– Ладно, проехали! – успокоил меня жених. – Я тут подумал, – он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня, – это же сенсационная статья! Ты разузнай все получше, а потом мы ее на первую страницу поместим! Обещаю!

– Мужчину, которого я спасла, зовут Алексей Вадимович Константинов. Он попросил, чтобы я помогла в расследовании.

– Он частный сыскарь? – поинтересовался жених.

– Не уточняла. Времени не было, – соврала я, чувствуя, что нет необходимости выкладывать все подробности каждому заинтересовавшемуся, – Константинов сказал, что отпросит меня с работы.

– Если надо! – произнес Гарик. – Для такой громкой статьи не жалко даже нескольких дней без тебя!

Я недовольно спросила:

– Совсем не соскучился?

– Почему же? – возразил Гарик и поцеловал меня в губы. – Очень даже соскучился. Ты же прекрасно знаешь, Ника! У журналистов на первом месте работа, а потом все остальное.

– «Все остальное» – наши отношения? – не преминула я уточнить у жениха, сбрасывая его руку с плеча.

– В том числе! – подтвердил Гарик, глянув на меня. – Не надувай губки, Никуся! – сюсюкал он. – Поможешь своему Константинову, приедешь домой… все уладится наилучшим образом!

– «Наилучшим образом»?! – воскликнула я, передразнивая его. – А заявление в ЗАГС когда подавать пойдем? Ты обещал! Как только приеду с Турции! Или у тебя память отшибло?! – накинулась я.

– Никуся, – стал успокаивать он, – выполню, если обещал. В чем проблема?

– Правда? – не поверила я его словам, помня, как жених мне обещал уже раза четыре, а потом откладывал регистрацию.

«Куда нам спешить? Успеем!» – так он всегда объяснял изменившееся решение.

– Вот и приехали в твой поселок «Клубничный»! – оповестил меня Гарик и вздохнул с облегчением.

Следом подъехал Стрелков, все это время пропускавший нас вперед.

– А ты чего же дом не закрыла? – обратился ко мне Гарик, увидев распахнутые двери.

– Забыла! – испуганно произнесла я, выходя из автомобиля. – Тут все так завертелось! – взгляд упал на открытую дверь. – Я не думала ехать в больницу на «скорой»!

– Тютя! – обозвал меня жених. – Да тебя точно уже обокрали! Ты забыла, какое сейчас время? Обчистят и глазом не моргнут!

Выскочив из машины, я уж хотела побежать к дому, как услышала окрик Гарика:

– А халат с тапочками ты мне оставила?

Пришлось возвращаться и забирать из его рук вещи.

– Спасибо, любимый! – криво улыбнувшись, поблагодарила я его.

– Счастливо оставаться! – крикнул он.

Гарик махнул мне рукой и, развернув автомобиль на перекрестке, устремился из нашего поселка.

«Даже не поцеловал на прощание! А мы ведь еще несколько дней не увидимся!» – с обидой подумала я.

– Ну что, Журавлева, снова застыли? – обратился ко мне майор. – Давайте, показывайте место преступления! – поторопил он меня.

– Я сейчас! – пообещала Стрелкову. – Только переоденусь! У меня шпильки в землю вошли. Передвигаться неудобно. Подождите! – попросила. – Я мигом! – и быстрым шагом вошла в дом.

Сбросив платье и туфли, я переоделась в джинсы, футболку и легкие спортивные тапочки.

Осмотрела помещение. Закрытый чемодан стоял там же, где я его и оставила. Прошлась по комнатам, заглянула в шкаф и комод. Казалось, изменений нет. Все аккуратно разложено по местам. Заглянула в шкатулку. Деньги, которые я отложила на «черный день», остались нетронутыми. Беда обошла меня стороной!

Выйдя во двор, я не увидела около полицейской машины майора. Пройдя дальше, нашла его около «БМВ».

– Ну, есть какая-нибудь зацепка? – поинтересовалась я, подходя ближе к Стрелкову.

– Ничего! – развел он руками. – А вот стекло в боковом окне действительно необходимо починить.

– Это еще как сказать! – не согласилась я. – Константинова оно спасло? Спасло! Вдруг и меня когда-нибудь спасет.

– С вами спорить бесполезно! – сделал вывод майор, проводя пальцем по капоту. – Ладно. Лучше расскажите, Вероника, что сразу бросилось в глаза, когда вошли сюда?

