– Вполне с вами согласен, госпожа Кронес. Прошу меня простить!

– Ну что вы, господин Штайнборн. Все в полном порядке, ведь это ваша работа. Вы задаете вопросы, а я, в свою очередь, на них отвечаю. Вы позволите? – сказала Хелен, взглядом указывая на удостоверение.

– О да, конечно. Пожалуйста.

Взяв документ, госпожа Кронес хотела было вернуть его на место, в сумку, но остановилась в задумчивости и приложила свою тонкую кисть к подбородку. Эта деталь не ускользнула от инспектора, так как он буквально не сводил взгляда со своей собеседницы.

– Что-то не так, госпожа Кронес? Спрашивайте, пожалуйста.

– Я тут просто подумала, что, если вы не стали дожидаться нашего возвращения из отпуска и специально прилетели сюда из Германии… Значит… Значит, произошло что-то очень серьезное! – продолжала она, смотря ему прямо в глаза.

– Если вы позволите, то я, все объясню. Но для этого мне нужно задать вам несколько вопросов, – перебив ее размышления, сказал он.

– Но что самое интересное, мы ничего об этом не знаем. Нам никто ничего не сообщал, – как будто не услышав его слов, продолжила рассуждать в слух Хелен.

– Госпожа Кронес, извините пожалуйста. Если мы быстро пройдём официальную часть, то таким образом быстро приблизимся к сути. Поверьте мне, всё это интересует меня не меньше вашего. Если вы позволите, я хотел бы сверить ваши личные данные, имеющиеся у меня.

– Да, конечно, давайте начнем. Что же все-таки произошло? – согласилась Хелен.

– Итак, Хелен Кронес, 1971 года рождения. Место рождения: Советский Союз, Грузинская Республика, город Гудалахи, – отчеканил Штайнборн с отпечатанного листа, который извлек из своей папки.

– Абсолютно верно, только бывший Советский Союз и на данный момент самостоятельное государство Грузия.

– Вы из поздних переселенцев, ваша мать немка, отец грузин. Родители живут в Германии, в Берлине. Вы состоите в браке с Романом Кронес с 2009 года. Как давно вы уже в Германии? – все более интенсивно переходя на официальный тон, продолжил инспектор.

– В Германии с 2006 года. Переучивалась три года, теперь работаю флористом и имею небольшой цветочный магазин у нас в Хорнбурге, – спокойно сообщила госпожа Кронес.

Тем временем Том взял в руки другой лист, пробежав его глазами отложил в сторону.

– К вашему мужу у меня есть некоторые вопросы, как я уже и говорил, но так как его сегодня нет, нам придется отложить их на следующий раз. Мне придется задать вам пару вопросов, касающихся вашего прошлого и настоящего. Уж извините, такая работа, как вы сами только что заметили, – разведя руки и лукаво улыбаясь, продолжал Штайнборн.

– Без проблем, продолжайте, – согласилась Хелен, заглянув в сумку и поставив ее на пол рядом со своим креслом.

– Госпожа Кронес, скажите, пожалуйста, есть ли у вас какие-нибудь недоброжелатели? Может быть, серьезные конфликты с кем-то в вашей профессиональной деятельности или в частной жизни?

– Да нет, наверное. Я и мой муж – мы очень спокойные и дружелюбные, на мой взгляд, люди. По бизнесу… У меня все очень тихо и обыденно, небольшой цветочный магазин. Взлёты и падения отсутствуют, на жизнь хватает. У мужа вроде бы тоже все в порядке. А что, собственно, случилось, господин Штайнборн? – слегка заломив правую бровь, спросила Хелен.

– Еще пару вопросов, и я все объясню, – убирая листы в папку, сказал Штайнборн.

Теперь он достал небольшой конверт из грубой коричневой бумаги. Открыв его, Том извлек три фотографии и разложил их в ряд перед собеседницей. Хелен в недоумении наблюдала за его манипуляциями, а когда перед ней на столе появились три фотографии, с удивлением посмотрела на инспектора.

– Что это, господин Штайнборн? Кто эти люди и почему у них закрыты глаза? Они что, мертвы? – слегка повышая голос и чуть отстраняясь от стола, сказала Хелен.

–Все эти вопросы я хотел задать вам, но, похоже, ответов на них у вас тоже нет. Иными словами, можно предположить, что эти люди вам незнакомы? – с легкой досадой в голосе произнес Штайнборн.

