Начальник Сун хмыкнул:
– Я попрошу коллег дать вам о них побольше информации. На протяжении десяти лет кадры менялись, так что многих из этих офицеров уже нет в нашей оперативной базе данных. Я пришлю результаты, как только мы их подготовим.
– Прекрасно. Большое вам спасибо.
Ло Фэй встал и почтительно кивнул. Начальник Сун ответил тем же.
Быстрым шагом идя по коридору, Ло Фэй чуть не столкнулся с Цзэн Жихуа.
– Начальник Ло! – с ходу крикнул тот.
– Что стряслось?
– Я выяснил, почему Эвменид так интересует это дело! И я знаю, кто он!
Глаза у Ло Фэя расширились. Не успел Цзэн Жихуа еще что-то сказать, как тот ухватил его за плечо:
– А ну-ка всех ко мне в конференц-зал, живо!
* * *
В луче проектора на экране предстала черно-белая фотография, слегка размытая и пожелтевшая по краям. А на ней – стайка ребятни, примерно от четырех до тринадцати лет.
– Фото сделано в восемьдесят шестом году здесь, в Чэнду, в сиротском приюте, – пояснил Цзэн Жихуа. – Спрашивается, почему я показываю вам именно этот снимок? А вот почему. Через год после той съемки один из этих ребят исчез.
– Продолжайте, – потребовала Му Цзяньюнь.
Лицо Цзэн Жихуа расплылось в самодовольной улыбке.
– Благодаря учетным записям, к которым я получил доступ, а также последующему визиту в приют я установил личность пропавшего сироты. Его звали Вэнь Чэнъюй. А его отец – тот самый Вэнь Хунбин, что был убит в противостоянии с полицией в деле о захвате заложника. Кому надо, поднимите материалы от тридцатого января восемьдесят четвертого года. – Цзэн Жихуа сделал весомую паузу, затем продолжил: – И вот мы здесь, спустя восемнадцать лет после смерти Вэнь Хунбина и считаные дни после смерти Юань Чжибана. Протеже последнего, принявший псевдоним Эвмениды, утаскивает из архива папку с делом. Скажете, совпадение? Я так не думаю.
Сделалось так тихо, что, казалось, было слышно биение сердец. Все думали об одном и том же: где-то на этом снимке присутствует юный, еще безвредный убийца…
– Вэнь Чэнъ-юй, – проговорил Ло Фэй по слогам. – Где он здесь?
Цзэн Жихуа направил на экран лазерную указку, и красная точка заплясала на мальчике лет восьми, слева в нижнем ряду. Черты его лица в глаза особо не бросались, но было что-то специфичное в том, как он держался. В то время как другие улыбались или скучали, этот стоял буквально по стойке смирно, с необычайно серьезным для своего возраста выражением лица.
Включила свой профессионализм Му Цзяньюнь. На ее взгляд, все могло сложиться по-иному, вырасти мальчик в более благоприятных условиях. Он мог бы стать прекрасным молодым человеком; возможно, старостой класса или заботливым старшим братом для своих братишек и сестренок.
Однако другие члены команды смотрели на него сквозь запятнанную призму того, что уготовила ему судьба: будущий жестокий убийца, который бросит им самый дерзкий вызов из всех, с какими они когда-либо сталкивались. В комнате воцарилась тишина, наполняя сердца тяжестью. Молчание нарушила Му Цзяньюнь.
– Для поимки убийц, – сказала она, – нужно понимать, какими они были до того, как превратились в кровожадных монстров. Именно переживания человека формируют его будущую сущность. Начальник Ло, возможно, вы расскажете нам нечто большее о том, каким человеком был Вэнь Чэнъюй?
– С какой стати? Я и сам не знаю.
– Если Вэнь Чэнъюй – действительно Эвмениды, то на момент их первой встречи с Юань Чжибаном он был впечатлительным и одновременно смышленым ребенком, чистым листом. А его окончательная психологическая, социальная и нравственная основа – итог сознательного манипулирования им Юань Чжибана. Вы знали его лучше, чем кто-либо из нас, начальник Ло, так что можете составить примерное представление о том, как он воспитывал и обучал этого мальчика. Я читала ваше личное дело. Из всех здесь присутствующих вы – самый опытный в расследовании опасных преступлений, связанных с насилием. Вам легче предоставить наиболее точное описание того, какого монстра взрастил Юань Чжибан.