– Вон там трубка была, – показала я на багажник, – как раз в салон выходила. Двери у меня в гараже, как вы уже успели убедиться, железные, поэтому выхлопные газы и заполнили все помещение. Думаю, Алексея хорошо по голове приложили, раз он не очнулся до отравления газом! – предположила я.

– Выводы делать – моя работа! – перебил Стрелков. – Хочу вам напомнить, Вероника, – в голосе послышался поучительный тон, – что вы сейчас проходите по делу свидетелем, поэтому оставьте пока свои журналистские штучки!

Я удивилась недоброжелательному настрою. Закралась мысль, что Стрелков подозревает меня в покушении на убийство Константинова. Я тут же постаралась отогнать ее.

– Где же тот шланг, который вы видели? – впился глазами майор.

Я залезла в салон машины. Даже забралась на заднее сиденье. Шланга действительно нигде не было. Это привело меня в замешательство. Вспомнив, что тут должно быть нечто, чем заткнулась выхлопная труба, я выползла из автомобиля и, подойдя к багажнику, присела на корточки, заглядывая внутрь. Ничего не увидев, я засунула в выхлопную трубу палец. Ничего не нащупала. Я поднялась, пожала плечами и выдвинула свою версию:

– Украли, пока я в больницу ездила. А все было! Было! Думаю, покушавшиеся на убийство Константинова воспользовались тем, что я уехала на «скорой помощи», быстро убрали следы преступления!

– Журавлева! Снова вы за свое! – перебил меня Стрелков. – Лучше подумайте, кто мог видеть в вашем дворе преступников.

– Ефросинья Кузьминична Земляникина! – радостно воскликнула я. – Ей в окно весь наш двор виден. Тетя Фрося! Тетя Фрося! Выгляни в окно! – закричала.

Она не ответила.

Подождали.

– Ушла? – недоумевала я.

– Чего гадать? – посмотрел на меня майор. – Нужно зайти в дом и посмотреть. Вдруг ваша соседка спит?

– Может. Но едва ли!

– Это почему же?– поинтересовался он.

– Потому что тетя Фрося, – пояснила я Стрелкову, – днем спать никогда не ложится.

– Тогда нужно зайти к ней в дом, – предложил майор, – ведите!

Я вышла на пыльную дорогу и направилась к дому Ефросиньи Кузьминичны. Войдя во двор, поднялась на крыльцо и постучалась в дверь. Никто не отозвался.

– Видите, – повернулась я к полицейскому, который наблюдал за мной с порога, – я же говорила, что ее дома нет!

– А вы, Журавлева, дверь толкните, – подсказал мне Стрелков.

– Зачем? – не поняла я.

– Толкайте! – опять повысил голос майор. – Меньше рассуждайте!

– Ладно, – согласилась я и толкнула дверь рукой.

Ввалившись в коридор соседки, я чуть не шлепнулась, зацепившись ногой за порог.

– Теть Фрось! – заглядывая в каждую комнату, тише позвала старушку.

Стрелков неотступно следовал за мной.

– Ефросинья Кузьминична, ты где?! – крикнула, открывая дверь последней комнаты. – О Боже! – я вытаращила глаза и закрыла рот руками.

– Что такое? – спросил майор, отодвигая меня в сторону, проходя вперед. Огляделся. – Что тут произошло? – удивленно произнес он, рассматривая сначала Ефросинью Кузьминичну, а потом и комнату, в которой она находилась.

То, что предстало перед моими глазами, повергло в шок. Посреди комнаты сидела в кресле моя соседка. Она была раздета по пояс. Руки прибиты к креслу здоровыми гвоздями с широкими шляпками. Изо рта тети Фроси торчал кляп, что достали, как казалось, из выхлопной трубы моей машины.

Глаза пенсионерки смотрели прямо. По спине забегали мурашки.

Я была не в силах пошевелиться. Взгляд гипнотизировал.

На лбу соседки ножом вырезали круг, а в нем пятиконечная звезда. Неизвестный художник нарисовал ее так, словно не отрывал руки.

Груди соседки отрезали и кинули на пол. На животе тети Фроси кто-то сделал широкий разрез, из которого выглядывало что-то желтого и синего цвета. Страшное зрелище.

Я, с большим усилием оторвав глаза от Ефросиньи Кузьминичны, опустила их вниз. Мой взгляд упал на отброшенную клюшку.