Определённо, следовало сдержать обещание, данное Великому, всего-то и нужно было, что свечейу поставить да монетку на строительство храма пожертвовать, а он пожалел. На потом отложил, вот и впутался непонятно куда. Сначала «Красотка», потом потасовка в трактире, мальчишка-паж, который оказался не мальчишкой и не пажом, а полновесной принцессой, и драка эта, и лес, и богиня… Чересчур много для одного разбойника.

Богиня улыбалась. Рик тоже. Весело им. Конечно, провели, обманули, притащили на эту затерянную непонятно где поляну, а теперь веселятся. Шио вскочил в седло.

– Ты куда? – принцесса удивленно заморгала.

– Прошу прощения, Ваше высочество, – Хитрец отвесил изящный поклон «в три четверти», каким, согласно «Полному справочнику манер изящных», следовало приветствовать особ королевской крови. От злости поклон получился гораздо более низким и нервным, чем полагается. – Но мне как-то недосуг мир спасать. И вообще, я всяким драконам в пасть лазить не нанимался. Поскольку в Альтрекс Вам больше не нужно, то…

– Погоди, – Шио даже не сразу сообразил, что заговорил грифон, – ты вправе уйти, Шио-отказавшийся-от-имени, однако в этом случае путь твой скоро прервётся.

– Я хочу показать тебе кое-что, – богиня протянула руку. – Пойдём. Это не займёт много времени. Это не займёт времени вообще.

– А я? – пискнула принцесса.

– Судьба откроется лишь одному. – Грифон лег на траву.

– Пойдём, – настойчиво повторила Кааме. На совершенном лице мелькнула тень недовольства. Хитрец, здраво рассудив, что не следует злить богиню, – она хоть и добрая, но всё равно женщина, а, значит, взбалмошная и обидчивая, – спешился. Уйти он всегда успеет.

Кааме легко скользила по-над землёй, а Шио едва успевал за нею. Ну, правильно, мелкая женская месть.

– Дальше иди один, – в глазах богини Хитрец увидел… жалость? Кааме жалеет его? Но почему, неужели впереди его ждёт нечто ужасное?

– Не бойся, Шио-Отверженный, здесь с тобой ничего не случится.

Она не обманула, добрая богиня Кааме. Но, Великий, как же она оказалась жестока. Тропинка вывела Хитреца к крошечному, больше похожему на лужу, озерцу. Стоило Шио глянуть на эту тяжёлую серо-серебристую воду, и…

Он умирал. Долго и мучительно. Разум вопил от боли, тело… тело ещё жило, дышало, плакало кровавыми слезами, а толпа вокруг радостно ревела, требуя продолжения. Шио хотел плюнуть им в лицо, в тысячу искажённых весёлым безумием лиц, но во рту было сухо и ноги не держали, помощники палача волоком втащили его на помост.

«Именем правителя Суландии Неирангиоса I… за совершённые преступления… приговаривается… к медленному четвертованию», – голос глашатая перекрывал шум толпы. Четвертование? Самая жестокая из принятых в Суландии казней? За что? Шио хотел сказать, что произошла ошибка, и его должны повесить, но палач мокрой тряпкой заткнул ему рот. Помощники деловито растянули тело на специальной колодке, закрепив тёмными скользкими ремнями. Мастер казни[35] поднял над головой широкий меч. Лезвие сверкнуло на солнце, Шио зажмурился и… очнулся.

Серебристая гладь озера чуть потемнела, словно на неё набросили вуаль. Трава была приятно холодной, и Хитрец позволил себе полежать ещё немного. Надо же, он и не заметил, когда упал. Руки дрожали, а мокрая от пота рубаха прилипла к спине. Шио попытался встать.

– Ничего. Мы ещё повоюем. Повоюем. Это был сон. Сон. Всего-навсего сон, – в горле першило.

– Это не сон, – Кааме протянула белоснежный платок. – Это Зеркало Судьбы. Я знаю, что ты видел.

– Значит, правда? – Шио предполагал нечто подобное, очень уж реально всё было, и толпа, и палач, и боль…

– Правда.

– И… когда?

– Ещё до конца лета. Нить твоей судьбы плотно вплетена в ткань мира…

– Значит, ничего уже не изменишь?

– Ничего.

– А там… ну, по другую сторону… жить можно?

