-То есть...
-Да...их уже повесили...я не хотел говорить, думал...думал вы совершите глупость.
-Они рассказали все? И эта...баба!
-Я думаю, что они рассказали обо всех, все имена, фамилии и адреса...
-То есть....я не смогу жить?
-Отчего же...я поговорю с товарищами, может получиться новые паспорта получить, а там уж и до хорошей жизни недалеко.
-А будет...ли, нужна ли эта...хорошая жизнь то.
Я скомкал газету и бросил её на пол. Мария Николаевна слабо поежилась, но продолжала спать. Георгий Петрович указал на неё и спросил:
-Что вообще с ней? Зачем она была нужна? Что вообще происходило с тобой на станции?
-Я не знаю...одно ясно, дороги в город у меня нет, у неё тоже...так что...
-Что? Неужели ты пойдешь...
-Я не знаю, уже нечего не знаю. Если брать за правду то, что Кибальчич сдал всех, мне дорога заказана в любой город, где есть хоть один полицейский.
-Слушай...Вениамин, мы сможем достать тебе паспорт...постараемся укрыть тебя до поры до времени...Только глупостей не делай.
Я посмотрел на Георгий Петровича, взгляд человека выражал мольбу, ему действительно было страшно за меня и мое будущее, а может...может ему как Халтурину, Кибальчичу и другим было и есть страшно только за себя, за свое будущее, на народ им плевать лишь бы добраться до власти, лишь бы сесть на трон, править лично...порабощение народа и ими будет, независимо от всего...Угнетает и убивает и Император и наша организация, проблемы и от правительства и от нас, террористов, как любят говорить...А позади горящих деревнь и городов люди, что когда то верили и нам и государству и Кибальчичу и Халтурину и всем Императорам, правителям...но никто из них нечего хорошего не совершил, лишь сеял хаос, безысходность и смерть...
В груди начало покалывать, в голове то и дело всплывал образ с револьверов и испуганными глазами, я пытался проморгаться, тер глаза, но образы не уходили и в миг я понял, что следует делать, лишь....лишь смерть уничтожит хаос. Она хаос и проблемы породила, она их и решит...Я...убийство императора важная, почти сакральная жертва, оно в простой форме своей ни к чему не приведет, но вот...если знать...если знать, знать как знаю я, то конечно все выйдет хорошо...
Георгий Петрович кашлянул и вывел меня из раздумий. Я наконец, наверно за все время пути, за все время работы вместе с Кибальчичем, Халтуриным и другими понял, в чем заключается моя цель, моя цель...это смерть, моя, императора...я должен убить его и себя, завершив весь ужасающий круг хаоса...Мария Николаевна должна меня была вывести с этого, она не должна была дать мне попасть в лапы мертвецов, но песнь её прошла в дали и я не смог до неё добраться, схватить за руку и идти вместе с ней не оборачиваясь на разрывающий бытие в своем омерзении хаос....Она сейчас обречена, обречен и я, совершил ошибку я с самого начала...нужно было убить Кибальчича, Халтурина и остальных...тогда бы...не было проблемы...В любом случае, сейчас я иду на смерть или даже нет....я веду смерть под руку, дабы забрать императора и уйти в её объятья вместе с ним.
-Через минут 15 прибудем уж
Раздался голос извозчика, Георгий Петрович кивнул и посмотрел вдаль. Я посмотрел туда же, вдали уже светили фонари, представленные сейчас лишь маленькими, почти невесомыми огоньками, что висят в воздухе. Мария Николаевна очнулась, протерла глаза и посмотрев на меня спросила:
-Мы уже прибыли.
-Ещё нет, прибудем через минут 15, огни уже видны.
-Хорошо...
Наконец спустя время наша бричка остановилась, лошади фыркнули, а извозчик положил поводья, я слез с телеги, помог спуститься Марии Николаевне и начал рассматривать город. Он затих и встретил нас только снегом, светом фонарей и пустынностью. Георгий Петрович отдал деньги извозчику, подхватил чемодан с земли, сказал нам идти за ним. Так и шли мы в очередной раз небольшой группой, снег шуршал под нашими ногами, ветер пронизывал нас своей ледяной прохладой. Георгий Петрович вел нас вглубь города, мы брели из одной подворотни, в другую похожую на предыдущую, так мы шли несколько минут, впрочем, по ощущениям это было и несколько часов, Георгий Петрович слегка запыхавшийся, тяжело дышала и Мария Николаевна, но несмотря на это на покрасневшем лице её появилась улыбка, столь редкое зрелище это было, что я на несколько секунд не отводил взгляда от неё. Но вот, спустя часы метаний по темным закуткам ночного и заснеженного не по времени года Петрограда, мы пришли к зданию, а точнее к черному ходу в оное. Георгий Петрович подошел к двери и постучал, спустя время дверь открылась и в узком проеме показалась девушка, на вид чуть младше Марии Николаевны. Она быстро кивнула и распахнула дверь, Георгий Петрович жестом пригласил нас следовать за ним внутрь.
Мы оказались в небольшой комнате, больше похожей на типографический склад, с такого же я ретировался тем дождливым вечером. Девушка подвела Марию Николаевну к печке буржуйке, дабы погреется, Георгий Петрович сел на стул и положил чемодан на колени, я же остался стоять у выхода.
-Познакомьтесь, это Катерина, моя дочь...я никогда особо...просто
-Значит...
-Я не мог рассказать о ней...пусть меня убьют, пытают...о ней я ни скажу не слова. Она натерпелась и без этого.
-Ох...а что же случилось?
Я повернулся было к Катерине, но заметил её белое, изнеможенное лицо, почти такое же как у Марии Николаевны, неужели и она смертельно больна. Губы её были почти серыми по цвету и местами потрескавшиеся, словно стекло, в которое влетела пуля. Тонкие ноги выглядывали из под белой ночнушки, а своими тоненькими руками она казалось, могла обхватить себя два раза, если б длина рук позволила.
-Она...не моя, я обещал товарищу...обещал, что оберегать буду, не знал я...не знал, что Кибальчич заставит меня участвовать в этом...надо было тогда...все что ты принес просто выбросить...тебя послать к черту...а лучше на путь наставить...дурак
