Утром Анатоль проснулся с больной головой. Он ровным счётом ничего не помнил. Нет, он помнил, как из Казино поехал с новым другом, которого постоянно называл собачьей кличкой «Джек», в какое-то кафе. Угощал Джек, потому что у Анатоля не было ни копейки. Этот друг, во-первых, заплатил за напитки и ужин в Казино, ибо там хотели вызвать полицию. Во-вторых, пообещал не передавать дело в судебный отдел. «Понимаешь, он благородный. Он спас меня от позора…» – Анатоль рыскал по дому в поисках спиртного, дабы облегчить страдания дрожащего нутра.

 «От позора спас…», – Мелисса еле сдержалась, чтобы не выплеснуть ярость на не до конца протрезвевшего брата. Накачал он его, а не от позора спас. Нет, так дело не пойдёт.

Когда-то отец ей дал совет: «Если у тебя неприятности, встань под душ. Пусть их смоет вода».

К сожалению, вода не всегда смывала проблемы, и они не разрешались сами собой, но, однозначно, становилось легче. Вот и сейчас она, недослушав стенания родственничка, развернулась и рванула в ванную комнату.

Она не слышала звонка и не видела гостя.

Обмотав полотенцем влажные волосы, накинув халатик, спустилась в зал.

Неприятности не ходят в одиночку.

Сквозь стекло она заметила мужской силуэт, явно принадлежащий новому знакомому. Первая пришедшая в голову мысль: срочно переодеть халат на более приличную одежду. Но, немного поразмыслив, пришла к выводу: это её дом, а он – непрошеный гость.

Молодой человек стоял в саду, спиной к веранде, и лицом к гортензиям. Руки, скорее всего, засунуты в передние карманы джинсов. Красивая фигура, ничего не скажешь. Слишком твёрдо стоит на расставленных ногах. Наверняка под одеждой спрятано не тело, а груда каменных мышц. И сердца нет. Не может человек с сердцем пользоваться слабостью другого.

Гортензии вели свой молчаливый разговор с лёгким ветерком, покачивая огромными шарами. Разноцветной изгородью почти в человеческий рост они отделяли их территорию от соседской.

Угадав или услышав, что за спиной появилась девушка, Джек повернулся.

– Сегодня ты ещё красивее, чем вчера. Я хочу каждое утро видеть тебя в этом халате с мокрыми волосами, – сказал он вместо приветствия. – Не надо прятать их под полотенцем. На воздухе они высохнут быстрее. Можешь мне верить. Я никогда не обманываю.

Парень забавлялся, видя, как девушка начинает заводиться. Её глаза засверкали, кисти сжались в кулачки, нижняя губа закушена. Какая прелестная крошка!

– Убирайся,– процедила Мелисса сквозь зубы, – Или я опять вызову полицию.

– Напугала, – усмехнулся он, – Вызывай. Возможно, сегодня они приедут ещё раз, но поверь, вряд ли будут подрываться в третий раз. Ты знаешь, им вчера пришлось передо мной извиняться. Мне даже предлагали написать заявление за ложный донос. Но я пожалел тебя. Я понимаю, такой шок… – сарказм так и сочился из каждого вылетавшего звука.

– Ну надо же, какое благородство. – она в долгу не оставалась.

– Ты готов?– парень обратился к кому-то, кто был позади Мелиссы. Она повернула голову и увидела брата. Тот успел переодеться в чистое. Волосы были влажные. По всему, он их намочил и пригладил. От него разило одеколоном, как будто вылил на себя полфлакона. – Да… – протянул гость. – Ну и видок у тебя. Надеюсь, ты не успел опохмелиться…

Анатоль как-то виновато кивнул.

– Что ж, придётся мне пожить у вас ещё немного, пока твой братец полностью протрезвеет. Не могу же я везти к нотариусу подвыпившего заявителя… – не дав девушке открыть рот, он продолжил, – Ты не переживай, я не прихотлив. Кстати, ты уже завтракала? Нет? Я тоже. Давай-ка, закажем булочки. Кофе, надеюсь, у тебя найдётся, – и парень достал телефон.

Обстановку разрядила выплывшая из зала Ванесса. Она широко улыбнулась, кокетливо качнула бёдрами, подошла к подружке.

– Милый человек. Не беси уже. – проворковала тем издевательским тоном, на который способны уверенные в себе дамы. – Мы не прочь угоститься булочками. Кто предлагает, тот и платит… – давая понять, что инициатива наказуема.

