«Мы были так молоды, и так влюблены. Для нас не существовало запретов или ограничений, мы делали что хотели, и когда хотели»
После окончания школы, Регулус постоянно твердил, что Барти нельзя возвращаться домой. Да и сам Крауч прекрасно это понимал, и не желал этого. Но, вопреки уговорам друга, он не стал жить с его семьёй, а снял небольшую комнатку прямо над «Тремя мётлами». Он так и не объяснил никому из друзей, почему поступил именно так, ведь в доме Блэков он всегда был желанным гостем, но ответ был зауряден и прост: он хотел быть как можно ближе к Уэнди.
Сама когтевранка уже во всю готовилась к ЖАБА, и частенько наведывалась в Хогсмид, чтобы Барти помог ей. Но, стоит ли говорить, что экзаменам времени они уделяли мало, ведь теперь так редко видели друг друга.
Тот день они провели в постели. Барти лежал, прикрыв глаза, и слушал тихое дыхание девушки. Сама же она вслушивалась в его размеренное сердцебиение. Иногда они начинали говорить о каких-то глупостях, негромко смеялись, и не думали ни о чём.
— Что это? — младший Крауч слегка дернулся, когда Кроуфт дотронулась до его левого предплечья, и провела пальцами по чернильно-чёрной Метке. Это зрелище её явно завораживало, а сам Бартемиус не знал, что сказать. Признаться, что это знак самого могущественного тёмного волшебника всех времен? Или же просто отмахнуться? Раздумывал он всего несколько мгновений, ведь у него не было от неё тайн.
— Это метка Тёмного Лорда, — он облизал губы и сбился на тихий шепот, словно боялся, что кто-то может подслушать их разговор, — Я один из самых верных его сторонников. Он доверяет мне.
Синие глаза Уэнди смотрели с интересом, и она, сама того не замечая, тоже облизала губы. А потом заговорила так же тихо, как только что говорил Барти:
— Я видела такую у Алекто Керроу. На твоём выпускном.
Крауч только кивнул головой. Он прекрасно знал, что у обоих Керроу есть Метка, и у Регулуса тоже. Но то, что потом вырвалось у девушки, его немного удивило.
— Я тоже хочу.
Голос её звучал уверено и немного капризно, в глазах загорелся огонь. А тонкие губы Барти уже через несколько секунд растянулись в довольной ухмылке. Как же будет доволен Тёмный Лорд, если он привлечёт на его сторону такую талантливую волшебницу, как Уэнди! В любом случае, в верности Кроуфт он не сомневался.
Уэнди получила метку в конце декабря.
«Тёмный Лорд называл нас лучшими бойцами, да, мы таковыми и были»
Ближе к концу учебного года, Бартемиус всё чаще стал наведываться в школу. Он появлялся за несколько минут до отбоя, и прятался в нише возле гостиной Когтеврана, из которой вскоре выскальзывала Уэнди. Они уходили на Астрономическую башню, и пили вино или ликёр, который он приносил с собой, и иногда курили сигареты. Им было хорошо в эти моменты, и они верили, что останутся безнаказанными.
Иногда Уэнди задирала рукав своей мантии и рубашки Барти, и, прислонив своё предплечье к его, с упоением смотрела на Метки, которые казались ещё более завораживающими в лунном свете.
Они всё так же говорили о пустяках, и Уэнди громко смеялась, прикрывая рот ладонью, и Краучу казалось, что она совсем не изменилась, вот только улыбалась теперь немного безумно, и постоянно носила платья.
В один из таких вечеров всё и случилось. Уэнди тогда неотрывно смотрела на Метку Барти, словно позабыв, что у неё на предплечье точно такая же, и самозабвенно водила по ней тонкими пальцами. Крауч же, немного пьяный то ли от вина, которое они пили, то ли от её духов, смотрел на девичий профиль. Всё-таки, Рег был прав; Уэнди действительно самая красивая.
Она начала говорить ему о каких-то мелочах, рассказывала последние школьные сплетни. В такие моменты Кроуфт не замечала, как иногда делилась полезной информацией. Барти слушал её в пол уха, но смотрел на девушку внимательно, а она иногда щурила глаза, и улыбалась, откидывая с лица чёрные локоны.
