"Что...как вы..я же..."
"София Ивановна сказала мне, где ты живешь, я спросила ещё вчера вечером. Когда привезла картины в галерею."
Не замечая видимо ни противоречий, ни странности происходящего, Анна проплыла в мою квартиру и уже внимательно оглядывала моё, относительно скромное, убранство. Я закрыл дверь и угрюмо прошёл за этой ведьмой. Интересно если я придушу её прямо здесь, успею ли я покинуть страну? Тут до территории Финляндии близко, успею ли я? Впрочем...впрочем о чем это я, что за странные мысли. Одна сумасшедшее другой...
"Хорошая квартира у тебя, Франц. А где же ты пишешь картины?"
Я указал рукой на дверь в мастерскую, из которой я только что, словно испуганный ребенок выбежал. Анна подошла к двери, провела своей рукой по дереву, а после, схватившись за ручку, дернула и открыла дверь. Точно, я ведь не закрыл на ключ...Анна проплыла в мастерскую своей привычной, невесомой и невероятно женственной походкой и казалось мне, даже успела ахнуть. А после оттуда донеся её голос:
"Франц, какой же у тебя беспорядок. Но картина....очень хороша."
Я вздохнул, уже даже не знаю какой за сегодня раз и зашёл в мастерскую. Будь я настолько испуган, я бы конечно вскрикнул, но сейчас я даже не смог бы выпустить воздух из своих легких. На меня из центра комнаты смотрела Анна, настоящая. Что стояла близ картины, невероятным образом поднявшейся с пола. С картины обнаженная и властная Анна смотрела на меня с таким же вожделением, как её реальный аналог, ещё вчерашним вечером. Я вытер со лба выступившую испарину, колени мои дрожали будто мне 12 лет и я захожу в дальний конец амбара, возле дома моего деда. Чёрт, так страшно тогда не было. Так сюрреалистично тем более...
"Франц, я конечно чувствовала что вы талантливый автор, но это..." сказала она, выделяя слово чувствовала, на мою картину. А после приблизилась ко мне. Я слегка отошёл, но смысла в этом уже не было, она удерживала мою голову своей властительной, холодной и белой рукой, второй же рукой, удерживала меня за сюртук. Лицо её снова приблизилось ко мне и мы слились в поцелуе. Нельзя сказать, что мне омерзительно, мне как наверняка и любому другому мужчине вполне себе нравится это странное действо, доминирование Анны, конечно, оставляло свои отпечатки, но я искренне порывался закончить все, но тело мое не слушалось велений мозга моего и было в фактической власти Анны Александровны. Когда ей надоест меня использовать, тогда видимо и закончится все, сейчас же видимо, время не пришло.
Наконец Анна остановила наш поцелуй и отошла к окну мастерской. Откуда виднелись уже порядком надоевшие мне лодки белого цвета. Какие к черту лодки, тут стоит Анна, говорил мне мозг, впрочем, может и не он. Голос в голове....да голос в голове, это наиболее подходящее слово. Анна невероятно красивая женщина сейчас стояла у окна, а ты вспоминаешь не её тело, не ощущения нахождения рядом с ней, а какие-то лодки. Франц что с тобой....
Я покачал головой, ударил себя по щекам и вроде бы вернулся в реальность. Анна же нарушила странную, почти интимную тишину и сказала:
"Франц, а мог бы ты написать ещё одну картину?"
"Написать...ещё одну...эм, я ведь художник...если будет случай...то да...наверно."
"Нет ты не понимаешь, можешь ли ты сейчас написать мой портрет." Анна повернулась ко мне слегка присев на подоконник. Смотрела она максимально серьезно, не просто с издевкой там и прочее...
"Напишешь и....и я может быть уйду от тебя навсегда."
"Серьезно? ВЫ МНЕ ЭТО ГОВОРИТЕ СЕРЬЕЗНО!? ДА КАК ВЫ!"
