Георгий Петрович встал и присел близ меня, внимательно смотря на меня, он пробормотал:

  -Ты чего...слушай...я понимаю что ты сейчас думаешь...я...я тоже так считаю, Кибальчич подставлял нас с самого начала. Ещё в Москве....я ведь знал, что все будет так...Вениамин, просто послушай, завтра мы садимся на поезд и уезжаем.

  -Э, Георгий Петрович....а завтра ехать не выдит...там вроде как работы будут на путях, ре...ри..

  -Ремонтные?

  Фёдор кивнул на подсказку Георгия Петровича и снова отправил очередное полено в печку. Я встал с пола, Георгий Петрович встал следом.

  -Я...я не знаю что делать...

  -Никому нам не понять что делать....не дано это. Завтра утром...утром решим уже.

  Через час, когда очередное и на сей раз последнее полену улетело в печь, мы укладывались спать, я лег на скамью, Георгий Петрович лег на печь, Фёдор уложился на пол, а Мария Николаевна легла на кровать, что занимала почти половину дома, кровать служила спальным местом, полкой, складом и всем остальным, что нужно человеку в доме. За окном шумела метель, забирая под свое покрывало всю деревню и пряча наши следы от полицейских, которые точно рыскали где то по лесу, пытаясь найти нас, беглецов, убийц и подозрительных личностей.

  Я снова погрузился в сон. Очень яркая картина встретила меня пугающей пустотой. Я был посреди яблоневого сада, окруженный вокруг лишь ярко-зелеными и по летнему пахнущими кустами. Я сидел на скамейке белого цвета, облаченный в свой привычный пыльноватый пиджак. Дальше, чуть правее виднелось белое здание, усадьба или дом, отсюда не было ясно, поэтому я быстро встал с скамьи и пошел к зданию. За весь путь не встретился ни один человек, вокруг меня образовалась практически ваккумная тишина, пугающая меня тем, что даже звуки природы, будь то крики птиц или шелест листьев от слабого ветра не присутствовали. Лишь шуршание моей одежды и шаги раздаваемые казалось бы из-за всех щелей этого мира. И вот наконец я добрался до усадьбы, большое трехэтажное белое здание с балкончиком встретило меня все той же пустынностью, тишиной и пугающим унынием. Боясь теперь услышать хоть один посторонний шорох, я быстрым шагом направился внутрь здания. Дернул ручку и на удивление дверь безо всяких проблем открылась, скрип петель не последовал, настолько видимо свежепостроенный дом, свежепоставленная дверь. Внутри мои шаги отдавались эхом от почти готического свода крыши, от стен, от висящих на них портретах неизвестных мне людей и событий. По деревянному полу я проследовал в одну из комнат, там было пусто, лишь розовое платье находилось в подготовленном состоянии, лежа на кровати атласного цвета. Другие комнаты встретили меня все той же пустотой, голова гудела и этот гул казалось выходил из черепной коробки и отражался от всех стен, влетая обратно. Второй этаж, как и третий был проверен, но никого не было и там. Я вышел на балкон и начал рассматривать сад, может я пропустил поворот, там все люди, может там была площадь где сейчас...сейчас происходило нечто, но нечего. Нечего абсолютно, во все стороны простирался необозримый, казалось бы бесконечный яблоневый сад, лишь эта постройка выделялась высотой, цветов и всем видом своим. Каждый новый поворот сада был похож на предыдущий и казалось что это просто ошибка, проблемы восприятия, схождение с ума или чего хуже, может быть это смерть во сне? Но нет, яблоневый сад просто существовал, а я был заложником оного и стоял на единственном балконе единственного здания во всей этой округе. В голове крутился миллион идей, мыслей, но все они затмевались одной мыслью, что я здесь точно не один. Несмотря на тишину, несмотря на общую пустоту, будто бы незримый наблюдатель, тут и там ходил меж тел яблонь, прятался в кустах, в каждом темном уголке здания. Казалось, что даже на этом ярко освещенном солнцем балконе стоит кто-то...а точнее сказать стоит нечто. Сердце бешено стучало, голова начала болеть пуще прежнего, колени, которые не дрожали с времен юношества от страха, теперь ходили ходуном и мешали стоять, по спине литрами лился холодный пот, вдали, где-то вглубине яблоневого сада заиграла музыка и музыка эта начала расходится во все стороны, долетая и до здания. Испугавшись ещё больше иррациональности звука я быстро побежал по лестнице, дабы выйти из здания, но как только я вышел с балкона и встал на первую ступень, мои ноги подкосились и я чуть было не рухнул вниз, в объятья мертвецов. Они все стояли там, на первом этаже, огромной толпой, одетые в разное, от военной формы до обычных платьев и сюртуков, они стояли, истекающие кровью, замученные нерадивым мужем, ужасной матерью или не менее страшными старшими братьями и сестрами, они стояли, смотрели на меня пустыми мертвыми глазами, расплываясь в простой, будто бы товарищеской усмешке, они протягивали руки, жались к друг другу, дабы, как я заметил впустить ещё больше мертвецов в холл, они проходили, падали в проходе, по ним шли другие, весь первый этаж был залит кровью, в воздухе стояло ужасающее, кладбищенское зловоние, но при этом, ни одного звука, лишь биение моего сердца.

  ГЛАВА 8

  И вот, утреннее пробуждение. С криком я подскочил с кровати и не сразу заметил пустоту комнаты, Фёдор пропал с пола, а Георгия Петровича не было на печи. Лишь Мария Николаевна сидела на кровати и с ужасом смотрела на меня. Весь мокрый я встал со скамьи, но начав шататься, снова сел на неё.

  -Вы бормотали во сне....

  -Да?...Извините....я...я просто...мне нельзя видеть сны. Они омерзительны.

  -Вы говорили...вы говорили, что грядет конец. Вы цитировали Евангелие.

  Евангелие. Цитировал? Знать бы ещё хоть одну строку оттуда...Пошатываясь и опираясь на стены я хотел было выйти во двор, наполненный сугробами, дабы упасть туда и больше не вставать, но в этот момент открылась дверь, впустив в комнатку холодный ветер, пронизывающий до костей и Георгия Петровича.

  -Ох...проснулись, как себя чувствуете?

  -Омерзительно...очередной сон, мне бы умыть лицо.

  -Ну, пойдемте Вениамин, пройдемте со мной.

  Я накинул на себя пальто и вышел вслед за Георгием Петровичем. Деревня встретила меня ослепительным солнцем, а также ослепительно белым снегом, накрывшим почти все вокруг, снег был настолько ослепителен, что на какой-то время я будто бы полностью ослеп. С Георгием Петровичем я добрался до небольшого сарая, близ него сидел Фёдор и дремал. Аккуратно пройдя мимо него и почувствовал тепло внутри сарая, я понял что здесь имеется небольшая печушка, на которой Фёдор греет воду и видимо греется сам.

  -Фёдор сказал ночью топить было бесполезно, не оттаяла бы, а сейчас вот, смотри как тепло, главное дверь не закрывать, а то застрянем тут и умрем, я выйду, а ты давай, приходи в себя, нам скоро уходить.