Заводить разговоры с попутчиками Фая не стеснялась, будь то взрослые или дети, и на этот раз ей особенно повезло – вместе с ними ехал японец. На вид не старше тридцати, в смешных тапочках, с приятной улыбкой и большим фотоаппаратом на груди. Иностранцы в то время мгновенно становились объектами всеобщего внимания, поэтому неудивительно, что все пассажиры в вагоне знали его имя, а те, кто посмелее, болтали с ним на громком медленном русском, активно жестикулируя. Соу Минамо начал свое путешествие во Владивостоке и планировал доехать до Москвы поездом с остановкой на несколько дней в Иркутске. Так что вместе им оставалось ехать не больше восьми часов.

И Фае, и Кате очень о многом хотелось его расспросить, но обеим это давалось непросто: несмотря на твердые пятерки по английскому, на ум им приходили лишь неуместные грамматические правила и фразы из заученных текстов про Лондон и Великобританию. Задавать же по-настоящему интересующие их вопросы и понимать ответы на них получалось с большим трудом.

– What is your hobby[6]? – спросила Катя после того, как Соу им представился.

– Travelling and computers[7], – ответил тот. Затем сказал что-то еще, но девочки не поняли, что именно.

– What is your favorite sport?[8] – вспомнила, что об этом тоже можно спросить, Фая.

– Ski… diving[9]…

– Do you have a sister or brother?[10] – задала новый вопрос Катя.

– Yes, I have a sister. She lives in the United States[11], – серьезно ответил путешественник, хотя его и забавляла такая резкая смена сюжетов.

Подруги были не на шутку впечатлены: японец, едет с ними по Сибири, свободно говорит по-английски, занимается дайвингом и имеет родственников в Америке. Прежде таких персонажей вживую встречать не доводилось.

– Do you like Russia[12]? – осторожно спросила Катя.

– Oh yes, it is a great country! Really. I like it very much[13].

Он снова начал что-то быстро и много рассказывать про свои прежние путешествия по России. Фая понимала его, но через слово, теряла контекст, злилась на себя за то, что прежде не верила в полезность владения иностранными языками, и твердо решила это исправить – научиться говорить по-английски так же уверенно, как их новый знакомый, а по-французски не хуже, чем Светлана Викторовна. Два иностранных языка – очень солидно.

Соу рассказал им, что видел гейзеры, медведей и катался на лыжах на Камчатке. Поделился своими впечатлениями от похода на Соловки, которые совсем не совпадали с ее расхожими мрачными представлениями об этих «лагерных» островах: японец считал их необычайно красивыми, таинственными и добавил, что там запросто можно увидеть белух. Оказалось, он уже бывал в Москве, в Санкт-Петербурге, а теперь подумывал сделать тур по Поволжью и городам Золотого кольца.

Да, новый знакомый произвел на Фаю сильное впечатление, его рассказы удивляли и радовали: с тех пор, как она себя помнила, дома, в гостях и из телевизора чаще приходилось слышать, что в России «все плохо и делать нечего», а ехать отдыхать всем хотелось за границу. Соу же убежденно утверждал, что ее страна замечательная и в ней очень многое может понравиться туристу. И все же кольнула неприятная мысль: выходило, что он, иностранец, посетил так много всего в ее стране, в то время как сама Фая, кроме Петербурга и Бурятии, нигде не была. Прощаясь с ним, она загадала побывать во всех упомянутых им местах и мечтательно разыгрывала в голове диалог, когда спустя много лет будет точно так же советовать съездить туда каким-нибудь неискушенным любознательным подросткам, встретившимся ей в пути.

