От неожиданности девушка вздрогнула, выронила из рук кочан капусты.

– Мы в милостыни не нуждаемся. Зачем ты всё купил?

– Знаешь, это не милостыня. Я люблю поесть иногда. Стало быть, ты будешь брюхо набивать, а я на тебя смотреть и слюной давиться. Питаться за твой счёт мне совесть не позволит. Мне, как никому другому, известно твоё финансовое положение. Вот я и решил на первое время заполнить холодильник. В следующий раз ты это сделаешь. Или тебя что-то не устраивает? Тогда позволь хотя бы арендовать полки в холодильнике, пока я себе куплю другой. Куда только вот поставить. – Джек хитро посмотрел на девушку.

– Ну ладно, уговорил, – вздохнула она. У неё не было сил бороться ни за независимость, ни за остальное. Пусть будет так, как будет. Только имей в виду, я не желаю идти ни к тебе в услужение, не становиться твоей невестой, ни, тем более, твоей женой!

На это заявление он ответил громким смехом.

Джек подошёл к холодильнику, предложил заняться ужином совместно: он жарит мясо, она режет салат. Пока готовили, вели беседу.

– Мелисса, знаешь, в чём твоя проблема? Ты пытаешься заменить брату мать. Он это понимает и пользуется. А ты не мать, ты сестра. Тебе надо было разделить имущество на двоих после смерти родителей, и тогда бы он смог проиграть в казино только половину своей доли, и сейчас ему бы пришлось отвечать по своим долгам самому. Да, это непросто, но это справедливо и, тем более, это хоть чему-то учит. А в итоге он проигрывает ваши общие деньги, не задумываясь, что будет дальше, ибо уверен, что его вытащат.

Знаешь, когда я был подростком, я тоже проиграл, но в карты, все те деньги, которые мне родители дали на обеды на неделю. Дома сказал, что потерял. Мне дали ещё, я снова проиграл и опять соврал, сказал, что отдал мальчику, у которого нет мамы. Когда я проиграл в третий раз, отец собрался идти в школу. Он предположил, что кто-то отнимает у меня. Тогда я испугался и признался. Он не кричал, не ругался. Он просто сказал, что пока я ему не отдам долг, он не даст мне ни копейки. Я решил отыграть долг. Но проиграл снова. Когда игроки узнали, что у меня нет денег, стали мне угрожать. В итоге я украл деньги у матери. Кражу обнаружили. Отец пообещал сдать меня в полицию, как вора. Было стыдно, хотелось свести счёты с жизнью. Но отец сказал, что это не выход из положения. Жизнь прекрасна, но надо научиться платить по своим долгам. На моё счастье, соседям нужен был садовник на время, пока их был в отпуске.

Я работал месяц, работал честно. Никогда не забуду тот день, когда получил заработанное. Показал отцу, матери. И тут отец сказал: «Ну, а теперь возвращай долг». Ты не представляешь, мне казалось, что подо мной земля провалилась. Мать попыталась заступиться, но тогда отец сказал: «Если ты сейчас ему простишь, то завтра он снова начнёт жить в долг. Играть на деньги можно лишь на ту сумму, которую не жалко потерять». Я отдал долг родителям, всё ещё надеясь, что они мне простят и вернут. Ведь я эти деньги заработал мозолями на ладонях. Но они не отдали. Я тогда возненавидел отца. Но с годами понял: он спас меня от превращения такого, как твой брат.

– Слушай ты, праведник, да какое ты имеешь право судить? Кто ты такой? Ты его не знаешь. Иди ты, знаешь куда?– Мелисса бросила нож и, всхлипывая, побежала по лестнице на второй этаж.

– Не забудь надеть свою обновку. Ты помнишь условие? – крикнул Джек вдогонку.

Забежав в свою комнату, девушка кинулась на кровать, уткнулась носом в подушку, но рыдала недолго. Она понимала, что её ярость вызвана той правдой, которую оголил Джек. Анатоля всегда вытаскивали, оплачивали его долги, прощали. Даже сейчас он надеется решить проблему за счёт сестры.

Вот где он? Что делать? Идти его искать? Куда? На чём? На такси нет денег, а машину забрал Анатоль…

 «Всё готово, можешь спускаться!»– услышала она голос Джека.

