— А что, нельзя ее бросить? — упрямо твердит Кирюша.

— Нельзя. Нужно быть ответственным. Наш папа взял на себя обязательства и должен их выполнить. Помнишь, у вас в саду утренник был? — решаю провести аналогию, которую сын поймет. — Тебе стишок выдали, который ты должен был рассказать. Ты старанно учил его, чтобы рассказать, но тебе не нравилось быть волком.

— Помню, — серьезно кивает сын.

— Вот так и папе. Работа ему не всегда нравится, но он все равно должен ее выполнить.

— У меня в конце праздника был сюрприз, — бурчит Кирилл, а мы с Дамиром переглядываемся и улыбаемся.

— У папы тоже будет в конце сюрприз. Деньги и большой дом.

Или ничего, добавляю про себя, но вслух такое говорить не решаюсь. Да и незачем. Дамир все решил, ни я, ни мать, ни дети ничего не сделают. Единственное, что меня теперь волнует — отсутствие родственной поддержки. Отец Дамира лежит в больнице, кто ему поможет? Рассчитывать ему теперь приходится только на Ратмира, но можно ли на него положится? Он, конечно, не вызывал у меня сомнений, но все же… доверять родному человеку куда легче, чем совершенно постороннему, который находится рядом только ради денег.

— Я видел у тебя пистолет, — говорит Кирилл, и я ошарашенно перевожу взгляд на Дамира.

Он кивает. Сердце в пятки уходит. Пистолет? Где? Неужели сын мог его трогать?

— Это зажигалка.

Дамир достает пистолет откуда-то из-за пояса и нажимает на курок. На конце зажигается огонек хотя если быть честной, я до чертиков успела испугаться одного вида оружия.

— Ух ты! А настоящий есть?

— Нет. Чтобы носить оружие необходимо иметь разрешение.

— А тебе не разрешили?

— Я не просил разрешения. Оружие мне не нужно.

Я не раз видела у Дамира пистолет, но понимаю, что таким способом он пытается успокоить сына. Кирилл еще маленький, чтобы знакомиться с реалиями нашего мира, хотя он тоже любит игры в войнушки. Какой мальчик их не любит, скажите мне?

Кирилл слезает с рук Дамира через час. Они вдоволь наговорились и поиграли. Ирина зовет детей на кухню кушать. Пока мы сидели в гостинной, она успела приготовить обед. Вот уж у кого все прекрасно без невзгод и печалей, так это у нее. Несмотря на то, что ее муж в больнице, она прекрасно держится. Стойко. Я бы даже сказала безразлично, но язык не поворачивается, потому что каждый из нас переживает по-своему. Кто-то беспрерывно льет слезы, а другие всеми возможными способами отвлекаются, чтобы не угаснуть.

Когда мы остаемся наедине, Дамир притягивает меня к себе и сует в руки пластиковую карту.

— Код — год рождения Кирилла, — сообщает. — Карта на твое имя. Здесь хватит не только на поездку. На новую жизнь тоже. Это то, что я смог снять с заграничных счетов. Снять сможешь в банке неподалеку от больницы.

Я сжимаю тонкую карточку в руках и чувствую, как по щекам текут слезы. Не хочу я начинать никакую новую жизнь! И брать эту карту тоже не хочу. Эгоистично думаю оставить ее ему, пусть выкарабкивается и приезжает! Он обязан мне! Должен.

Дамир меня опережает. Сжимает руку, вынуждая зажать карту крепче.

— Даже не думай. У тебя детей трое и моя мама. Тут денег на все хватит. И на воспитание и на обучение и на достойную жизнь. Я постараюсь достать счета отца и переслать денег еще. Вы должны быть обеспечены, в случае, если…

Я закрываю ему рот ладонью. Не хочу слушать ни о каких “если”. Их не будет.

Слез почти не осталось. Я так устала плакать за это время. Вечно глаза на мокром месте, и остановиться не могу, но сейчас сдерживаюсь. Просто прижимаюсь к Дамиру, утыкаюсь носом ему в шею и обнимаю его так крепко, как только могу. Вдыхаю его запах, пытаясь отпечатать его в памяти, целую, чтобы запомнить вкус.

Мы так мало времени провели вместе, что мне ужасно не хватает этих минут. Мы ведь итак слишком долго провели в расставании, почему снова? За что? Кто хочет смерти Дамира так сильно, что готов на все, лишь бы пойти до конца?