Богиня вдруг улыбнулась, и проклятый страх окончательно растворился в этой улыбке. Ничего, пытался утешить себя Шио, он же предполагал, что рано или поздно всё закончится именно так, ну, подумаешь, верёвку на меч заменили, главное же потерпеть, а потом… Светлые чертоги…

– Боюсь, Шио-Хитрец, путь в Светлые Чертоги тебе заказан… в жизни ты натворил достаточно, чтобы душа твоя попала к нашему Тёмному брату. Он будет рад повстречаться с тобой, особенно после того, как ты убил его жрецов, отнял жезл…

– Ох…– Шио без сил опустился на траву.

Ночь принесла долгожданную прохладу. Иско с наслаждением вдыхал воздух, насыщенный ароматом цветущей лагуйи[36].

– Таир, – робко обратился к властителю младший жрец.

– Я слушаю тебя.

Соглядатай был противен Иско, однако, властитель не позволял неприязни отразиться на отношениях с этим человеком. Койкур был доверенным лицом Варгуна-жреца. Более того, Койкур ненавидел старика, потому охотно согласился докладывать солнцеподобному Иско о каждом шаге своего доверчивого покровителя.

– Мне горестно приносить скорбные вести…

– Говори.

– Разум окончательно покинул старика. Он твердит, будто вы, таир, навлечёте гнев богов не только на себя, но и на весь клан.

– Что ещё?

– Будто бы старейшины, позабыв о договоре, заключённом с Кааме, продались тёмным Богам и теперь разжигают огонь войны, но в этом огне сгорят и они, и дети их, и внуки.

Койкур замолчал, согнувшись в почтительном полупоклоне.

– Это всё? – Иско надеялся, что старик успокоится, но тот, похоже, был твёрдо уверен в своей правоте.

– Нет, таир, некоторые младшие жрецы… Более того, некоторые офицеры, они считают, будто Варгун прав.

– Их много? – а вот это уже опасно, ибо нет ничего хуже армии, отравленной ядом сомненья. Если командиры начнут раздумывать, по праву ли Иско держит печать и пояс, то так и до мятежа недолго.

– Пока нет. Я назову их имена, таир, но зараза ползёт, следует уничтожить её источник…

Слово было произнесено и произнесено не правителем, но ничтожным слугой, а, стало быть, и вина ляжет на его плечи.

– У меня есть зелье, сваренное кеурской колдуньей из крови жеребца, больного красной сыпью, – быстро, захлебываясь слюной и словами, зашептал Койкур. – Нет у него ни запаха, ни цвета, достаточно одной капли, и душа предателя расстанется с телом, но никто, ни одно живое существо не усомнится, что отступника покарали сами боги…

– Действуй. – Иско предпочел бы ничего не слышать ни про зелье, ни про колдунью, пусть бы сей уйрут[37] сделал своё дело тихо.

– А что я получу?

– Место старшего жреца. Ты ведь этого хочешь? Ради этого стараешься?

– Да, таир, вы правы, но я надеюсь, что вы не забудете своё обещание?

– Не забуду.

Иско не забудет. Иско позаботится, чтобы этот мерзавец получил заслуженную награду.

После ухода Койкура правитель вышел на балкон, тяжёлые мысли не отпускали его. Не сегодня-завтра проклятый старик умрёт. Вслед за ним к Ронгару отправится и убийца, Иско не настолько глуп, чтобы оставлять его в живых. Но ведь проблема не исчезнет. Проклятье сомнений будет висеть над головой Иско вечно. Ну, или до тех пор, пока жив тот, кого мятежники смогут назвать «законным наследником».

Шио. Ронгаров приблудыш. Следовало уничтожить его ещё тогда, много лет назад, после смерти отца, но Иско по глупому милосердию ограничился изгнанием. И вот теперь, пожалуйста, призрак рыжеволосого мешает ему жить.

А если опекун принцессы узнает о существовании ещё одного наследника? Несомненно, он воспользуется этим, чтобы расколоть клан и не допустить свадьбы. Шио нужно устранить.

Для начала его нужно найти. Иско улыбнулся собственным мыслям. До него доходили разные слухи, и, пожалуй, он представлял, с чего можно начать поиски.

Альпак редкой рыжей окраски, тяжело хлопая крыльями, умчался в ночь ещё вчера. Сегодня-завтра послание попадёт в нужные руки. Чёрный Мнир, тентер непризнанного ни одним богом рэйва, согласится оказать небольшую услугу будущему королю Суландии. Его воспитанники отыщут Шио, где бы тот ни был, – на дне моря или в королевских покоях… последнее предположение несказанно рассмешило Иско. В покоях… Кто ж его туда пустит!