Ло Фэй задумчиво потер щеку.
– А что… Пожалуй, вы правы. На месте Юань Чжибана я бы создал убийцу-интеллектуала. Способного работать в тени, с острым, как бритва, рассудком, холодной головой и жаждой самосовершенствования. Стимуляция и вызов служили бы ему мотивом к действию. Ему были бы присущи сила и настойчивость. А еще – неукоснительный кодекс поведения, без излишней рефлексии. И что самое главное – поставив перед собой цель, он не останавливался бы ни перед чем ради ее достижения.
– Хорошо. – Му Цзяньюнь одобрительно кивнула.
– Ага, большая помощь, – усмехнулся Цзэн Жихуа. – Сплошное теоретизирование.
– Между прочим, – невозмутимо заметила Му Цзяньюнь, – описание начальника Ло позволит мне составить профиль личности Эвменид. Взять, к примеру, его социальную жизнь. Из набросков начальника Ло можно сделать вывод, что убийца – приверженец уединенного существования, но это не значит, что у него отсутствуют навыки общения. Сближаясь с незнакомцами, в том числе и с жертвами, он должен проявлять определенную харизматичность. Вполне способен оперировать набором из нескольких условных личностей. Но если Юань Чжибан выпестовал в нем кодекс поведения, как предполагает капитан Ло Фэй, то он, безусловно, запрещает себе такую роскошь, как дружба или романтические отношения. Чтобы компенсировать это, убийца, возможно, развил в себе любовь к музыке, искусствам или, скажем, к изысканной кухне. И, несмотря на запреты своего наставника, у него все равно может возникнуть какая-нибудь сердечная привязанность, почему бы нет? Чувства, которые он не может выразить открыто. – Оглядев комнату, Му Цзяньюнь поймала на себе скептические взгляды. – Есть вопросы?
– Их несколько, – сказал Лю Сун. – Во-первых, как вы узнали все это из того, что сказал начальник Ло?
– Начальник Ло описал Эвменид как человека умного, чувствительного и стремящегося к знаниям. Такие личности, как правило, очарованы совершенством, особенно в вопросах красоты. Этого явно недостает в его повседневной деятельности, поэтому предаваться такому своему увлечению он может только в уединении и от случая к случаю. Его жизнь полна стрессов и одиночества, но, как человеку, ему нужен какой-то способ расслабляться, и, на мой взгляд, он вполне может достигать это через еду или музыку. Я даже взяла бы на себя дерзость сказать, что на месте Юань Чжибана сознательно культивировала бы интерес молодого человека к подобным вещам, предоставляя ему таким образом безопасный способ снять стресс.
– Вы также сказали, что он может испытывать к кому-то чувства, – напомнил Ло Фэй.
– Эмоциональные потребности свойственны всем. Даже такой аскет, как Эвмениды, не может полностью подавить в себе все человеческое. На самом деле, со временем он будет все больше и больше отчаиваться в неутоленности этих потребностей. Можно лишь предполагать, насколько сильна была все эти годы эмоциональная связь между ним и Юань Чжибаном. По сути, последний взял на себя роль его отца. Но теперь его нет и у его ученика никого не осталось. Для него это крайне ново, и он вряд ли к этому готов. Можно быть почти уверенными, что для заполнения этой бреши он будет искать по жизни кого-то другого.
– Но Юань Чжибан предостерег бы его, чтобы он ни к кому не прибивался, – заметил Ло Фэй.
– Эмоции воплощают наши самые первородные инстинкты. Их нельзя заставить исчезнуть просто по чьей-то прихоти.
– И какого же человека он тогда выберет?
– С большой долей вероятности можно предположить, что это была бы женщина.
– Откуда такая уверенность?
– Простая статистика. Во-первых, по оценкам, девяносто процентов населения гетеросексуально. Во-вторых, им движет другая подсознательная мотивация – потребность в матери. Фигура отца для него, возможно, только что ушла в небытие, а женской фигуры в его жизни не было почти уже двадцать лет. В записях о Вэнь Чэнъюе значится, что его мать скончалась от неизлечимой болезни примерно через полгода после гибели его отца. Не исключено, что молодой человек может искать и женщину в таком же уязвимом положении, подсознательно надеясь, что каким-то образом сможет ее исцелить. Не исключены и поиски того, кто, как и он, недавно перенес тяжелую утрату. Кого-нибудь, с кем можно сопереживать.
