеть ежедневное женское присутствие он не намерен. Физическое удовлетворение не сравнимо с азартом научных исследований, тем более, что женского персонала в медучреждении было предостаточно, и чуть ли не каждая вторая женщина пыталась строить ему глазки.