Ло Фэй скрестил на груди руки:

– Браво, госпожа Му Цзяньюнь. Прекрасная работа.

Психолог отреагировала сдержанной улыбкой.

Ло Фэй повернулся к Цзэн Жихуа:

– Расскажите, что еще вы там нашли.

Из стопки документации Цзэн Жихуа извлек лист. Он отметил дату рождения Вэнь Чэнъюя – 30 января 1978 года. Группа крови – первая.

– По данной информации, после смерти матери, Чжан Цуйпин, в июне восемьдесят четвертого юнца определили в сиротский приют. Что удивительно, сиротой Вэнь Чэнъюй никогда себя не считал. В записях фиксируется его настойчивая уверенность, что отец у него не умер, а просто пропал без вести. Это создало барьер между ним и другими детьми в приюте. Тридцатого января восемьдесят седьмого года девятилетний Вэнь Чэнъюй исчез во время выездной прогулки и больше его никто не видел.

Изогнув бровь, Ло Фэй со значением заметил:

– Его исчезновение и гибель его отца произошли в один и тот же день.

– Я тоже не верю в то, что это совпадение, – сказал Цзэн Жихуа, откладывая документы. – Как я уже говорил, Вэнь Чэнъюй родился в семьдесят восьмом году, то есть сейчас ему двадцать четыре. Отец был убит в день его шестилетия. Вэнь Чэнъюй не был в курсе, что Юань Чжибан принимал участие в полицейской операции, в результате которой отец мальчика погиб. Несколько месяцев спустя Юань Чжибан был госпитализирован с травмами, полученными при взрыве на складе. Как мы все знаем, следующие три года он провел на лечении за счет бюджета Управления. Затем, тридцатого января восемьдесят седьмого года, Юань Чжибан похитил Вэнь Чэнъюя и начал обучать его, имея цель сделать из него своего преемника. Этот день он явно выбрал потому, что это была годовщина смерти Вэнь Хунбина.

Цзэн Жихуа оглядел комнату, упиваясь всеобщим вниманием:

– Так вот, предлагаю свой собственный анализ. Первое: Вэнь Чэнъюй понятия не имел, что полиция застрелила его отца. Он помнил только, что его отец исчез тридцатого января того же года. Это был его день рождения, и он бы этого не забыл. Второе: я также считаю, что Юань Чжибан никогда не раскрывал ученику свою подлинную личность. И третье: теперь, благодаря недавним репортажам в СМИ, тому это стало известно. Что-то из прежней жизни Юань Чжибана в качестве полицейского пробудило у новых Эвменид память и заставило задуматься о своем отце. И тогда он понял, что последние известные передвижения его отца должны фигурировать где-нибудь в наших папках с делами. Все, что ему оставалось сделать, – это выискать материалы дела, помеченные тридцатым января восемьдесят четвертого года.

Все молча обдумывали слова Цзэн Жихуа. У Инь Цзяня зазвонил телефон, и он поспешил в коридор, чтобы там ответить на звонок.

Первым заговорил Ло Фэй:

– Итак, теперь, когда Вэнь Чэнъюй знает, что его отец мертв, как он может на это отреагировать?

– С большой скорбью и глубоким разочарованием, – ответила Му Цзяньюнь. – О смерти своего отца он захочет узнать все, что возможно сверх скудных подробностей репортажа. А увидев в досье имя Юань Чжибана, безусловно, захочет узнать, какую роль сыграл его наставник в тот роковой день. Но самое главное, он захочет отомстить.

– Кому? – удивился Ло Фэй. – Заложнику Чэнь Тяньцяо? Начальнику Дин Кэ? Снайперу?

– Сложно сказать. – Му Цзяньюнь нахмурилась. – Но я рекомендовала бы как можно скорее найти всех троих.

– Начальник Сун сейчас собирает информацию обо всех офицерах, причастных к делу номер сто тринадцать. Как только появятся эти детали, мы займемся их поиском. Кстати сказать, Дин Кэ и Чэнь Тяньцяо и без того находятся в центре нашего внимания. Их местонахождение пока неизвестно, но я надеюсь, что другие офицеры помогут нам запеленговать обоих.

Внезапно в конференц-зал влетел Инь Цзянь с лицом бледным, как простыня. Его глаза встретились с глазами Ло Фэя.

– Срочно в больницу!

