Век Пробуждения

6 декада 5 Безымянного года[1]

Время знойного полдня

С 11 по 13 день 3 трэйда[2]

«Красотку Лу» сгубили туман и пьяный шкипер, загнавший несчастную на рифы. Этот скот, наверное, умер прежде, чем понял, что же, собственно говоря, произошло. Знать бы наперёд, Шио собственными руками придушил бы подонка. Да только поздно вздыхать, выбираться надо.

Проклятье, но как хорошо всё начиналось! Пятый рейс, ветер попутный, море спокойное, охрана на том берегу знакомая и прикормленная. Во всяком случае, добродетельнейший Маркус Сваарне уверял, будто охрана получает достаточно, чтобы страшными тёмными ночами спать, а не совать свой нос в опасные для жизни чужие дела. Маркусу Шио верил. Ну, ровно настолько, насколько один разбойник и контрабандист способен верить другому, – что поделаешь, издержки профессии.

Неприятности начались, когда «Красотка», обменяв груз на деньги, вышла в море. Вышла лишь для того, чтобы напороться на усиленный патруль береговой стражи. Королевские псы встрече обрадовались и весело помчались наперерез, дабы заключить неудачливых контрабандистов в свои крепкие, но отнюдь не дружеские, объятья. Тщетно «Красотка» пыталась оторваться от погони, в море она живо оставила бы всех водяных собак[3] далеко позади, но в узком проливе, где рифов больше, чем свободной воды, шансов не было. А тут ещё туман опустился, словно желая продлить игру в прятки. Эх, был бы Сардок–Ловкач трезв, уж он сумел бы воспользоваться туманом и вывести «Красотку» в море перед самым собачьим носом. А он надрался и вместо фарватера вывел несчастный корабль прямиком на рифы. Скрежет – стон гибнущей «Красотки», – верно, и в королевском дворце услыхали, даром, что от берега до столицы дней за десять добраться можно.

Судно дрожало, трещало и медленно оседало, наполняясь горькой морской водой. Команда, вместо того, чтобы спасаться, устроила настоящее сражение у капитанской каюты, дураки даже на пороге гибели жаждали завладеть чужим золотом. А вот Шио дураком никогда не был, он сразу понял, что здесь все кончено, и, оставив «Красотку» медленно агонизировать на прибрежных скалах, прыгнул за борт. Холодная вода забавлялась с пловцом, точно кошка с мышью, – то подбрасывала вверх, то швыряла в стороны, то вообще пыталась утянуть на дно. Но Шио упрямо грёб вперёд.

Проклятье, в этом тумане он даже приблизительно не представлял, в какой стороне находится суша, но упрямо продолжал плыть. И море, сжалившись, выбросило надоевшую игрушку на берег.

– Слава тебе, о Великий[4]! – искренне поблагодарил Шио, ощутив под ногами землю. – И спасибо. В ближайшем же монастыре свечейку поставлю. На этот раз точно! И за прошлый тоже!

Великий, как всегда, ничего не ответил. Но Шио поклялся на сей раз сдержать обещание. Кто знает, может сегодняшняя неудача – признак гнева Великого, а с богами шутки плохи. Это хорошо ещё, что берег оказался рядом, а если бы «Красотка» тонула где–нибудь в центре залива, или Шио поплыл бы в другую сторону, или на стражу напоролся? Нет, с богами поаккуратнее надо: коли уж пообещал что-то – непременно сделай.

Тронный зал освещало несколько десятков толстых светляков[5], на сводчатом потолке плясали тени, а за окном плескалась настоящая густая темнота. Стояло невыносимо жаркое лето. Даже ночь не смогла прогнать духоту. Небывалая жара, длившаяся вот уже два трэйда, породила множество самых разнообразных слухов. Впрочем, Совет кланов собрался не для того, чтобы обсуждать придуманные чернью сплетни, причина была серьёзной, достаточно серьёзной для того, чтобы Иско настоял на соблюдении всех формальностей.