– Абсолютно! Это даже странно, что может быть общего у меня с этими мужчинами? – округлив глаза возмущенно спросила Хелен.

Пожилая дама, сидевшая за соседним столиком, с интересом посмотрела на «парочку». Штайнборн обратил на это внимание и учтиво улыбнулся соседке, приложив руку к груди в знак извинения за причинённое беспокойство. Дама приветливо улыбнулась в ответ и сочувственно кивнула Хелен. Госпожа Кронес, в свою очередь, ответила дежурной, но дружелюбной улыбкой, задержав свой взгляд на участливой женщине.

– Мне эти личности незнакомы, – продолжила Хелен, возвращаясь к разговору.

– Ну что же, жаль! Теперь, видимо, моя очередь рассказать, почему я здесь, и ответить на ваши вопросы.

– Да, очень хотелось бы узнать, что же все-таки произошло. Из-за чего все это? – сказала Хелен, опять заглядывая в свою сумку и ставя ее на пол.

– Случилось следующее, если позволите. Возможно, это покажется вам странным, как, впрочем, и мне, но утром пятого августа этого года на пульт дежурного полицейского поступило сообщение от вашей соседки, госпожи Швайцер. Пожилая женщина хотела зайти к вам в квартиру и полить комнатные цветы, как вы, видимо, ее просили, но не смогла этого сделать, так как была очень сильно напугана. На полу в кухне она обнаружила два окровавленных мужских трупа. – Том сделал небольшую паузу, внимательно наблюдая за реакцией своей собеседницы. Глаза Хелен сильно округлились, интенсивно замотав головой она чуть наклонилась к столу.

– Извините меня, господин Штайнборн, но, может, вы что-то напутали?

– Так перепутать, чтобы из-за этого пролететь полсвета? Вы ставите под сомнение мой профессионализм, – с улыбкой сказал Штайнборн, складывая фотографии в конверт и убирая его в папку.

– Постойте! Подождите, вы же сказали двое. Почему вы показали мне три фотографии? – сверкнув взглядом, сказала Хелен.

– Как оказалось, их было трое. Третьего обнаружили раньше. Его нашли недалеко от вашего дома, в припаркованной машине. Он был заколот тем же ножом, что и его товарищи. Найдя его гораздо раньше, полиция ещё не знала, что он принадлежит к этим двум. Его убийство рассматривалось как отдельный случай. После звонка госпожи Швайцер, экспертизы и еще некоторых фактов следственной группе стало понятно, что все убитые знали друг друга или, во всяком случае, входили в одну группу.

– Честно сказать, я просто не могу в это поверить! Как они там оказались? Господи, а что там с нашей квартирой? Ее, наверное, всю разгромили! – сказала Хелен, кладя обе ладони себе на щеки.

– С вашей квартирой, в общем-то, все в порядке. На удивление, видимых следов кражи или поисков чего-то ценного нет. Хотя, наверное, это вам будет потом на месте виднее, – сообщил Штайнборн с сочувствующим взглядом.

– Послушайте, но кто эти люди и почему они именно в нашей квартире? Вы можете это как-то объяснить?

– В своей работе я полагаюсь только на факты, они перед вами. Большим мы пока не располагаем. Как я уже сказал, отправляясь сюда, думал, что эта встреча хоть как-то прояснит ситуацию.

– Господин Штайнборн! Я вот подумала, а что, если они действительно ошиблись квартирой? – предположила Хелен, сосредоточенно что-то прокручивая в голове.

– Может, конечно, и так, но убили-то их именно у вас на кухне. И, кстати сказать, вашим кухонным ножом. Его так и не хватает в вашем наборе, найти мы его тоже не можем, – с ироничной улыбкой сообщил Том.

– Бред какой-то… Скажите, а госпожа Швайцер, она в порядке? Бедная женщина, как она эта все пережила! – взволнованно спросила Хелен.

– Она, конечно, была в шоке, но отошла. Жаль, что на встречу не пришел ваш муж, меня очень интересовали его показания. Если вы не против, я хотел бы в этой связи задать вам еще парочку вопросов, – хитро прищурившись, сказал Штайнборн.

– Задавайте. И те, которые хотели задать ему, тоже. Я попытаюсь ответить, если, конечно же, знаю на них ответ, – участливо предложила Хелен.