— Уэнди, — испуганный девичий голос разрушил всю идиллию, царившую в тот момент на Астрономической башне. Уэнди испугано одернула рукав на левом предплечье. В дверях стояла худенькая девочка, лет семнадцати на вид. Она переводила взгляд с Кроуфт на Крауча и обратно. В её глазах плескалась тревога.
— Что ты забыла тут, Софи? — Барти чувствовал, как девушка напряглась. И он разделял чувство её тревоги. Ведь, если девчонка, стоящая в дверях, видела Метку на предплечье Уэнди, у его девочки могли бы быть проблемы.
— Я видела твою руку. Такая метка обычно висит над домами маглов, когда сторонники Сама-Знаешь-Кого убивают их. Ты понимаешь, во что ввязалась, Уэнди?
Девчонка сделала один шаг в сторону Кроуфт. И Уэнди, и Барти уже стояли на ногах, и оба были абсолютно трезвы. Крауч потянулся за палочкой.
— Я могу всё объяснить, Софи — Кроуфт перехватила руку Барти, и мимолетно глянула в его сторону, всем своим видом прося ничего не предпринимать, — Я, правда, сейчас всё тебе объясню.
Девушка сделала ещё несколько шагов в их сторону. Уэнди тоже сделала шаг на встречу.
— Ты на его стороне, да? На стороне этого убийцы? Этого… Этого монстра?!
— Софи, послушай…
Кроуфт не успела договорить. Её однокурсница отлетела к стене, а сама девушка перевела испуганный взгляд на младшего Крауча. Тот лишь повел плечом. Это был обычный петрификус тоталус.
— Ты никому не скажешь, Софи, — Уэнди присела рядом с обездвиженной девушкой, и заглянула ей в глаза. В этот момент она выглядела действительно угрожающе, а Барти подумал, что любить её ещё сильнее просто невозможно, — Никто не узнает о том, что произошло здесь.
Она медленно кивает Краучу головой, и тот снимает заклинание. Перепуганная девчушка вскакивает с места, и бросается к лестнице. Бартемиус не успевает даже подумать о том, что она наверняка побежала к Дамблдору, как когтевранку нагоняет зелёная вспышка Непростительного заклинания, и она падает вниз по лестнице, судя по звуку, ломая несколько костей.
Барти видит, как Уэнди убирает палочку в карман.
«Тогда мы не страшились ни Дамблдора, ни его щенков из Министерства. Мы были верны нашему Лорду и верили, что он одержит победу. Мы были бесстрашны»
Как только Уэнди окончила школу, она поселилась в квартире Барти, которая находилась над «Тремя мётлами». Правда, надо сказать, что они проводили там всё меньше и меньше времени, то живя у Регулуса, то дни и ночи шатаясь по улицам, выпивая как можно больше вина. Они были молоды и влюблены, и им достаточно было поцелуев и компании друг друга. Тёмный Лорд регулярно посылал их на задания, и они всегда выполняли их безоговорочно и с отличием. Барти всегда начинал ухмыляться, когда получал похвалу от самого Лорда Волан-де-Морта, а Уэнди расплывалась в улыбке, стоило ей только посмотреть на довольного и такого счастливого, счастливого по-настоящему, Барти.
Именно в тот момент они вкусили всю сладость молодости и безнаказанности.
Однажды, они вернулись в квартиру только под утро, и вся их веселость разбилась о стальной взгляд Бартемиуса Крауча старшего. Ни Барти, ни Уэнди понятия не имели, как он узнал, где они проживают. Вернее, никто из них не задавался этим вопросом, потому что тогда это было уже не важно. Барти не видел отца с того момента, как окончил Хогвартс.
Крауч-старший принялся читать сыну нотации, пытался поговорить, уговаривал вернуться домой к больной матери, но Барти не стал его слушать, лишь молча взмахнул палочкой, и принялся собирать свои вещи. Уэнди последовала его примеру. Она немного побаивалась мистера Крауча. Девушка знала его только с рассказов Барти, но надо ли говорить, что об отце он отзывался не очень лестно.
Сам младший Крауч прилагал все силы для того, чтобы не вступить с отцом в словесную перепалку, чтобы не наставить на него палочку, чтобы просто уйти и забрать Уэнди с собой. Он помнит, как они покидали их квартиру в Хогсмиде, и он вел Уэнди за руку, и старался не оборачиваться, а мистер Крауч что-то кричал обоим вслед.
Они трансгрессировали прямиком к Регулусу домой.