9:40

Центральная больница провинции

Полиция уже оцепила обширный участок перед зданием больницы. Посреди раскинулся человек в больничном халате. На одной руке у него была толстая повязка, лицо уткнулось в землю. Рядом с телом дежурили двое молодых полицейских, строго глядя на собравшуюся у линии оцепления толпу.

Ло Фэй и Инь Цзянь поднырнули под ленту и подошли к офицерам.

– Не выжил, значит, У Иньу? – вздохнул Ло Фэй, заранее предвидя ответ.

– Умер сразу при падении, – растерянно доложил один из офицеров. – Единственное преимущество вызова в больницу: нет недостатка во врачах, чтобы это констатировать.

– Выпрыгнул с седьмого этажа, – добавил второй.

– Трава, возможно, смягчила приземление, но для семидесятилетнего доходяги это все равно что картонная защита от гранаты.

Ло Фэй присел рядом с трупом на корточки и, натянув перчатки, осторожно приподнял с земли безжизненную голову, открывая запачканное грязью лицо.

На пользу внешности старика падение не пошло: от уголков закрытых глаз тянулись борозды морщин, губы скривились от боли. Изо рта и ноздрей сочилась кровь, окрашивая глинистую прогалину в темно-лиловый цвет.

Ло Фэй отвернулся от тела и уныло вздохнул.

– Вам известны подробности происшедшего? – спросил он.

– Конечно, – второй офицер кивнул. – Прыжок из окна. С летальным исходом.

– Так это было самоубийство? – удивился Ло Фэй. – Вы уверены?

– На сто процентов. До этого его навестила семья и сказала, что он ведет себя неадекватно и выглядит сильно подавленным. С родственниками он не разговаривал, от завтрака отказался. Просто сидел и смотрел в пространство. Примерно без десяти девять сказал родне, что ему нужно побыть одному, поэтому они вышли из палаты и присели в коридоре. А спустя двадцать минут У Иньу упал на землю. Всё это видели несколько случайных свидетелей. Старик просто вылез из окна седьмого этажа и спрыгнул.

– А с чего ему понадобилось сводить счеты с жизнью? – задал вопрос Ло Фэй.

– Ну… – Голос офицера осекся; сглотнув, он продолжил: – По словам семьи, он наложил на себя руки из-за полиции.

– То есть как? – Ло Фэй дернул головой.

– Жена и сын сказали, что странности с ним начались после того, как к нему вечером в палату зашел офицер для допроса. Хотя нашим до этого сделали от ворот поворот.

– Его допрашивал кто-нибудь из наших сотрудников? – Ло Фэй резко обернулся к своему помощнику.

– Нет, – ответил Инь Цзянь. – Мы с вами и госпожа Му Цзяньюнь – единственные представители уголовного розыска, кто сюда заезжал.

– Немедленно свяжитесь со всеми местными участками и выясните, посылал ли кто-нибудь сюда полицейского. – Повернувшись к двум другим, Ло Фэй сказал: – Надо, чтобы кто-нибудь из вас отвел меня к семье У Иньу.

Взрослый сын погибшего, У Цзямин, находился сейчас в приемной и разговаривал с кем-то из персонала больницы. Когда в комнату вошла полиция, он осекся на полуслове и нахмурился.

– Прошу прощения. Мои соболезнования. Меня зовут Ло Фэй, начальник отдела уголовного розыска. – Офицер постарался, чтобы его голос звучал максимально сочувственно.

У Цзямин лишь презрительно фыркнул. Ло Фэй проигнорировал его поведение: время дорого.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Во-первых, приходил ли вчера вечером к вашему отцу кто-то из полиции?

– А меня-то вы зачем спрашиваете? – тот скривился в горькой усмешке. – Вы что, за своими людьми не следите?

Кровь прилила к щекам Ло Фэя.

– Да, вчера сюда приходил полицейский, – вмешалась женщина в белой униформе. – Это я направила его в палату пациента. Я старшая медсестра.

– Что он говорил пациенту?

– Затрудняюсь сказать.

Прежде чем Ло Фэй успел задать медсестре следующий вопрос, У Цзямин обличительно ткнул в него пальцем:

– Откуда, черт возьми, она могла знать, что он сказал? Он ворвался, велел нам покинуть палату, а потом запер дверь изнутри!

Ло Фэй нахмурился. Ни один полицейский так себя вести не мог, не рискуя потерять должность. В горле начинал скапливаться неприятный комок.