— Нет, но это другое. По крайней мере, ты уже знала Уэста, и ваши семьи были знакомы.

Фиби слегка прикусила нижнюю губу, обдумывая слова Меррит.

— Не так уж хорошо я его знала, — заметила она. — Но многое выяснила о нём за довольно короткий срок. Как ты знаешь, Уэста не назовёшь робким и застенчивым.

Меррит улыбнулась.

— Обожаю мужчин, которые любят поговорить. С молчаливыми совсем не весело.

Фиби выжидающе посмотрела на Меррит.

— Ну?

— Что ну?

— Расскажи мне о ночи, которую вы провели вместе. Как это было?

Меррит почувствовала, как лицо заливает стыдливый румянец. Как же описать те сокровенные часы наедине.

— Я бы не хотела сравнивать его с моим мужем, — нерешительно проговорила она.

— И не нужно. С ним просто по-другому, вот и всё.

— Да. — Меррит замялась. — Это было удивительно. Он был таким уверенным… искусным… но очень нежным. Я просто растворилась в нём, в том, что он делал и перестала вообще думать. Фиби… Как ты считаешь, возможно ли влюбиться всего за неделю?

— Откуда мне знать? — бросила Фиби, забрав у Меррит пустую чашку, чтобы вновь её наполнить.

— О, не уходи от ответа, выскажи своё мнение.

Фиби оглянулась через плечо, приподняв брови.

— Разве не ты всегда говорила, что чужие мнения утомительны?

— Да, когда могла себе это позволить. Но теперь я деловая женщина. — Губы Меррит сжались в угрюмую линию. — Раньше меня заботили цветы, украшения для званых вечеров и музыкальные квартеты. А теперь моя жизнь состоит из заказов на поставку, машинописной ленты и пыльной конторской мебели.

— Уверена, что не пыльной, дорогая. — Фиби принесла ей свежую чашку чая. — Так и быть, вот что я думаю: к человеку можно проникнуться сильными чувствами всего за неделю, но для глубокой, настоящей любви… этого мало. У вас не было периода ухаживания. Вы не провели достаточно времени вместе. Не разговаривали. Любовь приходит с разговорами.

— Чёрт возьми.

Признав правоту подруги, Меррит нахмурилась и отпила чай.

— Кроме того, интимная связь осложняет ситуацию. Раз занявшись любовью, станет невозможно разговаривать без вмешательства чувственных порывов.

— Что, если он ничего не помнит? — спросила Меррит.

Фиби бросила на неё озадаченный взгляд.

— Что?

— Если в лесу упало дерево, но никто этого не видел и не слышал, можно ли считать, что оно вообще упало?

— А это дерево перебрало со спиртным?

— Нет, получило сотрясение мозга. — Меррит рассказала Фиби о взрыве в доках, о том, как нашла раненого Кира без сознания, и о диагнозе доктора Гибсон. — Он не помнит, как минимум, события недельной давности, — закончила она, — и нет гарантии, что память к нему вернётся. Теперь после разговора с тобой я начинаю думать, что, возможно, это и к лучшему.

— Ты не собираешься рассказать ему о совместной ночи?

Она покачала головой.

— Это делу не поможет. Как раз наоборот: он может подумать, что я хочу заманить его в ловушку.

— Меррит, ты — завидная невеста. С твоей внешностью, богатством и связями найдётся бесчисленное множество мужчин, которые с удовольствием попались бы в любую расставленную тобой ловушку.

— Кир другой. Он, мягко говоря, не в восторге от города. Его не впечатляет роскошь или наружность. Он любит свою простую жизнь на острове и времяпрепровождение на природе.

— А ты не любишь природу, — сочувственно сказала Фиби.

— "Не люблю" — слишком громко сказано. У нас с природой взаимопонимание — мы стараемся не мешать друг другу. Мирно сосуществуем.

Фиби скептически посмотрела на Меррит.

— Дорогая, каким бы привлекательным ни был этот мужчина, я не могу представить тебя счастливой на отдалённом шотландском острове.

— Всё возможно, — возразила Меррит. — Я многогранная женщина.

— Вряд ли у тебя найдётся грань, которая склонна жить в хижине.

— Я не говорила, что он живёт в хижине!