— Я постараюсь обеспечить вам возвращение, — говорит он. — Вернуться к вам тоже постараюсь, слышишь, Варя?

Он запрокидывает мою голову и целует меня в губы. Жестко сминает их и проникает языком. Отрываемся мы друг от друга только тогда, когда в гостинную входит его мать. Она спрашивает, поедут ли они в больницу к отцу и Дамир сообщает, что она может собираться. Ну вот… еще несколько часов у меня отберут… а мне так отчаянно его мало. Я хочу отобрать себе все время, забрать Дамира и никому не позволять отвлекать его от меня.

Когда Ирина уходит, Юсупов возвращается ко мне, целует снова, обнимает, шепчет утешительные слова. Я слушаю вполуха. Думаю о том, что еще не так давно я спокойно жила с Кириллом и думала, что переболела, что больше не нуждаюсь в Дамире, но как оказалось, это было самообманом. Я не жила все годы, что мы были в разлуке — существовала. Но, если честно, я не знаю, смогу ли так дальше. Без него… мне кажется, я просто не выдержу.

Дамир

— Ну, хватит! — пресек слезы, градом катившиеся по щекам Вари. — Хватит, сказал!

Она замолчала и посмотрела на него полными влаги глазами. И так захотелось ее обнять! Прижать к себе, что есть силы, сжать в своих руках и…

Нельзя! Вот просто — нельзя! Дамир себе запретил. Если рвать, то резко, так больнее, но будет легче. Потом обязательно будет. Им обоим.

— Все, — пискнула Варвара. — Не буду больше.

Он пообещал ей, что приедет. Сказал, что постарается и не один раз. И что звонить будет регулярно. Дамиру нужно было, чтобы Варя уехала. Села в самолет с детьми и матерью и улетела на лечение. Звонить он ей не будет, а прилетать — тем более. Им нужно оборвать все связи. Пока Юсупов не знал, кто стоит за нападениями, он должен был уберечь всех родных. Их не должны найти.

Своими звонками и метаниями он их выдаст, а там, в другой стране, с охраной сложнее, да и вообще со всем не так просто. Варю он отправлял, чтобы уберечь. Она, конечно, злиться будет первое время. И ненавидеть его тоже будет, но потом, уверен, остынет, расслабится. Лечение Алинки поможет ей отвлечься, да и мама будет рядом.

Когда дети разместились в машине вместе с мамой, Варя в последний раз его обняла и пошла за ними. Села вперед и впечаталась лбом в стекло дверцы, глядя прямо на него. Дамир сдержался, просто хмуро посмотрел вслед и, развернувшись, шагнул в дом. Ему тоже было сложно. Как и ей.

В доме достал телефон и набрал Ратмира. Тот материализовался перед ним минут через пять. Спустился со второго этажа и встал в паре метров.

— Какие будут указания?

Как не странно, он на него не злился. Поначалу, конечно, хотелось пару раз смачно врезать по его физиономии, но потом… Он его даже понимал. Его Варвара не могла не привлекать и не нравиться, а Дамир сам толкнул их друг к другу. Хорошо хоть вовремя это осознал. Дойди к нему позже, неизвестно, чем бы всё закончилось.

— Собери всех через час здесь. Перетереть нужно. Не нравится мне сложившаяся ситуация. И ребят к родителям пошли, пусть осмотрятся там и скажут потом, чего нашли.

Ратмир понимающе кивнул и оставил Дамира одного. Юсупов сел на диван, запустил пятерню в волосы и набрал клинику, где лежал отец. Ему должны были позвонить, едва тот придет в себя, но мало ли… вдруг забыли, вдруг, потеряли номер. Дамиру нужно было поговорить с отцом.

Увы, новостями его не баловали. Сказали, что Аристарх еще не приходил в себя и находится в таком же стабильно тяжелом состоянии, как и вчера. Разговор откладывался на неопределенный срок и это сильно злило. Он не знал, с какой стороны рыть. Оставалась Наташа, но если она причастна — ничего доказать у него не выйдет. Она, скорее всего, его даже на территорию не пустит.

Ратмир явился с ребятами ровно в оговоренное время. Кое-кто смотрел на него непонимающе. Еще бы, они достали информацию от Адама, узнали, кто виновен, а я тут комедию ломаю, собираю всех и защищаю ту, которую обвинили.