Девушка решила устроить голодовку, но её живот так громко заурчал в знак протеста, что тут же передумала. Мелисса пошла в ванну, привела себя в порядок. Надела новый сарафан. Повертелась перед зеркалом. Хороша! Ну просто прелесть! Сразу поднялось настроение. Поправила причёску, надела туфельки под стиль, пару пшиканий парфюмом… Ей вдруг очень сильно захотелось понравиться Джеку, чтобы он позволил оставить это платье.

Завтра. Завтра она начнёт искать работу, уговорит Анатоля… Потому что ей очень хочется иногда покупать себе красивые платья. Вздохнула. Надо уговорить брата. Это неправда, что он испорченный, он просто наивный. Она ему объяснит, и они обязательно вместе справятся с бедой. И станут ещё сильнее и богаче. Ей хотелось стать богатой. Кто сказал, что мечтать о богатстве это плохо? Плохо, когда человек живёт в нищете, обвиняя всех вокруг, и не предпринимая никаких условий, чтобы выбраться на поверхность. Почему быть богатым стыдно, а бедным нет? Стыдно лениться.

В этой чудной головке поскакали фантазии, одна смелее другой: она – крутой специалист в компании, у неё страшно подумать какая зарплата… Нет, не то. Она входит в управление компанией.  Она держатель контрольного пакета акций.

Говорят, что мысли материализуются. Она обязательно станет богатой.

С таким боевым настроем она открыла дверь, как будто уже шла на собеседование. Твёрдой поступью дошла до лестницы, начала спускаться.

– Ты на бой собралась? Вид у тебя такой,– Джек улыбаясь, смотрел, не отводя от неё глаз.

Стол накрыт на двоих. Рядом, на высоком табурете стоит ведёрко со льдом, в котором охлаждается шампанское. Откуда-то негромко звучит музыка. Не хватает свечей, и можно было бы предположить, что это романтический ужин.

– Ты очень красивая, тебе идёт это платье,– Джек галантно подал ей руку, когда она спускалась с нижней ступеньки. Подвёл к столу. Принялся открывать бутылку, приговаривая: «Конечно, эта пища хороша под красное вино, я как-то не подумал…»

– Я не буду пить,– Мелисса настроена решительно.

– Почему? Ты вообще не пьёшь алкоголь?– и видя её замешательство, вдруг произнёс: – Ты  боишься, что я тебя напою и изнасилую?

Он опять расхохотался. Его забавляло её общество. Она так потешно возмущалась и тушевалась. Повернул её к себе, приподнял лицо и посмотрел в глаза. Она почувствовала, как её сердце бьётся сильно-сильно. Запах тестостерона опьянял без вина́. Её уверенность в себе подленько уползала. Ей вдруг стало страшно, как кролику перед удавом, знаешь, что пропадёшь, но идёшь…

– Нет, не боюсь, хорошо, наливай,– сказала она внезапно подсевшим голосом, отстраняясь от него.

Джек не стал её удерживать, помог сесть, налил ей, потом себе: «Давай выпьем, чтобы наше сосуществование было мирным. Ты не пыталась меня выжить, а я тебя доводить до бешенства». Прохладный шипучий напиток щекотал в носу, мурашками сбегая по пищеводу.

Парень взял в руки приборы, приколол мясо вилкой, отрезал. Положил в рот. Вкусно.

– Мелисса, я слишком красив и богат, чтобы насиловать девушек, даже таких миленьких, как ты, – наконец произнёс он. – Однажды ты сама придёшь ко мне. А пока ты идёшь, мне есть с кем переспать. Поверь, я не страдаю от недостатка женского внимания.

– А ты самоуверен. Думаю, что успеешь состариться, прежде чем дождёшься.

Мелисса уже пришла в себя. Её даже как-то задело, что не пытаются хотя бы соблазнить. Она любовалась мужчиной. Мускулист как атлет, красив как Люцифер, далеко не глуп. При других обстоятельствах она бы не упустила возможности пофлиртовать с ним. Но сейчас было слишком опасно…

Джек оказался прекрасным собеседником: он умел слушать. Все вопросы о себе мягко игнорировал, переводил тему. Они говорили обо всём, кроме… Они не говорили о будущем, о долге и об Анатоле.

С едой было покончено, и Джек предложил кофе пить в саду. Мелисса встала, оправила платье, взяла недопитое шампанское… Ей хорошо и спокойно. События последних дней её вымотали. И сейчас она просто расслабилась и наслаждалась моментом.

– Потанцуем?– то ли спросил, то ли решил Джек. Взял из руки её бокал, поставил на стол, обнял и стал медленно двигаться в такт мелодии, которая раздавалась откуда-то из кухни.