— Спорю на пять фунтов, что там каменный пол и нет водопровода.

— Я не делаю ставок, — высокомерно заявила Меррит.

— Это лишь доказывает мою правоту.

Но Меррит не успела ответить. Раздался приглушённый крик, за которым последовала пара глухих ударов, как будто в стену что-то швырнули. Звуки доносились со стороны комнаты Кира. Мгновенно переполошившись, она отставила чашку с блюдцем и вскочила с кровати.

— Во имя всего святого, что это? — спросила Фиби.

— Думаю, это мистер Макрей, — встревожено ответила Меррит.

Надев халат и тапочки, Меррит бросилась по коридору к комнате Кира, а Фиби понеслась за ней. Подбежав к спальне, они увидели Кингстона, который приближался с другой стороны.

— Отец! — воскликнула Фиби.

— Здравствуй, дорогая, — любезно поприветствовал дочь герцог. — Я не знал, что ты приехала.

— Я не хотела прерывать твою встречу с поверенными.

— Мы только что закончили. — Кингстон потянулся к двери. — Что, чёрт возьми, происходит?

— Понятия не имею. — Меррит поспешила в комнату.

Кир сидел в постели и проклинал на чём свет стоит Калпеппера, пожилого камердинера герцога.

— Не смей больше ко мне подходить, проклятый старый пердун!

Сердце Меррит сжалось от волнения, когда она услышала свистящее дыхание Кира.

— В чём дело? — спросила она, быстро подходя к кровати.

— Меня освежевали, как зайца для тушения! — гневно воскликнул Кир, поворачиваясь к ней.

Меррит остолбенела при виде его чисто выбритого лица.

Боже милостивый. Он был невероятно красив. Под окладистой густой бородой скрывалось мужественное красивое лицо падшего ангела. Его черты были резкими, но элегантно утончёнными: высокие скулы, полные соблазнительные губы. Меррит с трудом могла поверить, что переспала с этим ослепительным созданием.

— Мне сбрили бороду, пока я другал, — возмущённо сказал ей Кир, хватая Меррит за юбку, чтобы притянуть поближе к себе.

— Ты должен простить моего камердинера, — мягко проговорил герцог с невинным видом. — Я поручил ему немного освежить и привести тебя в порядок. Похоже, он предположил, что я имел в виду и бритьё. Не так ли, Калпеппер?

— Всё верно, ваша светлость, — покорно ответил старик.

— Калпеппер склонен к импульсивным поступкам, — продолжил Кингстон. — Ему нужно научиться сдерживать свои порывы.

Кир покраснел от возмущения.

— Он же не дерзкий малец, ему сто лет в обед!

— Можешь идти, — сказал герцог камердинеру.

— Да, ваша светлость.

Меррит сосредоточила всё своё внимание на Кире.

— Постарайся расслабиться и глубоко дышать, — склоняясь над ним, настоятельно проговорила она. — Пожалуйста. Посмотри на меня. — Глядя ему в глаза, она медленно вдохнула, показывая, как нужно дышать. Его пристальный взгляд встретился с её, и он последовал примеру Меррит. К счастью, свистящая одышка стала проходить. Осмелев, она протянула руку и откинула густую прядь волос, упавшую ему на лоб. — Я очень сожалею по поводу бороды. Уверена, она скоро снова отрастёт.

— Дело в принципе, — проворчал он. — Я был не в себе и не знал, что происходит.

Меррит сочувственно цокнула языком, её рука на мгновение переместилась на его гладковыбритую щёку.

— Не стоило так поступать с тобой, не спросив разрешения. Если бы я была здесь, то не допустила бы этого. — Почувствовав, как он слегка прильнул к её ладони, Меррит затрепетала.

— В любом случае, — небрежно заметил Кингстон, — нельзя не отметить явное улучшение.

Меррит обернулась и бросила на него грозный взгляд через плечо, призывая больше не раздражать Кира.

— Борода была очень милой, — сказала она.

Герцог выгнул бровь.

— Она походила на какую-то пакость, которую мне пришлось отобрать у собаки на прошлой неделе.

— Дядя Себастьян! — сердито воскликнула Меррит.

Однако внимание Кира было приковано не к Кингстону, а к застывшей женской фигуре у двери.