-Хорошо, что тогда делать? Мы не можем вернутся назад...мы не может закончить задание...Кибальчич точно сказал и о тебе и обо мне...
-На Кибальчиче не все заканчивается...
-Халтурин, не хочешь его, он трус и всегда им был...из-за него и Кибальчича я вошел во все это и уходить теперь мне не куда, да и терять мне тоже нечего...жизнь к черту.
Георгий Петрович сурово посмотрел на меня, ещё раз вытер усы, а после коротко сказал:
-Ежели...ежели сейчас мы прибудем в село, может до утра сможем посидеть спокойно...а там уж...ох, сколько там осталось.
Георгий Петрович выудил золотые часы на цепочке из кармана и посмотрел время. Оно перевалило уже за 2 часа ночи. Он вздохнул, засунул часы обратно и сказал:
-Сейчас дойдем до деревеньки...там приютят нас.
-А револьвер?
-А что? Его я им не покажу и не дам...чего револьвер, мало ли людей ходит.
ГЛАВА 7
Через час мы сидели в небольшой избушке, где-то на окраине деревни. Георгий Петрович наплел с три короба про то, что мы заблудившиеся товарищи, писатель и его жена- то бишь я и он, редактор и книгопечатник. Выстрелы мол, что явно слышали в деревне, он объяснил тем, что скорее всего охотники. Но мы, потерявшиеся тоже испугались их не меньше их, жителей деревни. Федор, как звали деревенского принявшего нас, вроде как поверил в эту историю. Георгий Петрович добавил, что мы ждем утреннего поезда, а там уж и ретируемся, так что надолго обживать Фёдора не собираемся. Только услышав это крестьянин обрадовался, естественно итак угла толком нет, где посидеть, избушка ведь действительно была очень мала, а тут ещё и три человека. Георгий Петрович также заплатил ему немного, дабы он никому не рассказывал о нас, мол зачем знать всему селу, и любым другим вопрошающим. Фёдор видимо умел задавать вопросы только по началу, потому что только завидев деньги, пусть и не очень большие, он был согласен врать, молчать и может даже активно помогать нам, ежели ещё организуем небольшую плату. Фёдор и Георгий Петрович вышли на мороз, дабы нарубить дров, а я и Мария Николаевна остались в доме. Девушка сидела в одном из темных углов, на деревянной скамье, видавшей видимо не одно поколение родственников Фёдора, печка в доме имелась конечно же, но грела не сказать что хорошо, сказалось ли на этом то, что дом малый, а печка довольно кривая, уж не было понятно мне. Да и зачем. Мою голову занимали другие вопросы, что теперь делать? Как быть? И что ждет нас дальше?
Я ходил по небольшой комнатушке, бывшей единственной комнатой в доме и думал, Мария Николаевна, сидевшая на скамье, изредка поглядывала на меня, но нечего не говорила, она нервно дергала слегка порванные полы платьица и шубку на своих дрожащих и тонких плечах.
-Все это ошибка
Прошептала Мария Николаевна, смотря на меня, я нервно кивнул и продолжил ходить по комнатке.
-Вы...вы, зачем вы решились на это?
-На что?
-На убийство...на грех, неужели вам нечего больше сделать для народа, для страны м...
-Нет, хотя...я не знаю Мария, не знаю, сейчас я сомневаюсь во всем, мне кажется я не просто совершил ошибку, я сломал себе...а теперь и вам с Георгием Петровичем жизнь...
Мария Николаевна покачала головой и с грустью, сравнимой лишь с внутренним мной сказала:
-Нет...мне жизнь испортить нельзя...я уже не здесь.
-Что, о чем вы, Мария Николаевна?
-Я...кхе...кхе...я не знаю, но я больна, врачи говорили что не возьмутся за меня...я ехал...ехала к своей бабушке, что находится недалеко отсюда, она знахарка...
-Я думал вы за рационализм, пусть христианский, но все же.
-У меня нет выбора...терять тоже нечего, последняя надежда пропала, на бабку я и не надеялась.
-То есть билет в один конец. Как и у меня.
Мария Николаевна кивнула и поправила шубку на плечах, в этот момент в дом вошел Георгий Петрович и Фёдор, в руках у последнего были дрова, а первый был красным и запыхавшимся.
-Помог...помог тут с дровами, у Федора руки дрожат совсем, топор не удержит.
Фёдор прошел к печке и кинул туда несколько полешек, огонь начал разгоратся наполняя дом все большим количеством тепла, Георгий Петрович сел рядом с Марией на скамью, а я оперся на стену и сползя вниз, сел на пол, рассматривая пол дома. Ужасна, невероятно ужасна судьба таких как Фёдор. С малых лет наверно в таком доме, видел как умирают родственники, видел как разрушают судьбы, убийства, грабежи, воспитанный этим он стал...абсолютно неспособным к нормальной жизни, а сейчас несмотря на освобождения себя и себе подобных...находится на краю обрыва, спрыгнуть с которого кажется единственным правильным выбором. Такой же выбор сулится мне, наряду с практически самоубийственной поездкой в Петроград, с не менее самоубийственным покушением на императора. Пустая цель, пустой смысл, жизнь не менее моя пуста, император сделал много добра для нас, а забрал моих родных Кибальчич...но ведь...стрелял не он, стреляли солдаты, по приказу императора...ещё вроде чиновничек там был какой-то, но Кибальчич сказал что вина только на императоре....а если вина есть только на чиновничке? А если она целиком на Кибальчиче? Этот подхалим наверняка уже рассказал все на допросах, а через пару дней его повесят на площади, аки Емельяна Пугачёва. Масштаб личности правда ниже и хуже, притом намного. Он обрекает меня на вечное скитание, на вечную борьбу? Или...или на что то иное, что вообще нужно было от меня Кибальчичу, что нужно было организации? Зачем все это нужно, почему под удар попадает не император, а мирные жители...почему страдают только они? Откуда оружие, откуда взрывчатка...Помнится Кибальчич и Халтурин ездили в Австро-Венгрию, возможно покупали все там, провезли наверно благодаря старым знакомым...Этот....гад.
Я ударил кулаком по полу и вслух, так чтобы слышали все, сказал:
-Георгий Петрович...мы дураки...какие же дураки, Кибальчич использует нас, Кибальчич...вот на ком кровь мирных людей, вот кто виновен в смерти вашей племянницы, моей матери и сестры...да, только они...они.