Анна усмехнулась, а после залилась девичьим, почти детским смехом, отраженным от стен мастерской несколько раз. После же Анна сказала:
"Франц...ты не понимаешь нечего...видимо, ты ведь не мой муженек, вроде бы, не настолько глуп. По крайней мере вчера ты был другим."
"ВЧЕРА БЫЛО ВЧЕРА...Я ВООБЩЕ....черт..." я ударил кулаком по столику с кистями и краской, те естественно повалились на пол и разлетелись все кто куда.
"Так сможешь написать мой портрет, прямо здесь и прямо сейчас, во всех красках. Я заплачу тебе..."
Я закрыл глаза и задумался. Во что я попал, проклиная свою жизнь, работу, жену, Фёдора и все пропахшую алкоголем Синюю Собаку, проклиная Небесных Верблюжат, Софию Ивановну и всех моих знакомых...Я задумался, на миг казалось в голове были уже не мои мысли, тело мое снова не было моим в полной мере, но в какой-то момент мой язык просто сказал:
"Хорошо. Портрет. Сегодня, прямо сейчас и вы навсегда уходите из моей жизни. Анна Александровна."
Анна снова рассмеялась, но на этот раз тише. Она полноценно села на подоконник окна, казалось... казалось можно было бы толкнуть её и она бы выпала в окно. Ушла из моей жизни навсегда. Чёрт, да откуда эти мысли. Я точно схожу с ума. И свела с ума и правильной дорожки меня именно она. Горделивая и властная Анна Александровна. Проклинаю тот день, когда я пришёл в салон...проклинаю.
Проклиная все и всех про себя, я медленно подготавливал рабочее место. На душе хоть и скребли кошки, исключительно с максимально длинными когтями. Тем не менее, несмотря на все это обще ужасающие ощущение на душе, у меня было желание написать портрет Анны. На этот раз с натуры, на этот раз, сделать его ещё живее. Куда живее того практически порнографического изображения с подданными. Оно теперь не казалось мне гениальной и страшной работой. Теперь оно было провалом, недостойным меня, недостойным даже Анны Александровны.
Наконец рабочее место было готово, Анна Александровна, сидящая на подоконнике, уже в одном нижнем белье смотрела на меня глазами полными огня, я же нервно сглотнул и начал делать черновую зарисовку, все такой же дрожащей рукой. Ненароком я вспомнил руку Сальвадора. Не знаю почему...почему именно сейчас.
Работа шла размеренно. Времени попусту я не тратил. Анна же было невероятной натурщицей, не говоря не слова, она каждыми изгибами тела, своим взглядом говорила мне что и как нужно показывать. Насколько живо и насколько натурально. Ближе к середине выполнения работы, я заметил, что взгляд у Анны был менее выразителен, огонь, почему то ушел из них, Анна явно заскучала. Видимо не думала, что настолько долго все это продлится. В один из моментов она встала с подоконника и посмотрела на меня. Моя кисть остановилась в миллиметре от холста. Взгляд её пугал и одновременно завораживал. Это было чем то завлекающим, не приводящим в транс, нет это было зазывающее и вызывающее, как и все что делала Анна Александровна и я к своему стыду вошел в её сети уже второй раз за несколько дней. Как же легко ей действовать на меня, мое тело и мой мозг, пугающие картины вчерашнего вечера уходили, а передо мной разворачивалось новое представление, куда ярче, громче и крикливей, на грязном полу, залитым краской, заваленной хламом и покрытым пылью я входил в Анну и каждую секунду роднил нас, каждую секунду я казалось, становился ей ближе, мы были одним целым. Анна кричала во весь голос, пространство казалось даже сжималось, беря пример с определенных частей её тела, но все же через час все закончилось, испачканная Анна вернулась к окну, уже полностью обнаженная, мокрая, она, тяжело вздыхая, смотрела на меня невероятно горячим взором. Грязный же я вернулся на рабочее место и пытался завершить эту работу. Завершить все это, закончить все это.