Булочки хрустящие, свежие, ещё горячие привезли очень быстро. Ни девушки, ни, тем более, Анатоль, не сделали ни единого движения навстречу курьеру. Джек, как заправский хозяин, принял заказ.

Стол на четыре персоны накрыли прямо в саду. Пузатый расписной чайник, четыре чашки ему под стать. На большом блюде выпечка. А рядом порхают бабочки, заливаются на все голоса птицы.

Ванесса не скрывала заинтересованного взгляда. Молодой человек слишком хорош и слишком наглый. Чем больше она его разглядывала, тем больше он ей нравился. И где-то в глубине души она сожалела, что он ввалился не к ней, а в дом её подруги.

– Мелисса, дашь после завтрака счёт куда перевести тебе коммуналку, – вдруг вспомнила Ванесса.

– Не надо, я уже оплатил, – не дал ответить Мелиссе парень, – Кстати, меня зовут Джек, если Анатоль меня ещё вам не представил. Так как я тоже теперь здесь живу, то решил внести свою лепту. Думаю, мы с тобой договоримся, кто и что будет оплачивать и чем расплачиваться, – последние слова были произнесены несколько в замедленном ритме, как будто он на них делал акцент.

– Спасибо, дай мне твой счёт, я тебе верну деньги.

–Его приплюсовать к долгу брата или на тебя новый открыть? Можешь сразу заложить мне вторую половину дома и жить спокойно, пока не исчерпаешь лимит.

– А ты – наглец,– не выдержала Мелисса. Её трясло от гнева. – Убирайся, иначе я оболью тебя водой из шланга и вытолкаю на улицу.

– Умерь свой гнев, девочка, и включи голову. Если ты обольёшь меня из шланга, то в мокрой одежде я точно никуда не пойду. Мне придётся раздеться и развесить свои подштанники для просушки. Хотя я уверен, ты получишь эстетическое наслаждение от лицезрения такого обнажённого мужчины, как я.

Анатоль заржал, хлопая в ладоши и приговаривая: «Во, сделал! Я бы так не сумел! А ты молодец!»

Но Джек не обратил на него никакого внимания. Он продолжил, не прекращая ёрничать:

– Мне очень хочется посмотреть, как ты будешь меня выталкивать. Весовые категории разные. Анатоль,– молодой человек обращался теперь к брату, который наелся и собирался прикорнуть, – Может быть, ты, для начала разъяснишь сестре, кто я такой и на каких правах здесь. – слова «кто я» и «на каких правах» он выделил голосом.

Анатоль подошёл к сестре, облокотился на спинку её стула и, дыхнув перегаром в лицо, с придыханием торжественно произнёс: «Мелисса, это твоё великое счастье! Я нашёл тебе хозяина. Вот он, – и он указал рукой на пришельца, – Джек мне простит долг и ещё даст столько же только за то, чтобы ты стала его женщиной… Он даже готов жениться на тебе, если ты его удовлетворишь».

– Ты, с ума сошёл, братец?– воскликнула Мелисса, – Ты, что же, продал меня? Очень оригинально.

– Ну, почему же продал? – Джек оценивающе смотрел на девушку,– Заложил пока что, ну, или передал в пользование, если быть точным. Вдруг он чудесным образом найдёт деньги и выплатит долг до того дня, как… – его веселило, как Мелисса одновременно пыталась умерить ярость и найти какое-нибудь решение, – Нет, если ты против, я тебя не буду принуждать. Но вот в чём вопрос: что тогда делать с твоим братом и тобой? Завтра я истребую полный транш и перепишу на себя половину дома и ещё чуть-чуть. Твой дорогой братец мне должен очень, ну очень, просто неприлично как много. Со следующего месяца начнут набегать новые проценты. У тебя будет один выход из положения: продать мне свою половину, а если точнее – что от неё осталось, и переехать в более скромное жильё, или же начать на меня работать.

Он вовремя успел увернуться от летящего в его сторону стакана, который просвистел над лужайкой и зарылся в цветущих кустах.

– Ну вот, когда наши внуки будут перекапывать сад, они найдут этот стакан и скажут: «С него начиналась семейная жизнь наших бабушки и дедушки». Ладно, остынь, а то всю посуду повыбрасываешь. Из чего будем чай пить? Имей в виду, если я начну вредничать, то под раздел попадут даже ложки. В общем, не буду тебя пока больше раздражать. Хочу напомнить, что завтра жду вас обоих у нотариуса. Не дай братцу напиться. Или мне остаться?