Перед троном в глубоких креслах, обливаясь потом, сидели старейшины вассальных кланов. Толстые, украшенные вышивкой и драгоценностями, клановые мантии были не самой подходящей одеждой для жаркого лета, и старейшины пыхтели, ворочались в креслах, пили ледяное вино и смотрели на Иско, созвавшего совет, почти с ненавистью. Можно подумать, ему легче, чем им.

Иско, глава правящего клана Маар, находился в том же положении, что и старейшины, если не хуже. На нём тоже была клановая мантия, но так как его трон стоял на возвышении, жара донимала его сильнее, чем сидящих внизу.

Закончив обсуждать внутреннюю политику, старейшины плавно перешли к внешней. Слово взял старейшина клана Тбиир, Антори-дин:

– Таир, хочу обратить ваше внимание на то, что Палан хоть и остаётся столичным городом, но постепенно теряет былое величие и влияние. А рыба, как известно, гниёт с головы. Власть кланов сегодня велика как никогда! В наших руках сосредоточены огромные богатства. А армия?! Посмотрите на их армию! Неирангиос в своем безумстве и боязни заговоров уничтожил лучших офицеров Суландийской армии, а на их место поставил верных на его взгляд, но ничего не смыслящих в военном искусстве людей.

Старейшина перевёл дух и продолжил:

– Я думаю, настал момент предъявить права на пошатнувшийся Суландийский трон!

– Дорогой Антори! Я прекрасно понимаю ваши чувства, – подавил раздражение Иско. – Суландийское королевство давно уже существует за счет золота Альтрекса, однако мы, вместо того, чтобы управлять, вынуждены мириться с произволом старшей ветви Кумм. Да, это несправедливо, однако наше ожидание будет вознаграждено по достоинству. Думаю, многие из присутствующих здесь помнят о договоре, заключённом между Его Величеством Вилерием III и моим отцом.

Старейшины оживлённо зашептались, Иско милостиво позволил им обсудить известие, ибо знал, что, несмотря на упорные слухи, почти никто не мог сказать с уверенностью – было ли обручение. Было! Уж кому-кому, а Иско известно всё.

Почти всё. Но, Великий, до чего же жарко!

– Покойный властитель, да примет его Суммар в чертоги свои, желая заручиться поддержкой кланов, предложил моему отцу руку своей дочери, принцессы Препедигны Горгонеллы Фру-рии II. Конечно, Вилерий не предполагал, что девочка останется единственной законной наследницей трона, но вышло именно так. В этом году принцесса вступила в женский возраст[6], а значит пришло время напомнить о договоре!

Старейшины ответили одобрительным гулом. О, большинство из них уже подсчитывали выгоду от подобного союза. Жаль, что никто из них не желал видеть преград, которые наверняка встанут на пути к трону. Иско был достаточно умён, чтобы думать не только о золоте и власти, но и о войне, которая наверняка разразится. Неирангиос не уступит Драконий трон[7] добровольно, но если действовать осторожно, с умом, то может удастся обойтись и без войны.

Воевать Иско Маар не любил. Старейшины ещё переговаривались, но уже вяло, обсуждение постепенно сходило на нет. Подождав несколько минут, Иско встал, давая понять, что совет окончен. Скорей бы скинуть мантию и в купальню… холодная вода, вино. Рабыни разотрут утомлённое жарой тело…

– Многих лет вам, м'таир.

Мечты об отдыхе прервали самым грубым образом, причём кто? Жрец Суммара, безумный старик, который… И тут Иско в полной мере осознал сказанное.

М'таир?! Да как он осмелился назвать его младшим! Варгун упрямо не желает понимать, что Иско Маар больше не младший сын. Он – единственный. Он – Хранитель печати. Он – глава клана. Он, Иско, а не рыжеволосый приблудыш!

Гнев клокотал в груди, но Иско заставил себя улыбнуться – ещё не время затевать ссору со жрецом – к несчастью, многие из старейшин суеверны. А за нанесённое сегодня оскорбление он рассчитается позже

– Что ты хотел, Варгун?

– Мне кажется, вы не совсем правильно трактуете договор… в бумаге сказано…

– А вот это не твоё дело, Варгун!

– Но боги…

– Боги, Варгун, на стороне сильных. Они поймут, а вот я могу и не понять твоего странного желания нанести клану вред.