«Единица» прибыла в Москву по расписанию, и девушки сразу же прошли к кассам, чтобы поменять имеющиеся у них билеты в Петербург, купленные изначально с запасом по времени, на поезд ближайшего отправления. Очередь тянулась змейкой через весь зал. Спустя полтора часа Светлане Викторовне пришлось долго объясняться через маленькое окошко с раздраженной хабалистой кассиршей. Когда та, вытирая пот в шейных складках, наконец начала оформлять им новые билеты, Светлана Викторовна обернулась к сидящим недалеко на чемоданах девочкам, устало им улыбнулась и вдруг громко вскрикнула: «Катя! Где серая сумка?!»

Серой сумки не было. В какой момент ее украли, ни Фая, ни Катя даже предположить не смогли.

– Женщина!.. Женщина!.. – рявкала кассирша. – Заберите ваши билеты и сдачу! Уважайте очередь!

Растерявшаяся Светлана Викторовна смущенно взяла все, что ей настойчиво протягивала тетка из кассы, и, удрученно качая головой, принялась открывать оставшиеся при них чемоданы и сумки. К счастью, самое главное – фотоаппарат и подарки Елене Демьяновне – не украли, но все же девушки порядком расстроились и, стыдливо опустив головы, пошагали к выходу на площадь трех вокзалов.

– Мама, можно я куплю в ларьке хот-дог? – жалобно попросила Катя, пока они в понуром настроении ждали поезд.

Светлана Викторовна меланхолично кивнула и достала кошелек. Отсчитав несколько купюр, она ахнула, еще более отчаянно, чем не так давно у кассы, прикусила нижнюю губу и, помолчав несколько секунд, подавленно произнесла:

– Кассирша меня обманула со сдачей… Не просто так торопила забрать у нее деньги с билетами. Воспользовалась тем, что я на пропажу сумки отвлеклась и не буду пересчитывать.

Она потерла виски руками и с тоской посмотрела вокруг. Было отчего затосковать: вдоль здания вокзала и у спуска в метро спали рядами бездомные, кто-то копошился в мусоре, молодой парень в грязной военной форме агрессивно протягивал прохожим заметно трясущуюся единственную руку, те нервно спешили и даже не смотрели в его сторону.

– Какой же все-таки злой город! – в сердцах воскликнула Светлана Викторовна, устремляя потухший взгляд на шпиль мощной Ленинградской высотки. Если о Санкт-Петербурге она всякий раз говорила с придыханием, то столицу недолюбливала и чаще всего отзывалась о ней с холодком. Фая же, как и многие рожденные на Неве, тоже не горела особенным желанием увидеть Москву за пределами вокзалов и аэропортов. Равнодушно полагала, что на Красной площади когда-нибудь да доведется побывать, царь-пушку и царь-колокол считала так себе достопримечательностями, а было ли здесь еще что-то стоящее внимания, она знать не хотела.

Оставшаяся часть поездки прошла без происшествий, и случившиеся в начале неприятности девушки по негласной договоренности больше не обсуждали.

Тысячи туристов приезжают в Петербург каждый год, очаровываются его неповторимым и неменяющимся ансамблем великолепия, поэзии и печали, затем возвращаются к себе домой, раскладывают по коробкам в шкафу открытки, фотографии, сувениры и продолжают жить привычную жизнь, не слишком изменившись в представлениях о ней. Для Фаи и Кати обитель Авроры стала не просто красивым городом с разводными мостами «à voir»[14] – впечатления от увиденного, без преувеличения, определили их дальнейшие мечты и судьбы.

Детский восторг Кати понять просто: школьница из среднего советского города, прежде лишь мечтательно читавшая в книжках про Монферрана, Воронихина и рококо, впервые увидела, насколько, оказывается, могут быть красивыми даже обычные жилые дома и улицы. Что уж говорить про дворцы, фонтаны и пронзительные виды со стрелки Васильевского острова и Троицкого моста! В Эрмитаже у нее до того часто и забавно менялось лицо, выражая то восхищение, то растерянность, что в конце концов Фая не сдержалась и смешливо заметила:

– Все хотят стать космонавтами, а кто-то, похоже, размечтался работать в Зимнем дворце музейной бабушкой!